Вождь

– Вы шутите, мой господин! – не поверил шериф. – Десятки восьмилапых погибли здесь, где даже крыс ни одной нет? Откуда они могут взяться?!

– Меня больше интересует, что их убило, и куда исчезли тела? – проигнорировал сомнения Поруза правитель. – Не хочу, чтобы мои кости оказались где-нибудь рядом.

Посланник Богини сделал осторожный шаг на лестничную площадку коротко стрельнул глазами наверх и тут же отпрянул, передернул плечами:

– И вот что интересно, – добавил он. – Столько еды разлито, а ни одна голодная тварь, ни один падальщик не появился! Неужели тут даже слизняки не выживают?

Но последнюю фразу правитель произнес уже про себя, чтобы не пугать понапрасну шерифа – за отвагу восьмилапых и двуногих братьев по плоти он не беспокоился.

– Нефтис! – Найл спрятал меч в ножны, висящие на толстой, кожаной с алым шитьем перевязи, а щит опустил на пол. – Сейчас я выйду на лестницу и попытаюсь заглянуть на пролет выше. Ступай в шаге позади, и если услышишь какой-нибудь шум, сразу рви меня назад и беги сама.

– Разрешите я пойду первой? – предложила телохранительница, откладывая копье.

– Нет, – усмехнулся Посланник. – Будет куда безопаснее, если ты подстрахуешь меня сзади. Ступени скользкие, как бы не свалиться. Не хочу погибнуть из-за плохо вычищенной грязи. Готова?

Посланник Богини снова поставил сандалию на лестничную площадку, перенес вес тела вперед, и попытался заглянуть в щель между пролетами. Однако ничего интересного не высмотрел и сделал шаг по ступеням вверх, прижимаясь к относительно чистой стене.

То, что на древних бетонных пролетах не сохранилось перил, его особо не удивляло: как-никак тысяча лет прошло. Перила скорее всего делали легкими, железными, такие металлы долго не живут. А вот то, что поверхность особо прочного, разработанного специально для строительства небоскребов материала казалась словно изгрызенной зубами – было весьма странным.

Под сандалиями что-то смачно хрустнуло, поползло в сторону. Правитель покосился вниз, и обнаружил, что наступил на прилипшую к полу хелицеру смертоносца. Он поморщился и двинулся дальше.

Еще один пролет упирался в выщербленную мелкими точечками стену. Найл оглянулся назад и понял, что почти поднялся на второй этаж. Он затаил дыхание, стараясь успокоить биение сердца и придавил в сознании все тревожные мысли.

Как ни бился разум, ощущающий близость опасности на его эмоции, как ни метался в поисках решения загадки, но Посланник Богини понимал, что основная сила любого мыслящего существа не в перемалывании развитым мозгом бесконечного числа возможных вариантов развития событий, а в способности ощутить эманации окружающего мира. И когда разум наконец отступил из сознания, уступая место спокойному созерцанию, то правитель осознал близость двух крупных встревоженных живых существ.

Окрыленный успехом, он опять попытался установить контакт с Семенем – и мгновенно утонул в ослепительном свете, направление на источник которого определить невозможно – как невозможно с закрытыми глазами понять, откуда доносится оглушительный грохот, стоя в центре гигантского камнепада.

– Двое, – еле слышно выдохнул Найл, одновременно прижимая палец к губам, дабы телохранительница не повторила его слов, а потом сделал, прижимаясь спиной к стене и глядя вверх, последние шаги до конца пролета. – Так я и знал…

Перед самым выходом на площадку второго этажа, нависая над пролетом, стоял сплетенный из редких прутьев щит, заваленный сверху крупными камнями, осколками бетона и штукатурки, хорошо видимыми в щели.

Поддерживало этот щит всего две жердины, находящиеся в весьма неустойчивом положении. Один рывок привязанной к любой из этих жердей веревки готов был в любую секунду обрушить вниз едва ли не тонну щебня, способного смести все на своем пути.

