Моя дочь от бывшей

Музыка долбит по барабанным перепонкам. Цветные искры слепят глаза. Вокруг царит настоящий хаос, но это именно то, что мне сейчас нужно, чтобы отвлечься от мыслей о прошлом. Две красотки ластятся ко мне, и я знаю, что они легко согласятся на ночь втроём, но пока не хочу торопить события. Оплачиваю эту тусовку, чтобы жизнь вокруг кипела. Так я чувствую себя нужным кому-то.

Алиса или Алина? Забыл имя этой блондиночки в чересчур открытом платье, которое едва прикрывает трусики и бесстыдно оголяет область декольте, уже совсем теряет самообладание и буквально лезет ко мне на колени. А вечер ещё не начался толком! Сейчас подкатит Вакса, мой старый друг, с остальными пацанами и девчонками. Уверен, что жара обеспечена.

– Эй, притормози коней, – почти рычу девке, что лезет целоваться.

На поцелуи у меня табу – я буду целовать только ту, которую люблю. После развода с Викой я никого и никогда не целовал.

Буквально отталкиваю девку от себя, и она сползает на диван, жалобно пискнув, как мышь, которой прищемили хвост.

– Саха?ра, – хлопает меня по плечу Вакса.

Лёньку стали называть Ваксой за родимое пятно в половину лица, доставшееся ему по наследству от бати. Всё-таки Вакса звучит брутальнее, чем Лёня. А меня долгое время называли Сахой, от имени, но после того, как я начал опустошать конкурентов, ко мне приклеилось прозвище «Сахара». После меня на самом деле чересчур сухо и гадко на душе, а в глазах разоренных толстосумов, добившихся богатства бесчестным путём, блестит вожделение отыскать желанную влагу и снова вернуться в строй. Я негромко посмеиваюсь своим мыслям и пожимаю приятелю руку.

– А где мужики? – спрашиваю, хмурясь, ведь Вакса должен был приехать не один.

– За девчонками поехали. Скоро будут.

Вакса плюхается на кожаный диванчик напротив и подмигивает разочарованной блондинке.

– Поделишься девчонкой, Сахара? – хихикает друг. – Вижу, тобой она слегка недовольна.

– Да хоть обеих забирай… – пожимаю плечами.

Девки не обижаются: они привыкли к товарно-денежным отношениям, хоть гордо заявляют, что они не те самые девочки по вызову, а бабки, которые получают после жаркой ночи – это добровольный подарок от довольного мужика. Смешно, но если им так нравится – почему нет? Каждый живёт так, как ему нравится…

Каждый…

Снова вспоминаю свою бывшую жену. Невинный ангелочек… Кто бы мог подумать, что она способна на такую подлость. Стискиваю зубы, и они противно скребутся друг о дружку.

Телефон звонит, и я лениво достаю его из кармана. Это Дарина, моя невеста. Девчёнка, которая долгое время ошивалась вокруг меня, когда я был женат, хоть и знала, что ей ничего не светит. Я согласился на отношения с ней, заявив сразу, чтобы не ждала любви и уважения. Всё-таки постоянная партнёрша лучше сотни разных. Да и мама осталась довольна моим выбором.

– Чего хотела? – спрашиваю сухим тоном, а брюнеточка, сидящая рядом, хихикает от шутки Ваксы.

– Саша, а ты где? Снова шляешься по бабам?

– А тебе какое дело? – сухо спрашиваю и хмурюсь, не понимая претензий.

– Мы договаривались встретиться. Я жду тебя в ресторане, где ты сам, между прочим, забронировал столик. Забыл?

Столик!

Если честно, забыл…

Не я забронировал его.

Мама.

Она хотела, чтобы я сделал Дарине официальное предложение, даже кольцо мне в карман сунула, когда я шёл к машине.

Достаю коробочку с кольцом из кармана и кручу её в руке, думая, надо ли мне снова обременять себя узами брака? В конце концов, я и сейчас живу хорошо.

