Ветер с Балкан

– Видишь, там кондуктор в салоне? Нам точно придётся платить.

– В смысле? А есть автобусы без кондуктора?

– Конечно, сколько хочешь. Просто надо его дождаться. Они часто ходят.

И в самом деле, через несколько минут прибыл ещё один подходящий автобус – на сей раз без кондуктора. Стоит ли удивляться, что к концу дня мы совершили четыре автобусных пробега – и потратили всего одну поездку?

Маршрут выбрал Срджан – и сделал это превосходно (собственно, как и практически всё, за что он брался). Справедливо рассудив, что в центре уже всё хожено-перехожено, мой друг повёл меня к берегам Дуная – в районы Земун и Дорчол. Некогда это были пригороды Белграда, но затем расширяющаяся столичная агломерация поглотила их без остатка.

Наш путь преимущественно пролегал по берегу Дуная, точнее – по набережной. Срджан показал мне мост через Дунай, по которому проходит участок шоссе Белград – Панчево. По этой дороге и мост назван Панчевским.

Панчевский мост в Белграде

Вообще в этих районах столицы немалая часть инфраструктуры связана с рекой. Тут бесчисленное количество кафе на воде, пунктов проката лодок, катеров и прочих плавучих средств. В холодное время года жизнь тут, скорее всего, замирает – но зато летом тут настоящий людской котёл.

Набережная Дуная в Белграде

Где-то в Дорчоле проходим мимо высокого здания с красивым парадным входом. Окидываю здание взглядом – и с удивлением вижу, что перед входом посажены… живые пальмы. Давно привык, что их можно встретить только в приморских городах – а тут такое!

– Ну это же юг! – улыбается Срджан.

Дунайская набережная в Дорчоле – отличный пример продуманного благоустройства города. Тут есть и выделенная полоса для велосипедистов, и широкий пешеходный тротуар, и зоны отдыха. Отдельного упоминания заслуживает Спортивный центр с теннисными кортами – на них, кстати, проводится Открытый чемпионат страны. Разумеется, теннис в Сербии безумно популярен – во многом благодаря личности блистательного Новака Джоковича, известного во всём мире теннисиста.

Гуляя по набережной, обратили внимание на мужчину весьма зрелого возраста, обладавшего воистину бронзовым загаром. Впрочем, наше внимание он привлёк другим – сойдя к самой воде, он плюхнулся в неё и принялся плавать неподалёку от берега. Впрочем, я не увидел тут ничего странного – но мой друг покачал головой.

– Не рискнул бы здесь купаться, – заметил Срджан.

– Почему же? – удивился я.

– Вода тут грязная. С экологией проблемы. Можно заболеть. У нас ведь все купаются в основном на Аде…

Ада – это не что иное, как знаменитая Ада Циганлия: пожалуй, главное место речного отдыха в городе. Раньше это был просто остров на Саве, на котором во времена Югославии располагалась тюрьма, а рядом с ней приводились в исполнение смертные казни. Позднее тут возвели искусственную насыпь, перегородившую савский проток и превратившую Аду Циганлию в полуостров. Расширив и окультурив пляж, а также потратившись на различную туристско-спортивную инфраструктуру, местные жители получили сверхпопулярную зону летнего отдыха у воды. Каждое лето собирает на пляжах Ады до четырёхсот тысяч отдыхающих!

Название острова явно намекает на не-славянское происхождение. Считается, что слово «Циганлия» – изменённый вариант исходного слова «Сингалия». Оно, в свою очередь, произошло путём слияния двух кельтских (мы же помним, кто основал тут город?) слов: «синга» («остров») и «лиа» (дословно – «подводные земли»).

Но всё же ключевым пунктом нашей общей с Срджаном программы стало посещение Нови-Сада – столицы автономного округа Воеводины, прекрасного города в полутора часах езды на север от Белграда. Поездка удалась в значительной степени благодаря Миланке – хорошей знакомой Срджана, живущей в Нови-Саде и знающей город как свои пять пальцев. Она согласилась нас встретить и погулять по городу, ознакомив меня с его достопримечательностями. А их, как мне предстояло убедиться, там весьма немало…

Нови-Сад… Город, абсолютно нетипичный для Сербии, город со сложной и удивительной судьбой. На протяжении веков, начиная с момента основания в 1694 году, нынешняя столица Воеводины была культурным центром Сербии. Но не стоит думать, будто история этого места начинается только с XVII века. Ещё в средние века местечко Варадин было центром района, входившего в состав Сремского санджака[9 - Санджак (серб. санuак) – административная единица в Османской империи]. Позже это место, как и расположенная на берегу Дуная крепость, получит название Петроварадин.

