Искры снега

Искры снега
Ники Сью

Первые чувства. Пепел #2
Я пыталась начать все с чистого листа: вычеркнула из памяти человека, которого безумно любила. Его предательство сломило меня, уничтожило, оставив лишь пепел. Но у судьбы другие планы. Спустя три года Витя вновь ворвался вихрем в мою жизнь. Только зачем? Добить окончательно или заставить поверить в любовь, что до сих пор живет в наших сердцах?..

Искры снега

Ники Сью

Глава 01 – Витя

Наши дни

Антон расхаживал по коридору, скрупулезно разглядывая плакаты на стенах. А там чего только не было: и вирусняк всякий, и беременные. Заголовки, главное, яркие, привлекающие внимание.

– Ну чего они так долго? – пробурчал Леваков, громко вздыхая.

– Да это всего лишь защемление какое-то, что ты как мамочка? – усмехнулся, покачивая ногой. В кармане завибрировал сотовый, Марина любезно напоминала о том, что вечером у нас свидание. Она вообще в последнее время стала очень назойливой, словно пыталась вытеснить личное пространство из моей жизни. И отец, как назло, твердил – давай, не теряйся там, нам бы не помешали такие партнеры.

– Если бы ты любил хоть одну свою девушку, то вел бы себя иначе.

– Любовь придумана для таких, как ты и Снегирева. Всем остальным можно и без любви.

– О! Юля! – воскликнул Леваков, когда Снегирева вышла из кабинета вместе с доктором. Вообще втроем мы здесь оказались по случайному стечению обстоятельств. Я ехал от отца домой, остановился на светофоре, а Юлька, поскользнувшись, упала посреди дороги буквально перед капотом моего автомобиля. Декабрь выдался все-таки достаточно скользким, так что ничего удивительного. Правда, Снегирева умудрилась неплохо приложиться об асфальт. Собственно, я выскочил из машины, помог ей подняться, привез вот в клинику. У Левакова здесь главврач знакомый работает, нас быстренько приняли, потом и Антон подъехал – весь такой взволнованный, запыхавшийся.

– Спасибо, Евгений Михайлович, – улыбнулась Юля мужчине в белом халате, затем, уже не хромая, подошла к нам и присела на лавку.

– Ну, ты как? – Антон пересел к Снегиревой, разглядывая с ног до головы. Фанатик, ей богу.

– Нормально, мне укол сделали, ушиба нет, защемление просто. Вить, – ответила Юлька. Все-таки она была очень позитивной, улыбчивой, даже странно, что мы тогда с парнями посмеивались, кличку дурацкую дали ей. Дурость, конечно.

– Да, моя дорогая, – в типичной манере ответил, за что получил от Левакова подзатыльник.

– Вить, спасибо тебе, с меня причитается. Слушайте, – она вспыхнула энтузиазмом, явно зажигаясь очередной идеей. – А давайте у нас соберемся на днях? Я приготовлю чего-нибудь вкусненькое.

– Ему вредно вкусненькое, – стрельнул в меня вечно ревнующим взглядом Антон.

– Ты на диете?

– Ему Алиночка будет готовить сладости.

– Мариночка, – поправил я, усмехнувшись. Хотя Леонова не умела готовить от слова совсем. Все, на что ее хватало, это разогреть в микроволновке еду из своего ресторана. Даже с простенькой яичницей не справлялась.

– Опытная кошка, – продолжал Антон.

– Опытная львица, братишка, – кривлялся я. Да, Маринка была старше меня на пять лет, но с ней и проще было, чем с ровесниками.

– О, это же… – Леваков перевел взгляд в сторону длинного полупустого коридора и резко замолчал. Я не сразу понял, чему он так удивился, однако когда проследил за его взглядом, и сам чуть не задохнулся.

– Рита… – прошептал себе под нос. В длинном пальто, джинсах, черт, она теперь носит джинсы? Хотя, я видел ее недавно, с месяц назад, тогда Романова тоже была одета довольно современно. Но не это ввело меня в ступор, а маленький ребенок, мальчишка лет пяти, которого она вела за руку. Они о чем-то мило переговаривались, и она улыбалась мальчику так искренне, словно за этой улыбкой скрывалась любовь размером с целую планету.

В груди болезненно кольнуло, я всегда напрягался, стоило только заметить где-то Марго. Вроде два с половиной года прошло, чувства давно сгорели, вернее, я их запихнул подальше, закрывая сердце на тысячу замков, однако каждый раз, когда случайно видел Риту, делалось дурно. В памяти вспыхивал выпускной, ее безразличный взгляд, поцелуй в щеку, съехавшее платье.

– Рита? – спросила Юлька, всматриваясь вдаль. – Что за Рита?