Теперь правитель отлично понимал, что случилось здесь несколько дней назад. Небольшой отряд восьмилапых решил побаловаться человечинкой – а кто еще способен придумать и соорудить подобный капкан?

Но смертоносцев либо вовремя заметили, либо ловушка рассчитана так, чтобы срабатывать независимо от воли человека – и вниз, ломая ажурные паучьи лапы, выбивая глаза, раскалывая тела, хлынула лавина. Затем настала очередь двуногих спокойно спускаться вниз, собирать искалеченную добычу и восстанавливать удачно сработавшее устройство.

Мясо и камни люди, естественно, собрали, а вот кровь так и осталась стекать по ступеням.

Очень и очень осторожно, чтобы не встревожить дежурящих выше этажом охотников, правитель спустился назад, вышел в холл, и только тут понял, что не дышит.

Он сделал глубокий вдох и прислонился к зеленому мрамору.

– Там ловушка с камнями, шериф, – кратко обрисовал он ситуацию. – Хорошо, не попались.

– Поднимемся по шахте? – деловито предложил северянин.

– Паукам все равно, где идти наверх, – покачал головой Найл. – Раз туземцы подготовили для смертоносцев капкан на лестнице, то и про ловушки в шахтах наверняка не забыли. Надо подумать. Хорошо бы просто познакомиться с ними, попросить пропустить нас наверх, и все. Мы ведь сюда не сражаться приехали, а сделать дело, от которого зависит будущее всей планеты.

– Трудное это занятие, мелким племенам про счастье всей планеты рассказывать, – улыбнулся Поруз. – Для них радость, это когда тля на огород набегов не устраивает. И ради такой великой радости они готовы спалить весь лес, до которого только способны добраться, вместе со всеми его обитателями и лесными деревнями… А нам потом враждующие кланы мирить приходится. Думаю, даже если туземцам и удастся понять, что такое звездные и планетные орбиты, вряд ли они смогут определить связь между общей галактикой и лестничным пролетом, на котором живут.

– Похоже, ты этим уже неоднократно занимался? – с интересом склонил голову Найл.

– Приходилось пару раз у Вересковой долины лесачей с крестьянами разнимать.

– Тогда, наверное, тебе и переговоры вести придется, – сделал вывод Посланник Богини. – Нам ведь, главное, просто пройти, мы никого трогать не собираемся. Правда, для начала не мешало бы проверить подвал под нами. Мне кажется, Семя находится где-то вверху, но будет очень обидно забраться на самую крышу такой громадины, а потом узнать, что цель экспедиции все это время дожидалась нас внизу.

– Это да, – согласился северянин, глядя на безмолвную Нефтис, подобравшую копье и застывшую за спиной Посланника Богини. – Было бы обидно. Но тогда нужно торопиться, скоро стемнеет. Почему? – удивился Найл. – Вроде бы, полдень только-только наступает.

– Тучи с юга несет, – кивнул в сторону окна шериф. – Скоро все небо затянет. Судя по всему, дожди будут идти несколько дней.

Правитель удивленно приподнял брови, потом не поленился дойти до самого стекла, с интересом наблюдая за назревающим в небесах действом. Выросший в пустыне и видевший за всю свою жизнь всего четыре дождя, Найл так и не смог привыкнуть к столь невероятному чуду: в изобилии льющейся с неба воде.

– Под полом, скорее всего, и так темно, мой господин. А когда солнце уйдет, так и вовсе ничего разглядеть не сможем.

– Тогда начинайте разведку, шериф, – предоставил Найл право идти первым северянину.

– Слушаюсь, мой господин, – с готовностью кивнул старый военачальник и бегом вернулся к лестнице: – Клун, Ниора, вперед! Навул, Аполия – следом.

В отличие от Посланника Богини, северянин предпочитал держаться в середине отряда. Первыми, закрывшись щитами и придерживая их гардами мечей, по лестнице спускались Клун и Ниора. Следом, держа наготове взведенные арбалеты, осторожно ступали Навул с Аполией. За спинами людей двигались смертоносцы, готовые в любой момент прикрыть людей импульсами парализующей воли или ударами страха. Правда, больше одного паука по ширине лестницы не помещалось, а потому отряд вытянулся в длинную щепочку, тылы которой замыкали сам Найл, его телохранительница и оба жука-бомбардира.

