Модели личностного бытия в концепции триединства мироздания

К примеру так называемые первотела «Аристотеля», «Платона», «Пуансо», имея вогнутые и выпуклые грани, не являются, по нашему мнению, абстракцией в чистом виде, хотя и являются элементами умственного воззрения (intellectuelle Anschauung).

Данные объекты умозрения, как топологические элементы субъективной формы двухмерных моделей бытия, несут в рамках имманентной им геометрической конструкции отпечаток «нормы» искривления объектов бытия либо субъективного, либо объективного плана.

В рамках языковой материи схожими свойствами по формированию искажённых, усечённых моделей личностного бытия обладают семантические конгломераты понятий: «псюхе» (греч.), «анима» (лат.). Неоднозначность и дихотомичность природы данных номинаций мы отмечали ранее. Наличие данных семантических конгломератов свойственно тем языковым планам, в которых в качестве нормы присутствуют лигатуры, дифтонги. Данные языкове объекты способные образовывать склеивание в языковом мышлении личности полярно противоположных понятий, формируя дихотомическое восприятие, а равно и дихотомическое конструирование реальности.

Прослеживая далее трихотомические работы и концепции, мы рассмотрим исследования Оригена, которые в этой части поисков трёхуровневой конструкции онтологии мироздания были более интересны. Он при исследовании особенностей понимания тела, души и духа в рамках текстов «Нового Завета» использует понятия «soma» (греч.), «psyche» (лат.) и «pneuma» (греч.). Следует отметить, что данные понятия несут в своих номинациях весьма неоднозначную семантическую природу и тела, и духа, и души[72 - Heard J. B. The Tripartite Nature of Man: Spirit, Soul, and Body. T. & T. Clark, 1882; Brennan R. E. (1941). Thomistic psychology: A philosophic analysis of the nature of man. New York: Macmillan.]. В частности, понятие «soma»[73 - Дворецкий В. Х. Древнегреческо-русский словарь / сост. И. Х. Дворецкий. В 2-х т., Т. 2. 1958. С. 1596.] несёт иллюзию цельного тела. В рамках данного понятия заключены два противоположных состояния тела: здоровое тело и мёртвое тело (труп). Понятие “ pneuma»[74 - Дворецкий В. Х. Древнегреческо-русский словарь / сост. И. Х. Дворецкий. В 2-х т., Т. 2. 1958. С. 1332.] по сравнению с семантической дихотомией, порождаемой номинацией “ psyche ” более нейтрально, однако, также содержит некоторый хаос терминов: дым, жизнь, звуки, дух.

Современная теория философии триединого синтеза[75 - Антонович Е. Н. Философия триединого синтеза как теория и методология познания процессов действительности // Общество-Среда-Развитие. 2008. №2. С. 119—129.] Е. Н. Антонович на самом деле является аналогом диалектического материализма и идеализма. Внешняя форма триединства в наименовании данного философского направления изымает категорию времени из своей эволюции, используя так называемое мнимое время и/или время аффинных плоскостей сознаний. Под данным термином автор имеет ввиду возникающую трансформацию интеллекта в дух, ум в дух. Подобные аффинные трансформации являются нормой в историческом движении материи (в понимании диалектического материализма) и её форм.

Таким образом, видим, что религиозность, божественность, воспитанность не обязательно в каждом конкретном культурно-историческом моменте жизни социума однозначно несут утверждение необходимости обладания высшей (божественной) душой.

Так, к примеру, отрицание необходимости обладания душой риторически присутствует в тексте Торы в иудаизме; скрытое/косвенное отрицание необходимостью обладания душой содержится в текстах «Нового Завета» религиозной философии христианства, а также в текстах древнегреческой философии Аристотеля, Платона; работах Ж. Ламетри, Т. Гоббса, И. Канта, Г. Гегеля, а также в работах авторов современности – Е. В. Мареевой, В. А. Подороги, И. А. Семёнова, Н. П. Волковой, А. С. Тихонова.