– Это ее ребенок что ли? – а вот вопрос Антона ввел меня в ступор. Сперва я и сам подумал – обзавелась сыном, мальчишка очень на нее похож. Эта мысль, словно кислота, обожгла глотку, заставляя сжать руки в кулаки. Я ненавидел Риту, ненавидел за всю ту боль, которую она причинила мне, за ее предательство, за надежду, которую подарила, а затем забрала.

– Не знаю, вряд ли, – постарался взять себя в руки. Но взгляд отвести все равно почему-то не мог. Особенно от ее улыбки, такой она казалось нежной, солнечной, а меня давно не подпитывало ничего. Жизнь сломалась после выпускного, я тупо плыл по течению, а сейчас увидел эту улыбку, и все, будто ножом полоснули по сердцу.

– Да кто она такая? Вить, это… та самая? – осторожно спросила Юлька.

Я поднялся. Сидеть здесь и смотреть на Романову было невмоготу уже. Каждый раз при виде нее у меня вены словно кипятком наливались. Но тут вдруг Рита повернулась и замерла. Глаза ее расширились, в них промелькнуло что-то до боли знакомое, давно забытое и очень печальное.

Мальчишка дергал ее за руку, явно требуя к себе внимания. И Марго наконец-то перевела на него взгляд, что-то сказала, затем, еще раз коротко взглянув на меня, потянула ребенка в сторону выхода.

1.2

Я простоял статуей почти минут пять, пока к нам не подошел главрач, тот самый Евгений, что помогал Юльке. Он-то и вернул меня в чувства, вернее, его разговор по телефону.

– Да ты не переживай, Маргарита, можете прийти на обследование через месяц, ничего страшного. У вас никаких обострений, все хорошо в принципе.

Я перевел озадаченный взгляд на мужчину – уж больно любопытно было, что за ребенок ушел с Ритой. На посторонних детей так не смотрят, а своего… ну не могло быть у нее своего ребенка. Да бред это, хотя, многое в нашей жизни не иначе как бредом и не назовешь.

– А вы чего еще здесь? – обратился Евгений Михайлович к нам, засунув трубку в карман.

– Да мы это…

– Скажите, а вы случайно не с Романовой Маргаритой разговаривали? – набрался наглости я и все-таки спросил. Знаю, мне надо бы наплевать на нее с большой колокольни, жить себе спокойненько дальше, но бывали порывы, которые я просто не в состоянии остановить, совладать с ними. Вот как тогда, через неделю после выпускного… Думал, отпустит, сделаю себе легче, но не опустило, легче не стало, наоборот, будто каждый раз рану бередил.

– С ней самой, вы знакомы? – выгнул бровь врач.

– Ну… типа того, – кивнул я, пытаясь остановиться. Ну зачем лезу в это? Да какая, собственно, разница, чей это ребенок? Пусть даже ее, может, она вообще замуж вышла. От этих мыслей сделалось дурно. Парадокс какой-то.

– Дядь Жень, а это ее сын? Она такая молодая, – опередил Леваков, пока я метался, нужна ли мне новая информация о девушке, которую я когда-то любил, и которую всем нутром сейчас ненавидел.

– Это братик ее, Матвей. У него с сердцем проблемы были…

– Брат? Родной брат? – откровенно говоря, я удивился. За год наших отношений в разговорах ни разу не всплывала информация о брате. Хотя мы знали друг о друге все, или мне так казалось.

– Брат, родной или нет, не знаю, – пожал плечами Евгений, задумчиво потирая подбородок. – Фамилия у них одна по крайне мере. Рита иногда приводит Матвея на плановые обследования, а иногда ее мать. Он состоит у нас на учете с этого года. А до этого состоял во второй городской, но там сейчас ремонт, пациентов перевели к нам.

– Понятно, – кивнул Антон. Только мне было ничего не понятно. У Марго откуда-то взялся брат, и не просто брат, а больной, с довольно серьезным заболеванием. Почему она тогда ничего не рассказала, я ведь… Понятно почему, считала, видимо, меня посторонним человеком. Зато теперь ясно, почему с легкостью она уехала с Мишей, позволила ему себя лапать. Кажется, в наших отношениях я был единственным идиотом.

Лучше бы вообще не спрашивал, не видел, свалил подальше. Только в очередной раз напомнил себе: женщин любить нельзя, все они предают.

Глава 02 – Витя

Мы вышли из больницы молчаливой тройкой. Антон держал Юльку под руку, а я просто старался прийти в себя, перестать прокручивать в голове проклятую встречу с Ритой, ее печальный взгляд и улыбку, адресованную брату. Черт! Она смотрела на меня так, словно я предатель, словно причинил ей столько боли, что жизнь окрасилась в черно-белые тона.