Петроварадинская крепость становилась свидетельницей яростных сражений. За этот край в конце XVII века боролись две тогдашние сверхдержавы – Османская империя и Австро-Венгрия. В битве у Сланкамена в 1691 году, а также шестью годами позже в сражении под Сентой турки потерпели жестокие поражения. Пытаясь вернуть влияние в Сремском регионе, турки предприняли очередной поход. В августе 1716 года османские войска в битве под Петроварадином были наголову разбиты австрийцами. Османская империя вынуждена была уйти из региона, оставив его Австро-Венгрии.

В XVIII и XIX веках Нови-Сад становится не только культурным, но и политическим центром для сербского народа, не имевшего тогда своего государства. Огромное культурно-историческое наследие города – основная причина того, что Нови-Сад получил второе, «неофициальное» название – «Сербские Афины». В середине XIX века город был центром автономного края Сербская Воеводина, входившего в состав империи Габсбургов.

После окончания Первой мировой войны город вышел из-под влияния распавшейся и капитулировавшей Австро-Венгрии, и объявил о присоединении к Сербии. В 1941 году фашисты оккупировали Югославию и начали проводить её раздел. Нови-Сад был отдан Венгрии, а Срем и Петроварадин – Независимому государству Хорватия[10 - Независимое государство Хорватия (НГХ) – парагосударственное профашистское образование, существовавшее в годы Второй мировой войны. Сателлит нацистской Германии]. На протяжении войны в Нови-Саде было убито более 5 тысяч жителей. С 1945 года и по сей день Нови-Сад – столица автономного края Воеводина в составе Сербии…

По количеству культурных объектов, равно как и по обилию известных деятелей культуры, живших и работавших в Нови-Саде, этот город можно сравнить с нашим Санкт-Петербургом. Именно здесь в 1861 году был основан Сербский народный театр – старейший южнославянский профессиональный театр. Тремя годами позже сюда из венгерского города Пешт перевезли всё культурное наследие Матицы сербской. Здесь в своё время жил и трудился цвет сербской интеллигенции – Джура Якшич, Йован Йованович-Змай, Светозар Милетич, Вук Стефанович Караджич и многие другие.

Вообще, Белград и Нови-Сад можно назвать сербским аналогом наших двух столиц – Москвы и Петербурга. И там, и там есть «главная» и «северная» столицы; и там, и там «северная столица» более европеизирована; и там, и там существуют локальные диалекты; и там, и там жители двух столиц испытывают весьма сложные чувства друг к другу (чего только стоит увиденное как-то мной в Нови-Саде огромное граффити на стене дома, несущее ясное и однозначное послание – «Я ненавижу Белград»)…

…И вот мы со Срджаном едем в автобусе. Спустя какое-то время я обращаю внимание на то, что местность за окном стала меняться. Исчезли холмы, леса и перелески – вокруг простиралась гладкая, как стол, равнина. Местами её захлёстывали бескрайние поля цветущих подсолнухов, тянущих свои золотые головы к жаркому летнему солнцу.

– Вот, – замечает Срджан, – это типичная Воеводина.

Воеводина – автономный край в составе Сербии, на севере страны, её столицей как раз и является Нови-Сад. Этот регион примечателен многим. Начать с того, что он имеет границы сразу с четырьмя соседними странами: Венгрией, Румынией, Хорватией и Боснией и Герцеговиной. На территории автономии соседствуют несколько исторических регионов – Банат, Срем и Бачка. Именно в регионе Срем находится знаменитая Фрушка-гора, богатая старинными монастырями.

Этот край по праву называют «житницей Сербии». Бескрайние поля, каждое лето покрытые золотом колосьев, обеспечивают хлебом всю страну. Густая сеть каналов, связывающих местные водные артерии – Дунай, Саву и Тису – делает и без того щедрую землю ещё более плодородной.

Воеводина – мультиэтнический, то есть многонациональный регион. Это можно понять, просто посмотрев на карту. Небольшой кусочек земли в центре Европы стал родным не только для сербов, но и для венгров, словаков, хорватов… Живут тут и представители так называемых малых народностей – например, буневцы и русины.

…А мы тем временем едем, болтая обо всём на свете. Спрашиваю друга о Нови-Саде, что он знает о городе?

– Знаешь, – говорит он, – есть там одно такое место, которое я бы хотел перенести в Белград. Это Дунайский парк. Надеюсь, мы его увидим.

На автобусной станции нас встречает Миланка. Она прямо-таки излучает энергию, а ещё – потрясающий позитив.

– Давайте сначала в парк, потом до собора по центру, а потом на Петроварадин.

Возражений нет. Срджан обращает моё внимание на то, как новисадцы (и Миланка, в частности) произносят некоторые слова. В отличие от центральной Сербии, в ряде слов ударение делается не на первый слог. Например, житель Белграда Срджан говорит – ДУнавски парк (с ударением на первый слог), а жительница Нови-Сада Миланка – ДунАвски парк (ударение на второй слог). Кроме того, сам темп произношения у новисадцев более медленный и размеренный.

