Тесная связь

– Мое заявление на увольнение. Я его зарегистрирую, вполне серьезно. Дмитрий Борисович, оставьте меня в покое и обратите ваше внимание на того, кто в нем заинтересован.

– Это чертов редактор, верно? – сжал губы директор. – Он вскружил тебе голову?

– Вот это вас точно не касается.

Дверь открылась, и в кабинет заглянул сам главный редактор. Окинув беглым взглядом обстановку, он окликнул директора:

– Дим, я тебя ищу. Есть разговор.

Ника послала Лексу полный благодарности взгляд за спиной директора. Лекс подмигнул и отступил в сторону, дожидаясь, пока Дмитрий Борисович выйдет из кабинета Ники. Сам Дмитрий Борисович побагровел от гнева и бросил полный ненависти взгляд на Лекса. Лекс сделал вид, что не заметил, и закрыл дверь, отгораживая Нику от директора.

– Я, по-моему, предупреждал, – начал директор. Лекс приподнял бровь, показывая на коридор, в котором всем сотрудникам срочно что-то понадобилось.

– Не здесь.

Степан и Настя быстро скрылись в приемной. Рома схватил трубку телефона со стены и приложил к уху. Охранник делал вид, что ничего не понимает.

Директор зарычал, оглядываясь, и тяжелыми шагами прошел в свой кабинет. Лекс, засунув руки в карманы брюк и одарив улыбкой присутствующих, последовал за ним.

– Слышишь, редактор, – во взгляде директора читалось безумие, и в сочетании с ровным голосом это производило жуткое впечатление. Лексу на мгновение показалось, что директор сейчас набросится на него, и он непроизвольно принял боевую стойку.

Директор заметил это и опустил голову, с силой прижав раскрытые ладони к глазам. Постоял минуту, приходя в себя. Лекс расслабился и прислонился к стене, не сводя глаз с Дмитрия.

– Я хотел кое-что предложить. Не связанное с работой. – «Конкретно он сходит с ума». – Дим, ты меня слышишь?

– Я же тебе прямо сказал – у меня к Нике интерес. И очень большой, – сквозь зубы выплюнул директор. – Какого дьявола ты постоянно крутишься рядом?

– Ты, конечно, извини, – прямо ответил Лекс. – Но у нее к тебе прямо противоположное отношение. И я не верю, что ты этого не видишь.

– Она молода, ей нужно внимание и терпение. А этого у меня хоть отбавляй. Ждать я умею, – заметил директор, поднимая глаза на Лекса. – Я тебя просто уволю. И вопрос с твоим присутствием будет решен.

«Он мне угрожает, что ли?»

– Я сниму тебя с должности директора, – парировал Лекс и тяжело вздохнул. – Слушай, ты как ребенок, у которого отбирают игрушку. Но она же человек, нельзя так. Силой принудить к любви.

– Я возьму упорством. Она привыкнет и со временем полюбит. Ника увидит, что я всегда рядом и готов решать все проблемы. И благодарность перерастет в нечто большее.

Лекс слушал с возрастающим изумлением. Потряс головой, избавляясь от осевшей в ушах чепухи.

– Лекс, ответь мне честно – ты клеишься что ли к ней?

– Какое странное слово, – усмехнулся Лекс. – Мне двенадцать, по-твоему? Клеюсь, волокусь, липну. Мой тебе совет – перестань быть таким навязчивым. Ты ее просто пугаешь.

– Так что? – упрямо повторил директор. – Ты просто хочешь покрасоваться или все серьезно?

Лекс перевернул стул спинкой вперед и сел, сложив руки.

– Дим, с ней все не так просто. Судя по всему, ей здорово нагадили в прошлом. Твои ухаживания только раздувают угольки. Она реально тебя боится как мужчину. Оставь ее в покое. Найди себе девушку, которая будет заглядывать тебе в рот, женись на ней и будь счастлив.

– Ты! – выкрикнул директор, опять начиная краснеть. – Тебе стоит только посмотреть на девушку – и она твоя! Без лишних разговоров и ухаживаний! Так почему Ника? Она даже не красавица, от которой растекаешься лужицей. Обычная. Почему, Лекс?

– Мне не нужна любая, – отрезал Лекс. – Насчет Вероники имей в виду, что у меня здесь очень большой интерес.

– Хорошо, – директор странным образом успокоился и усмехнулся. – Посоревнуемся.

– Я не собираюсь играть в твои игры, – с отвращением произнес Лекс, вставая и пиная стул ногой, от чего тот перевернулся ножками вверх. – Она что, по-твоему, премия за хорошо проделанную работу? Ты вообще слышал, что я тебе сказал? Ее нельзя брать нахрапом.

– Не волнуйся, я все слышал и все понял, – директор помассировал виски. – Ты что-то сказать хотел?

– Уже не помню. Я позвоню или письмо напишу, как вспомню, – теперь Лекс был в бешенстве.

– Я тоже хотел сказать, – Дмитрий сел за свой стол и порылся в бумагах. Достал листок и помахал им в воздухе. – Хочу устроить коллективный отпуск для коллег. Неделю на море. За счет фирмы. Прибыль позволяет, загруженность тоже небольшая сейчас. Мелкие вопросы можно решить дистанционно. Что скажешь?

Этот тип распоряжается его деньгами. Что Лекс мог сказать? Хотя Веронике было бы полезно сменить обстановку, слишком она нервная.

– Устраивай. Ты тоже едешь, я так понимаю?

– Успокойся, – усмехнулся директор. – Я в состоянии сам оплатить себе отпуск.

– Дело не в деньгах, – процедил Лекс. – А в том, дашь ли ты Веронике отдохнуть. Или она будет всю неделю сидеть в номере, скрываясь от тебя?

– Обещаю вести себя прилично, – промурлыкал директор. – А ты едешь?

Вот козел.

16

Директор почти сумел испортить ей настроение, но подоспела неожиданная помощь в образе Лекса. Ника с довольным видом откинулась на спинку стула, и решила, что сегодня никакой формы. Она будет в своем платье, и пусть Дмитрий Борисович, практически каждый день напоминающий о необходимости носить форменную одежду, сегодня подавится от злости. Поддернула рукава вверх, достала чистый лист бумаги и решила набросать дизайн плаката и показать заказчику, чтобы понять, в какую сторону двигаться дальше. Спустя пару часов работы отложила карандаши, положила на стол набросок, посидела несколько минут с закрытыми глазами, очищая мысли. И взглянула снова. Надо показать Степану.

В дверь легонько постучали.

– Да? – рассеяно ответила Ника, не отрывая взгляда от наброска и мысленно пробуя перетащить текст ниже и затемнить его.

– У тебя все в порядке? – Лекс, как обычно, стоял в дверном проеме, придерживая дверь за ручку.

Ника с трудом скрыла улыбку:

– Все в норме, спасибо.

– Обращайся. – Лекс заметил стопку карандашей на столе. – Рисуешь? Руками, что ли? Можно взглянуть?

– Конечно, – Ника сделала жест рукой в сторону стола. – Это будущий плакат на Новый Год. Не могу сообразить, что делать с этим текстом. Он по логике должен быть вот здесь, но так и хочется потянуть его вниз, – Ника поставила точку туда, где она хотела бы видеть текст и добавила для себя: – Надо было в программе делать.

Лекс проследил за ее рукой и нахмурился.

– Что с рукой?

– Ничего, – Ника быстро стянула рукава вниз. – Я ударилась.