Тесная связь

Вероника схватилась за стол.

– Неужели так обязательно подкрадываться? – возмутилась она и обернулась. И засмеялась. Лекс принял душ и его черные волосы свисали мокрыми прядями. В спортивных брюках, безразмерной футболке и босиком – он совсем не походил на главного редактора крупной типографии.

– Я учел твои пожелания, – Лекс растянул футболку. – Не смущать. Так что насчет еды?

– Нет, спасибо. Есть мне точно не хочется. Если можно – душ и спать. Я жутко устала.

– Идем, покажу тебе комнату, – Лекс потянул ее на второй этаж, захватив сумку с вещами.

На втором этаже были только спальни. Лекс распахнул одну из дверей.

– Недавно здесь убирались. Если не нравится – найдем другую.

– Нет-нет, – быстро сказала Вероника. – Все хорошо. Лекс, не переживайте вы так. У вас замечательный дом.

– Я пойду тогда. Если что – я буду в дальней комнате. Спокойной ночи, – Лекс тихо прикрыл за собой дверь. И тут же открыл. – И еще. Не выходи из дома до утра. Я отпущу собак на ночь.

Лекс долго не мог уснуть, стрелка часов подползла к пяти. Думал о Веронике, о том, что она недоговаривает. Об Алексе и его целях. О поездке, которую придумал Дима. И когда, наконец, глаза начали закрываться, пронзительный вопль нарушил тишину. «О Господи». Лекс скатился с кровати и понесся по коридору. Распахнул дверь и влетел в комнату. Остановился у кровати Вероники, озираясь по сторонам.

Она спала. Но ее лицо жалобно скривилось, и из-под закрытых век скатывались слезы. Она часто задышала, выгнулась и опять закричала. Лекс, не долго думая, забрался к ней на кровать и обхватил руками, шепча:

– Тихо, тихо.

Вероника начала отбиваться. Такого Лекс не ожидал и получил кулаком по скуле. Он поймал ее руки и слегка встряхнул:

– Посыпайся. Вероника, слышишь? Давай, просыпайся.

– Отпустите меня! – закричала она, дергая руками. – Пожалуйста, не надо!

У Лекса разрывалось сердце от ее плача, он скривился, как от боли и еще раз ее встряхнул. Вероника открыла глаза, всматриваясь невидящим взглядом в лицо Лексу. Лекс включил торшер. Вероника зажмурилась и уткнулась носом в Лекса. Лекс почувствовал, как ее дыхание шевелит волоски на его груди и подумал, что мог бы так сидеть вечно. Спустя пару секунд Вероника пробормотала, не поднимая головы:

– Вы голый.

– Неправда, – возразил Лекс, пытаясь не рассмеяться. – Я в шортах.

– Мм, – непонятно, что это должно было означать. – Вы обещали меня не смущать.

– Ну извини, недосуг было искать парадный пиджак, когда ты кричала на весь дом. Может, все-таки поделишься?

– Это было давно. Я бы не хотела вспоминать, – Вероника прижалась щекой к теплой коже, под которой выпирали грудные мышцы, как к подушке, и блаженно зажмурилась.

– Ты это даже не забыла, судя по тому, как спишь, – возразил Лекс, глядя на ее макушку и пытаясь взять себя в руки. – Вероника, я волнуюсь. – Прозвучало двусмысленно, и Лекс поморщился. – Переживаю за тебя.

– Я знаю. Спасибо вам.

– Благодарность твоя мне точно не нужна, – резко ответил Лекс, вспомнив Дмитрия и его идею-фикс. – Обойдусь.

– Ну и ладно, – Вероника обхватила его руками и улеглась удобнее. – Вы же не уйдете?

Что???

Она просто взяла и уснула. На нем, как на подушке. С ума сойти. Лекс полулежал, облокотившись на спинку кровати, и не мог сообразить, как он оказался в такой ситуации. Потом медленно сполз вниз, переложил ее голову себе на плечо и обнял. Прижался губами к волосам. Вероника уткнулась носом ему в шею, вызвав мурашки по телу.

«Спи, придурок», – сказал себе Лекс и закрыл глаза.

18

Яркий солнечный луч упорно светил ей в лицо. Ника натянула на себя одеяло, пытаясь продлить сон, но он рассеялся за долю секунды, оставив лишь необычные ощущения. Сознание медленно возвращалось вместе с памятью, и Ника тайком взглянула на соседнюю подушку. Лекс уже ушел. Она застонала и закрыла лицо руками. Мало того, что разбудила его среди ночи и заставила ехать к ней через полгорода, так еще потом и устроила истерику, вцепилась как клещ и уснула на нем. Стыд-то какой. А он еще и раздетый был, а она его лапала без стеснения. «Позор мне», – подумала Ника, свесив ноги на пол. Посмотрела на смятые простыни и покраснела. Потом посмотрела на тяжелые темно-синие шторы, практически полностью закрывающие стену вместе с окном. На луч солнца. На часы на столике.

«О нет! Почти двенадцать. Я опоздала на работу!» Самокопание и угрызения совести отошли на второй план. Надо срочно позвонить хоть кому-нибудь и объяснить, что она просто проспала. Ника схватила смартфон и с удивлением увидела, что ее никто и не искал. Ни одного звонка за утро. Странно это. Ника позвонила Насте. Абонент недоступен. Степе – недоступен.

Ника ухитрилась собраться за десять минут и выбежала из комнаты. Слетела вниз по лестнице и завернула в кухню, услышав сигнал тостера.

Лекс что-то колдовал, стоя у плиты. Носком босой ноги поддел нижнюю дверцу шкафа, достал тарелки и вытащил поджаренный хлеб из тостера. Выключил плиту, с верхней полки достал кружки.

«Мужчина на кухне. На это можно смотреть вечно» – Ника прислонилась боком к стене, стараясь не обнаружить себя и не спугнуть Лекса. Но его плечи уже напряглись, и он чуть повернул голову.

– Привет.

– Лекс. – И как он понял, что она стоит в дверях? – Время двенадцать часов. Почему мы не на работе?

Лекс налил кофе и поставил на стол. Туда же отправил тарелку с тостами, тарелки с омлетом и салат.

– Потому что мы проспали. – Отодвинул стул и кивнул на него: – Падай. А чего ты так разоделась? Это не официальный прием, всего лишь завтрак.

– Издеваетесь?

– Вполне серьезно. Обычный завтрак. Если хочешь что-то другое – скажи, посмотрю, что можно сделать.

Ника не могла поверить, что этот человек не понимает элементарных вещей.

– Я не могу просто так прогулять работу, – начала она, уперев руки в бока. – Нужно написать какую-то бумажку, либо позвонить хотя бы, предупредить. У наших телефоны вне зоны доступа.

– Да, знаю. У них собрание, они отель выбирают, – Лекс открыто улыбался, глядя на попытки Ники выглядеть сурово.

– Позвоните директору.

– Позвонил.

– Что?

– Вероника, успокойся и сядь за стол. Я всем позвонил и всех предупредил. Ты не прогуливаешь работу, ты плохо себя чувствуешь и лежишь в кровати. Дима с пониманием отнесся. Хотел сам тебе звонить, но я отговорил.

Так просто. Проснулся, решил вопросы и дал ей поспать. Приготовил завтрак и спокойно выслушал все возмущения. И кажется страшно довольным.

– И чему вы улыбаетесь?

– Ты маленький колючий еж. Ешь.