Последний билет

Отдышавшись, она стала подниматься дальше. Стараясь ступать как можно тише, Кристина подошла к квартире и остановилась. Глядя на пластиковые цифры 4 и 8 на двери, она несколько раз глубоко вдохнула и выдохнула, а затем решительно нажала пальцем на кнопку дверного звонка.

“А вдруг его нет дома!”

Кристина нахмурилась и до боли закусила губу. Если его не окажется дома, то все пропало. Она вряд ли сможет решиться прийти сюда еще раз.

“Ну, давай, беги домой, пока он не открыл дверь. Потом будешь себя тешить мыслью, что хотела все сделать, но его не оказалось дома. Трусиха!”

Щелкнул замок. Кристина вздрогнула, смахнула с головы капюшон, быстро поправила локоны волос и приняла как можно более непринужденную позу. Дверь открылась и перед ней в растянутых трико и нелепом сером свитере с белыми ромбами появился Костик.

“Жена, наверное, связала в перерывах между побоями.”

На лице Кристины была одна из самых очаровательных ее улыбок. Она называла такую улыбку праздничной и всегда считала, что улыбка – самая лучшая маскировка. Под ней можно спрятать все что угодно: страх, обиду, ненависть, – главное, уметь ей правильно пользоваться.

Костик посмотрел на свою гостью, недовольная мина на его лице сменилась идиотской улыбкой. Он тоже использовал улыбку как маскировку, но, в отличие от Кристины, делал это неумело, поэтому под ней сразу же угадывалось смущение. Оно и неудивительно. Кристина выглядела просто ослепительно. Она хорошо поработала над своим внешним видом и предстала перед Костиком во всеоружии. Нежданный вечерний визит дамы застал его врасплох и неподготовленным, и теперь он стоял перед ней совершенно потерянный.

– Добрый вечер, – сказала Кристина, кокетливым жестом заложив волосы за ухо.

– Здравствуйте… – ответил Котик, по-прежнему растерянно улыбаясь.

Кристина решила не ждать, когда ее спросят, зачем она пришла.

– Я из родительского комитета…

Костик хлопал глазами, не понимая, о чем идет речь.

Не давая ему опомниться, Кристина продолжила:

– Я из родительского комитета детсадоской группы, куда ходит ваша дочь. Мы собираем деньги на ремонт детского сада, все, кроме вас, уже деньги сдали. Извините, что вас побеспокоила…

– Ну что вы, что вы, беспокойте, я не против, – сказал Костик, разглядывая коленку Кристины, соблазнительно выглядывающую из-под пальто. – Вы проходите.

Костик распахнул перед ней дверь.

“Вот ты и в моих руках! А это оказалось еще проще, чем я думала. Ну и кобель!”

Кристина все так же очаровательно улыбалась.

– Может быть чайку? – ласково спросил Костик.

“То же мне ловелас в дырявых трениках.”

Кристина легко и непринужденно ответила:

– Это было бы просто замечательно!

– Вы пока что раздевайтесь, а я поставлю чайник, – сказал Костик и удалился на кухню.

Когда он вернулся, Кристина стояла в коридоре в короткой юбочке, открывающий полный обзор ее длинных стройных ног. Верхние пуговицы блузки были не застегнуты, оставляя на виду холмики грудей, на которых трепетно лежали светлые локоны волос. Одеваясь дома перед зеркалом, Кристина думала о том, лишь бы никто из знакомых не увидел ее в таком образе. Откровенно говоря, она была похожа на девочку по вызову. Но именно это и нужно было. Костик не походил на любителя неприступных дам, которых надо добиваться, ему был больше по душе короткий путь к удовольствию. На это и был расчёт, и расчет оказался верным: Костик не мог оторвать масленый взгляд от груди, так неожиданно возникшей перед ним.

– Если бы я знал, что у нас в родительском комитете такие красивые мамы, я бы ни одного собрания не пропустил, – промурлыкал он и пригласил пройти на кухню.

Проходя мимо приоткрытой двери ванной комнаты, Кристина остановилась. В ванной горел свет. Зачем-то она проверила крючок на двери – красного халата не было. Грязное белье, в котором спала девочка, было свалено кучей в угол. Краем глаза Кристина уловила что-то темное на стене. Она повернула голову. На плитке большой буквой А расползлась трещина. В ушах зазвенело. Кристина не могла сдвинуться с места. Все вокруг расплылось и размазалось, только А выделялась кривыми линиями, которые из черных превратились в бордовые и расширялись. Кристина зажмурилась. Но А пульсировала в черноте с частой биения ее сердца.