Дунайский парк действительно достоин того, чтобы его если не перенесли в Белград, то хотя бы сделали там его точную копию. Идеальное место для летнего отдыха: даже в самую сильную жару тут приятно благодаря прудам с фонтанами, уютным беседкам и зелёным насаждениям.

Дунайский парк в Нови-Саде

После Дунайского парка мы отправились гулять по центру города. Архитектура, с одной стороны, напоминает типичную центральноевропейскую – немного «пряничный» вид, красная черепица крыш и тому подобное. С другой – чем-то неуловимо центр Нови-Сада напомнил мне наш Нижний Новгород, где мне однажды довелось побывать.

– А знаешь, – говорю Миланке, – чем-то это мне напоминает наш город – Нижний Новгород. Там почему-то очень похоже.

– Как ты сказал? Нижний Новгород? Хаха! А ты знаешь, что попал в точку? Ведь Нижний Новгород – город-побратим Нови-Сада!

И так, оказывается, бывает в жизни…

Нови-Сад

Выйдя на одну из городских площадей, мы увидели памятник Светозару Милетичу – одному из самых влиятельных и ярких деятелей сербской политики и культуры XIX века. Уроженец региона Бачка, он ещё со школьной скамьи выделялся своим талантом и трудолюбием, а также интересом к политической жизни страны. В 1848 году, находясь в венгерском Пеште, он стал свидетелем начала гражданских революций в Европе. Вернувшись в Сербию, Милетич начал агитировать жителей не уходить на фронт в Италию. Австро-венгерские власти много раз пытались его арестовать, но местные жители предоставляли ему надёжные убежища.

В том же 1848 году Милетич отправился в Белград, где подал сербскому правительству прошение об объявлении войны Турции. Он предполагал, что в случае согласия это развяжет всебалканское восстание против Османской империи. Но это была несбыточная надежда: правительство было не готово пойти на столь радикальный шаг.

Успешно получив образование в Вене в 1854 году, он начал трудовую карьеру судебным приставом в городке Лугош. Спустя два года он забросил это дело, открыв адвокатскую контору в Нови-Саде. Не вмешиваясь в политическую жизнь активными действиями, Милетич рассуждает о ней в своих многочисленных статьях и публикациях в «Сербском дневнике». Одним из потрясших его событий стало прекращение существования Сербской Воеводины и передача её земель Венгрии. На эту тему он, впрочем, писал следующее: «Воеводство умерло, но в том виде, в каком оно находилось, оно и не было никому нужно».

Милетич остро понимал, что смерть Воеводины – всего лишь незначительная деталь. Куда хуже для сербов было то, что одновременно с этим событием умерла и их вера в Австро-Венгрию: если раньше у его народа была надежда на то, что австрийцы дадут сербам гражданские права и новые возможности, то упразднение Воеводины жестоко разрушило все иллюзии относительно «дружелюбия» северного соседа.

20 марта 1861 года Милетич был избран градоначальником Нови-Сада – самым молодым в истории города. Огромную помощь на первых порах ему оказали работавшие в городском магистрате такие титаны мысли, как Йован Йованович Змай и Яша Игнятович. Первыми шагами Милетича на новом посту стали признание сербского языка официальным и постройка здания Городского дома в сербской части Нови-Сада. В том же году его избрали председателем Сербского союза читателей, и под его эгидой Милетич основал Сербский народный театр.

В 1866 году Милетич основал журнал «Знамя» – и вскоре он стал важнейшим и самым влиятельным печатным изданием сербов Австро-Венгрии. На протяжении многих лет Милетич оставался его главным редактором, написав огромное количество текстов исключительной ценности. В 1868 году он стал жертвой сфабрикованного судебного процесса, по итогам которого был осуждён австрийскими властями на год тюрьмы.

Находясь в тюрьме, Милетич старался по возможности получать свежие новости с сербской политической сцены. Когда ему сказали, что началось расслоение на множество разных партий и ему следует проявить компромисс, иначе он останется в одиночестве, Милетич спокойно заметил: «Я и начинал всё в одиночестве». Когда он вышел на свободу, его приветствовали торжественными церемониями, куда бы он ни приезжал. Известны слова Йована Йовановича-Змая: «Поднимите детей из колыбелей, чтобы они запомнили его вид!»

5 июля 1876 года Милетича арестовали на квартире в Нови-Саде, после чего осудили на шесть лет лишения свободы. Не получая помощи от последователей, регулярно подвергаясь психическому и физическому насилию со стороны австрийцев-тюремщиков, Милетич начал страдать от прогрессирующего психического расстройства. Выйдя на свободу, он так и не смог полностью оправиться от лишений. Четвёртого февраля 1901 года Светозара Милетича не стало.