Подобный вывод мы делаем исходя из того факта, что в текстах указанных работ не разводятся отличительные уровни души низшей и высшей, но содержатся, по сути, концепты исследования низшей, животной и растительной души, обобщённые субстанционально с категорией духа в понятиях «анима», «френ» и так далее.

Видимая триединость понимания социальных феноменов в произведениях К. Маркса, Ф. Энгельса в виде таких триад, как: товар – деньги – товар, деньги – товар – деньги (всеобщая формула капитала) сегодня модернизирована в трудах Дж. Сороса и стала звучать как: «деньги – душа – деньги», что не даёт для индивидов и членов общества автоматическое право обладания душой (обществу, принявшему данную универсалию духа-абсолюта). Эти обстоятельства демонстрируют ограниченность и социальную опасность квазитриединых моделей бытия в обществе, являющихся «подделкой», копией, двойственной «ризомой».

Псевдотроичность характерна и для современной концепции общественной безопасности К. Б. Петрова, структурированной лишь в триединости своей формы: «материи – меры – информации», относится нами к формату лжетроицы.

Рассматривая серьёзные исследования современных авторов, также вынуждены сделать заключение, что тринитарная структура личностного бытия рассматривается в периметре не разводимых сущностно понятий души и духа, что говорит о псевдоцелостности данных подходов в предметности концепции триединства, так как, по сути, формируются аксиологические ряды двуединых концепций бытия[76 - Черникова Е. В. Концепты душа и дух в русском, английском и эвенкийском языках: Сопоставительное исследование на фразеологическом уровне: дис. … канд. филол. наук: 10.02.20. М., 2005. 172 c.; Цуй Сянхун. Концепты тело, душа и дух в русской языковой картине мира: дис. … канд. филол. наук: 10.02.01. М., 2008. 197 с.; Макарова И. В. Учение Аристотеля о душе как субъекте познания и его судьба в западноевропейской философии: дис. … канд. филос. наук: 09.00.13. М., 2005. 171 с.; Перевозникова А. К. Концепт душа в русской языковой картине мира: дис. … канд. филол. наук: 10.02.01. М., 2002. 184 с.; Бурнос И. В. Русские концепты «душа», «дух», «ум» в сопоставлении с английскими «mind», «soul», «spirit» (На материале текстов художественной литературы XIX—XX веков): дис. … канд. филол. наук: 10.02.01. СПб., 2004. 190 с.; Скобелева В. А. Эволюция представлений о душе в культуре Древней Греции: дис. … канд. культурологии: 24.00.0. Нижневартовск, 2009. 130 с.; Ваниева О. А. Фразеологические единицы библейского происхождения с концептами «душа/дух» и «сердце» в качестве опорного слова в русском, английском и осетинском языках: Сопоставительное исследование на материале Нового Завета Библии: дис. … канд. филол. наук: 10.02.20. Владикавказ, 2005. 230 с.; Асафайло М. П. Формирование представлений о душе в древнеиндийской философии: дис. … канд. филос. наук: 09.00.0. М., 2006. 153 с.; Мареева Е. В. Душа как объект философской рефлексии (Историко-философский анализ): дис. … д-ра филос. наук: 09.00.03. М., 2003. 459 c.; Гаязов Р. А. Эволюция понимания души человека: дис. … канд. филос. наук: 24.00.01. Казань, 2004. 149 c.; Селиванов Ю. Р. Метод феноменологии духа (Проблемы и перспективы): дис. … д-ра филос. наук: 09.00.03. М., 2004. 396 с.; Мозжилин С. И. Архетип духа: смысловая динамика символизации в процессе антропогенеза: дис. … д-ра филос. наук: 09.00.13. СПб., 2009. 300 с.; Юлдашев Э. В. Русский национальный дух как социокультурный феномен: дис. … канд. филос. наук: 09.00.11. Уфа, 2009. 174 с. Шабалин И. В. Дух: онто-гносеологическая интерпретация созидательных и разрушительных тенденций: дис. … канд. филос. наук: 09.00.01. Челябинск, 2010. 217 с.].

