Запасный вход

– Так ее все устроило, и район, и планировка?

– Кого?

– Евгению Александровну…

– А, прости, задумалась. Да «высотку» наконец, достроили, и район менять не пришлось, этаж второй, как и договаривались. На днях переезжать будет. Я оплатила и машину, и грузчиков. Ах, да, чуть не забыла само главное – дарственная оформлена на Чан Ми, дом крепкий, еще сто лет простоит, Игорь все проверил, сейчас покажу, только руки сполосну…

– Не спеши, успеется. Ну, что, накрываем на стол?

– Да, конечно, – Наташа смахнула слезинку, выпрямила плечи и, пытаясь шутить, сказала: Вперед! В бой!

Белоснежная скатерть была хрусткой на ощупь. Ароматные мясные блюда, приготовлены Алевтиной Марковной, щекотали ноздри, обильные закуски из Москвы, радовали глаз. Икра красная, икра чёрная, лосось розовый, оливки зеленые. Салат из спаржевой фасоли по-корейски, играл всеми красками, и был подвинут ближе к Чан Ми.

Хозяин восседал во главе стола, радостно поглядывая на присутствующих, и одновременно уговаривал Алешеньку, что ерзал у него на коленях, пытаясь схватить наполненный бокал вина.

– Низзяааа, сыночек, низзяаа, это кака…

Все женская половина умильно смотрела на внушительного вида Игоря, который сюсюкал с сынишкой.

– Предлагаю тост! – произнесла Наталья Ивановна, оторвавшись, наконец, от созерцания этой прекрасной картины, сына и мужа. – Давайте выпьем за маму, за ее чудесные ручки, что приготовили нам такой ужин, за ее неожиданный приезд, и, вообще, как сказал Муса Джалиль

« Мы будем вечно прославлять, ту женщину, чье имя – мать».

Опрокинув бокальчик, Алевтина поспешила завладеть вниманием аудитории, – Игоряша, обнови! – последовал приказ, – ответный тост!

Только Чан Ми хрустела салатом, остальные, с уважением внимали «оратору».

– Дорогая, дорогая моя цитатница-невестушка! Спасибо за прекрасные слова! Я, правда, не понимаю, зачем ты приплела сюда этого китайца…

– Мама, ну, ты же знаешь, Муса Джалиль татарин, вступился было за жену Игорь, но становить бабулю уже не было возможности.

– Не знаю! – она повысила голос, и так зыркнула на Наташу, что та, быстренько опустила голову, – они мне все на одно лицо! Я все же продолжу, с вашего позволения. Желаю тебе крепкой дружной семьи, и чтобы дом был полной чашей, благодаря Игорю, думаю, это не будет сложно, всегда принимай правильные решения в жизни, приумножай свою женскую мудрость, и пусть в вашем доме слышится детский смех, и пора уже подумать о втором ребенке, да, Игорёчек? Одаривая присутствующих «золотой» улыбкой, продолжила:

– Алешенька, прелесть моя, расти сильным, смелым и умным как папа, Игорёчек в три годика прочитал слово ОСА. А когда мы садились к окошечку в автобусе, всё комментировал что видит на улице. Пассажиры были просто в восторге! Все наши единокровные восхищались и прочили ему великое будущее! А все почему? Да по тому, что я занималась с ребенком, каждый день, каждый день, мы выучивали с ним что-то новенькое. А вот Алешенька у вас…

– Заговорит, обязательно заговорит, мужик! – Игорь с гордостью поднял сына над головой.

– Да он просто…– подала голос Чан Ми, но Ольга Семеновна перебила ее.

– Тяжелые роды, и как следствие – задержка речевого развития, это пройдет, только не надо давить на него.

Наташа с благодарностью посмотрела на подругу.

– Твои бы слова, Олюшка, да Богу в уши, – опять повысила голос Алевтина Марковна, – Лёсенька, – демонстративно поворачиваясь к внуку, пропела бабушка, – расти таким же красивым как мама, что за прелесть эти глазки-миндалинки, что за чудо этот носик, – здесь она почесала свой курносый нос, и даже скосила на него глаза, – нет, я все же не понимаю, откуда у него такой носик… сынуля, ну-ка повернись в профиль…

Игорь засмеялся и повернулся, выполняя просьбу, Алешенька посмотрел на папу, и его личико четко выделилось на фоне темно-бардового, домашнего пуловера папы.