В подвальном помещении было так же тихо и спокойно, как и в холле. Пыль, более резкий запах мускуса, немногим более застоявшийся воздух.

Братья по плоти остановились у опорной колонны, давая глазам время привыкнуть к сумраку. Вскоре Найл смог различить множество разбросанных тут и там светлых палочек самой разной формы, и от чувства узнавания по спине пробежал холодок: пол подвала оказался усыпан человеческими костями и черепами – причем в большинстве своем останками детей. Ни одной хитиновой пластинки среди останков двуногих правитель не различил. И явной гримасой судьбы можно было считать крупную, хорошо различимую надпись на стене:

«Парковка только для спецперсонала».

Но куда больше правителя удивили несколько машин, продолжающих ожидать своих владельцев в центре гаража. С виду, они казались совершенно целыми и исправными: толстый мягкий обод по низу кузова, выпуклые стекла, гладкие борта и капот. Даже два положенных на крышу маленьких черепа не могли испортить впечатление от увиденного.

Найл, опустив щит, подошел ближе, осторожно ступая между чьих-то позвоночников и ребер, провел по капоту рукой – и под толстым слоем пыли открылся сочный изумрудный блеск глянцевого покрытия.

Умом правитель понимал – это всего лишь внешняя оболочка. Под слоем краски и пластика все железные детали наверняка давно рассыпались в бурую пыль, алюминиевые – в белый порошок, медные – покрылись толстым слоем зеленой коросты. И все равно не мог отделаться от ощущения, что машина совершенно новая и исправная. Садись, и поезжай!

– Бей их! – полыхнул в сознании радостный алый приказ, и Посланник Богини ощутил, как тело налилось свинцовой тяжестью, отказываясь повиноваться его воле. Рядом, потеряв сознание, рухнула на пол Нефтис, а оказавшийся нестерпимо тяжелым меч отказывался вылезать из ножен. Со всех сторон – выскакивая из темных углов и из-за толстых труб, из комнат с выбитыми дверьми и из лазов под потолками появлялись во множестве смертоносцы и, казалось, неслись прямо на него.

Вообще-то Посланник Богини умел противостоять парализующей воле смертоносцев – но все зависело от числа врагов. Сейчас к нему мчалось едва ли не две сотни пауков, каждый из которых горел желанием зажать его своей волей, спеленать, словно в кокон, не дать двинуться, шевельнуться, сбежать, оказать сопротивление – и поскорее впиться в сочное тело своими хелицерами. Подавляющая воля была настолько сильна, что на миг у правителя появилось желание съесть себя самому.

Дзинь! Дзинь! Дзинь-дзинь! – тело резанула острая боль, как будто в животе провернулся раскаленный нож, и тяжесть мгновенно спала. Дикие пауки беспорядочно заметались.

Извечная беда всех постоянно связанных в единое целое ментальных существ: боль одного тут же мгновенно передается другому. Болевой шок раненых из арбалетов восьмилапых на несколько минут лишил всех пауков возможности к слаженным действиям.

– Нефтис! – наконец-то обнажил свой клинок Посланник Богини, и опустился на колено рядом с телохранительницей. – Вставай! Скорее!

Женщина замотала головой, нащупала копье, начала подниматься. Ей все никак не удавалось стряхнуть с себя последствия столь сильного парализующего удара.

– Скорей же! – правитель оглянулся на братьев. Они, конечно, могли его прикрыть – но смертоносцы из отряда Посланника испытали точно такой же болевой шок, как и их враги. А люди не имели права бросить своих друзей без защиты.

К сожалению восьмилапые приходят в себя куда быстрее, чем двуногие успевают перезаряжать арбалеты, и на повторную поддержку Найл рассчитывать уже не мог.