– Забыл. Можешь всласть лопать десерты, заедая обиду на меня. Не забудь выпить и пожаловаться официанту, красочно расписав, какой я козёл.

Дарина шипит, а я ничего не отвечаю ей, лишь сбрасываю вызов и смотрю на Ваксу, готового обоссаться от смеха.

– Невестушка ещё не поняла, что она просто красивый фантик для тебя? – хохотнул Вакса, на что я лишь цокнул языком и мотнул головой.

Да плевать мне, что она там поняла, а что так и не успело посетить её бедовую головушку. Я снова вспомнил своё прошлое, которое пытался утопить в стаканах с искрящейся жидкостью.

– Кстати, о женах и невестах… Я ж твою бывшую щас видел, ну… Вику. Вот уж не ожидал, а еду, гляжу – она. Я сначала сбавил скорость, думал, что человек идёт, а гляжу – грязь ползёт. Коляску инвалидную тащила с дитём, ну я обдал её как следует грязью, чтобы знала, где её место.

Вакса противно ржёт, как конь троянский, а я поднимаюсь на ноги и приближаюсь к нему. Кажется, я стряхнул с себя девицу, липнущую, как банный лист к заднице, а она начала ворчать, что я слишком груб. Я хватаю Ваксу за грудки и поднимаю его, заставляя смотреть мне в глаза.

– Тебе смешно, правда? – рычу я.

– Э-э! Сахара, подожди! Ты чё так завёлся-то? Глаза как у бычары кровью налились. Тихо, брат! Я ж просто показал твари, где её место, пусть помнит, как братана обидела.

– Это всё моё личное дело. Я уже говорил, чтобы никто не смел открывать на неё свою жалкую пасть. Если кто и может топить Вику, так только я, но не такие ублюдки, как ты. Тебе она ничего не сделала.

– Сахара, ты с ума сошёл? Пусти! – взвизгивает Вакса, и я отпускаю его.

Мужик принимается поправлять воротник рубашки. Он раскраснелся, как самый настоящий рак. Испугался?

– Будет он ещё из-за какой-то шавки на братана руку поднимать, – ворчит себе под нос Вакса.

А вот это ему лучше было не говорить…

Закипаю и не могу уже остановиться. Я сотню раз говорил друзьям, что наше расставание с Викой – наше дело, и они свой нюх туда совать не должны. Она не им в душу нагадила, в конце концов.

Бью наотмашь, так, что Вакса падает на диван и начинает скулить, что я сломал ему челюсть.

– Ещё раз услышу подобное высказывание, будешь жрать через трубочку, – выдаю я и ухожу.

Что же ты со мной творишь, Вика? Несмотря на твои проделки, я не могу позволить кому-то говорить о тебе плохо…

Медленно бреду к машине, понимая, что в таком состоянии за руль лучше не садиться, но я хочу почувствовать скорость, хочу утонуть в огнях ночного города. Капли дождя бьют по щекам, и я морщусь, вспоминая слова Ваксы… Больше не хочу видеть его.

.

Глава 3

*Вика*

– Мамочка, – доносится голосок как через вату. – Мамочка, я пить хочу.

– Сейчас, сейчас, детка, сейчас, – говорю, а сама даже рукой пошевелить не могу. Губы будто пудовые гири, а глаза проклеены суперклеем – никак не хотят открываться. Да и сама голова гудит, как будто заколоченный улей с сердитыми пчелами внутри.

Отчаянно борюсь с собой, не с первой попытки, но встаю. Кое-как дохожу до кухни, наливаю стакан воды, но прежде чем отнести его Вареньке, выпиваю сама. Один, второй. Не выдерживаю и пью прямо из графина. Так жадно, что вода катится по подбородку и падает на ночную рубашку. Несмотря на то, что она теплая, комнатной температуры, я ощущаю эту дорожку воды так, будто бы это лед. Кожа чуть не шипит от этого.