– Вот, видите?!? Видите? Нет, это не наш носик, Наталочка, у тебя вообще картошкой…

– Ну, так уж и картошкой, мама, веди себя прилично,– продолжал смеяться Игорь. Создатель наш, тот еще архитектор.. Сегодня, кстати, мне принесли проект частного домостроения в стиле «арт-нуво». Цыгане. И как им такое в голову пришло? И ведь здорово, балкончики, винтовая лестница в кованых украшениях, и я бы не сказал, что это безвкусица.

– Цыгане?– спросила Алевтина и почему- то испытующе посмотрела на Чан Ми, а затем на Оленьку, – а при чем здесь…Наталочка, у тебя, что, в роду цыгане были? Час от часу не легче…

– Да, нет, что вы, не знаю, никогда и не слышала даже о таком, – Наташа подняла голову и снова умоляюще посмотрела на Оленьку.

– Натуся, мама шутит,– шепнул на ушко жене, и уже нарочито громко всем присутствующим: Иди, к мамочке «цыганенок», я салфетки принесу, засмеялся Игорь и ушел на кухню.

– Да уж, какие тут шутки, Оля, посмотри, ну, ладно у Игорька глазки карие, но носик… и вот эта намечающаяся горбинка, ну и длинноват, длинноват, носик…

– Алевтина Марковна, а вы свой род, до которого колена знаете?

– До третьего.

– А четвертое, пятое? Можете с уверенностью сказать, что там не было, ну, скажем так, случайной примеси?

– Да нет, точно, нет. Это, так или иначе, но проявилось бы на нашей многочисленной родне. А у нас все чисто, славяне мы.

– Те-ле-го-ния, вытирая рот салфеткой, которую ей подал Игорь, отчетливо произнесла Чан МИ.

– Что?!?! Это еще что за зверь такой, красавица моя, какие ты слова, однако знаешь, – еле сдерживая смех, удивился Игорь, чмокая девочку в макушку.

– Зарожденное потомство, может иметь признаки предшествующих сексуальных отношений, а особенно с самым первым сексуальным партнером, не обязательно матери, это может быть и бабка. – Чан Ми сделала паузу в своей тираде, набрала воздуха, и быстро продолжила:

– Это  существенно сказывается на наследственных  признаках потомства женской особи, полученного в результате спаривания с последующими партнёрами. Признавайтесь, Алевтина Марковна. Спаривались? – абсолютно серьёзно, спросила Чан Ми, бросив салфетку на стол, в ожидании такого же прямого ответа, на свой прямой вопрос.

Вместо ответа, вызвали скорую помощь Алевтине, Наташа, вся в красных пятнах суетилась возле свекрови, Игорь с Алешенькой на руках, смущенно покашливал, провожая гостей. Чан Ми, надувши губки, едва сдерживала возмущение. Ольге Семеновне было тоже не по себе.

– Игорь, прости нас, пожалуйста, ты же знаешь, у нашей красавицы феноменальная память, и где она эту чушь откопала?

– У Дарвина, он писал, что в Бразилии кобыла принесла жеребенка зебры, – дрожащим голосом заявила Чан Ми. Продолжить ей не дала ладонь Оленьки, которая плотно зажала ротик не по годам просвещенной дочери.

И никто не обратил внимания, на то, что Алешенька выучил новое слово.

– «Бука-бука-Бабука», радостно выкрикивал малыш, протягивая ручки к Чан Ми.

Глава 3

«Правнучка». Москва. Бывший особняк Василия Степановича. 2011 год.

Павелецкий вокзал восторженно «глазел» застекленными арками на только что сошедших с поезда девочек.

– Институт Склифосовского, – сказала та, что постарше, лет тридцати, в черных облегающих брючках и бледно-голубом жакете, пропуская вперед девочку-подростка, на заднее сиденье такси.

– Склиф? Это мы, завсегда, пожалуйста, – поправляя зеркало заднего вида, одновременно оценивающим взглядом смотрел то на одну, то на другую, пожилой водитель. – Пятнадцать минут, если в пробку не попадем. Приболели, значица?

– Нет, просто давно в Москве не была, покажу дочери, где работала когда-то. Посмотрим, а потом на Сухаревку.

– Из Тамбова, значица в столицу прибыли, да?