“Я закопаю тебя в лесу, закопаю тебя в лесу, закопаю в лесу…”

Словно вынырнув из мутной воды, Кристина глубоко вдохнула и пошла на кухню.

– Благодарю, – она улыбнулась на приглашение сесть за стол, где сердцеед местного разлива, уже поставил для нее чашку.

Пока Костик был занят приготовлением чая, Кристина разглядывала кухню. Старомодная мебель, холодильник, какие можно было увидеть лишь лет двадцать назад, голубая плитка на стенах. Все это казалось очень странным. Хотя, можно предположить, что квартира досталась от бабушки, и в ней не делался ремонт уже много лет и не обновлялась мебель. Такое вполне могло быть. Кристина как-то побывала в гостях у своего сокурсника. Когда она зашла в квартиру, которую ее товарищ арендовал, то словно попала в СССР. Это был скорее музей, чем квартира, столько там было раритетных вещей. Голос Костика прервал ее размышления:

– Как только ваш муж отпускает такую красотку одну вечером?

– У меня нет мужа, мы развелись… – многозначительно ответила Кристина, кокетливо накручивая прядь волос на палец.

Костик весь просиял от этих слов.

– Мы живем с сыном вдвоем, правда он больше живет у бабушки. Оттуда его ближе водить в садик, – совершенно не смущаясь, врала Кристина. Случайно ее взгляд упал на пол. На сером затертом линолеуме лежал длинный рыжий волос. Он словно извивающаяся змея полз к ноге. Кристина быстро переставила ногу. Она поняла, что Костик что-то спросил у нее, но не расслышала вопрос.

– Что вы спросили?

– Не одиноко вам одной?

– Да, вы знаете очень одиноко, особенно вечерами… – нежно сказала Кристина, лаская пальцем чашку.

Внезапно ее озарила мысль, что она с Костиком не познакомилась. Она, конечно же, знала, его имя. Но он не знал, что она его знает, и не должен этого знать. К счастью, она не назвала его по имени и не выдала себя.

– Ой, мы даже с вами не познакомились! – смеясь, сказала, Кристина, – меня зовут Саша, а вас?

У Кристина на удивление хорошо получалось врать. Она даже не подозревала, что у нее есть такой, с позволения сказать, талант. Хотя много таланта не требуется, чтобы запудрить мозги такому, как Костик. Было похоже, что сейчас работает только та часть его мозга, которая отвечает за инстинкт размножения.

– Костя, – сказал Костик, наблюдая, как Кристина слизывает с пальца клубничное варенье.

На удивление, у Кристины хорошо получалось не только врать, но и вести себя развязно и вульгарно. Она узнала о себе много нового в этот вечер. Может, в ней пропадает талантливая актриса.

“Вот зарежу этого урода и обязательно попробую поступить в театральное училище.”

Как бы хорошо Кристине не давалась роль роковой соблазнительницы, но на долго задерживаться в этой квартире совсем не хотелось. Казалось, что все здесь, даже стены, липло к ней. Не хотелось ни к чему прикасаться. И запах стоял странный. Он почувствовался сразу, но было не понятно, что это. Сейчас удалось вспомнить, на что он был похож: горелая смола. То ли от этого запаха, то ли омерзительных усов Костика Кристину начинало мутить. Да и чай был до невозможности противным: приторно-сладким и одновременно горьким. Глотнуть его было большой ошибкой. Нужно было скорее выбираться.

– Костя, мне было очень приятно познакомиться с вами, но мне пора, – совладав с приступом тошноты, Кристина томно посмотрела на Костика.

– Может быть, все-таки останетесь еще хоть на немного? – в голосе Костика звучала отчаянная надежда.

– К сожалению, не могу…

Кристина рисковала, но она не могла просто в лоб предложить встречу, она боялась спугнуть Костика. Вместо слов она решила использовать язык жестов и нащупала под столом носком ноги его ногу. Ей очень хотелось пнуть его со всей силы, но вместо этого она, насколько это было возможно, ласково провела своей ногой по его ноге.

“Как в каком-то дешевом фильме.”