Лед в твоем сердце

А потом темнота. Туалет. Гева, который смотрит на мою грудь. И его влажный взгляд, разрывающий меня на тысячу осколков.

Из последних сил, я развернулась. Не думала ни о чем, даже о вещах. Просто побежала прочь, словно так могла скрыться от грязи, от недопонимания, обиды и эмоций, переполняющих тело.

Мне вдруг показалось, что руки покрылись слизью. Мокрой, противной слизью. Там где когда-то Тим оставлял отпечатки губами, где кожа горела под его ласками… сейчас будто шрамы появились. Грязные, глубокие, убивающие шрамы.

Как он мог?

Это правда? Он сделал из меня изгоя? Он травил меня, а потом целовал?

– Маша! Маша, постой! – послышалось где-то вдали. Однако я не могла стоять. Бежала на издыхании. Казалось, позади стая волков и если остановлюсь, умру. Просто умру. Здесь и сейчас. Разорвусь от переизбытка чувства.

От боли, которая заполнила меня в один миг до предела, я едва ощущала собственные конечности. Тело словно обвязали тугими веревками, а потом начали затягивать. Как удавку на шее: жестко и без промедлений.

– Маша! Да постой же ты, – опять этот голос. Только теперь он все же достиг. Чужие руки схватили меня за локоть и резко дернули. Я не устояла, ноги подкосило. Начала падать. Не сразу поняла, что Арс меня поймал, пытался удержать.

– Маша, послушай… это… давай сядем на лавочку. Ты вся дрожишь. Пожалуйста!

– Тим… – слова не складывались. Будто я разучилась говорить. В голове только кадры из воспоминаний: Тимур обнимает, и Ленка, которая подносит зажигалку к лицу. Все помешалось. Слилось в одно целое.

Тот, кого я люблю, протыкал душу иголками. Раз за разом. Резал. Терзал. Мучил. И шептал нежности. Смотрел мне в глаза, видел мою боль и страхи.

– Маша, пожалуйста!

– Опусти меня! – закричала из последних сил.

– Все… все иначе. Все… – мямлил Арс. Его тревожный, жалостливый взгляд тоже ранил. Казалось, меня ранило даже нахождение в людном месте.

– Что иначе? Он… – я начала задыхаться. Слезы рвались наружу. Горькие и невыносимые слезы.

– Давай ты успокоишься. Я… мне жаль, что…

– Замолчи! И ты все знал? Вы… – я пождала губы, стараясь сдержать крик, который рвался из самого сердца. Сжала пальцы в кулаках и оттолкнула Арсения.

Мерзко. Как же мерзко стало смотреть на него.

– Прости, – Арс опустил голову.

– Прости? Прости? – прошептала, ощущая слезы на щеках.

– Я… Маша, Тимур, он изме…

– Не называй его имя! И не извиняйся. Вы вообще люди? Вы… – с губ слетел всхлип. Наверное, кислород медленно заканчивался в легких. – Да как вы могли? Как? Ты…

Я сделала шаг назад, затем еще. Развернулась на сто восемьдесят градусов и побежала прочь. Бежала, не столько от Арса, сколько от себя. От воспоминаний.

«Извинишься на коленях, и ручки сведешь в замочек. Либо жить будет весело следующие два месяца».

«Эй, ненормальная! Звезда с неба упала. Я загадал, чтобы тебя больше не запирали в сарае. Все изменится. Звезды не врут».

«Ты же заплачешь? Девочки всегда плачут».

«Заплачешь? Отпущу».

«Рот закрой, тупая дура».

«Я ничего не боюсь, даже неба. Запомни это уже».

Голоса звучали набатом в голове, напоминали фразы, показывали картинки из прошлого. Во мне что-то разбилось. А может быть, это граната разорвала сердце и душу, прокладывая дорогу внутрь.

Только осколки. И ничего более.

Я свернула с бульвара, в сторону какого-то элитного двора. Доплела до пустой детской площадки. Уселась на качели и вдруг задумалась.

Зачем он так поступил? Зачем хотел сделать из меня изгоя?

Вытащила телефон. Руки дрожали, так что я не сразу умудрилась ввести пароль на экране. Но когда ввела поняла, не смогу и слова сказать Тимуру. Более того, если услышу его голос, с ума сойду. Слезы итак без остановки катятся по щекам.

Должна же быть причина, назойливо твердил мозг.

Разве какая-то причина оправдывает травлю над человеком, не понимало сердце.

Как он мог целовать меня? Как мог смотреть такими влюбленными глазами, обнимать и знать, сколько я перенесла. Мне ведь было страшно. Безумно страшно.

– Маша! – опять голос Арса.

Поднимаю голову и замечаю, насколько стремительно он приближается. Вот уже стоит напротив, дышит тяжело, в глазах застала тревога. Всхлипываю, отворачиваюсь, сжимая телефон в руках.

– Маш, послушай, пожалуйста, – Арсений садится передо мной на корточки, тянется к ладошкам, но я не позволяю. Итак, противно. Даже от себя.

– П-поче…му, – сквозь всхлип спрашиваю, пытаясь мыслить рационально. Мне нужно знать причину.

– Поговори с Тимуром. Он…

– Не хочу! – срываюсь на крик, задыхаясь от боли, что разрывает грудь. Слезы так и падают, медленно осушая меня изнутри.

– Маш, ты пойми…

– Ты оглох? – цежу сквозь зубы, которые стучат друг об дружку. Нервы берут свое. Тело превратилось в желе, не перестает дрожать.

– Прости меня, – Арс смотрит снизу вверх и в этом его взгляде столько всего, чтобы мне хочется ударить его. Оттолкнуть. Убежать. А он продолжает смотреть. Словно умоляет.

– Это же… бесчеловечно, – сглатываю обиду, которая затесалась в горле.

– Сейчас тебе сложно, но… если убрать эмоции, то…

– П-почему? М-можешь с-сказать?

– Ты должна поговор…