Поэтому нами предлагается такой концепт личностного бытия, в рамках которого дух – понимается как числовая эманация цифры, а душа – в качестве буквенной эманации слова, при субстрате личности – тела человека – как холистичного микрокосма. По нашему мнению, такой концепт личностного бытия тождественен более масштабной форме бытия – макрокосму (Вселенной), структурируемой в контуре трёхмерной модели: психичность – время – психологичность. Вместе с тем об онтической природе духа, в основе которой лежит число, высказывался ранее и Г. В. Ф. Гегель (Гегель, Г. В. Ф. Наука Логики. В 3-х томах. Т. 1. Москва: Мысль, 1970. С. 288).

Отталкиваясь от определения онтичностной сущности духа Г. В. Ф. Гегеля, а также теории Г. М. Тарнапольской о последовательном воплощении личности в символе, предлагается считать, что онтологическую сущность духа составляют символы числа. При этом исходя из ономатологической позиции Павла Флоренского о различной онтологической сущности числа и имени[77 - Флоренский П. Имена. М.; Харьков, 1998. 912 с.], следует, что онтологическую сущность души определённо могут выражать символы имени. Следует отметить, что под таковую роль вполне подходят семиотические элементы естественных языков. Наиболее близкой концепции автора по различению трансцендентных уровней личностного бытия являются работы А. А. Свиридова. В данном случае также необходимо пояснить, что за онтологическое основание души символы чисел взять невозможно в силу того, что бессмертие души, её бесконечную субстанцию, невозможно выразить данными семиотическими кодами.

П. Флоренский в своей работе над феноменом «имени» приходит к выводу, что имя это есть слово (Логос), а Логос, в свою очередь, есть разум. Итоговое суждение Флоренского по этому поводу однозначно уравнивает разум, деяние и имя. Имя понимается таким образом, как овеществлённое действие Бога[78 - Флоренский, П. А. Сочинения. В 4 т. Т. 3 (1) / Сост. игумена Андроника (А. С. Трубачева), П. В. Флоренского, М. С. Трубачевой; ред. игумен Андроник (А. С. Трубачев). Москва: Мысль, 2000. 281.]. В этом свете Флоренский указывал, что посредством имени происходит приобщение человека к Вселенскому Разуму[79 - Там же. С. 282.]. Это утверждение вполне соответствует устойчивому даже в современном обществе суждению о возможности приобщения душой человека к Богу. Имя (звук=смысл) в данном случае тоже, что и душа, означает суть личностного бытия. Следует отметить, что Флоренский и сам отмечал широкую палитру оттеночных значений понятия имя и связанных с ним явлений[80 - Там же. С. 285.]. Исходя из этого суждения, предлагаемая нами концепция, указывающая на онтологическую корреляцию семиотических оснований феноменов «имя» и «душа» уместна и непротиворечива. А. А. Свиридов в своих работах идёт далее и указывает, что имя души представлено упорядоченной последовательностью букв русского языка, отсутствующих в иных языках мира. В защиту разумности подобной демаркации онтологических оснований духа и души укажем, что философское и математическое понятие бесконечности невозможно выразить конкретным числом, ранее упоминали Р. Курант, Г. Роббинс, В. Кривов.

Россия при этом, владея русским языком, семиотической системой трёхмерности, но развиваемая на технологиях «правильного управления» в контурах этики и эстетики частной религиозной системы христианской традиции, а также совмещая традиции ислама, буддизма, индуизма, также познающих обожествлённость духа, а не души, неизбежно подталкивается к программе самораспада, по аналогии с феноменологией духа, его неустойчивой во времени структурой («…дух предельно устойчив в его неустойчивости»[81 - Невелев А. Б., Невелева В. С. Предметно-энергийный подход к процессу познания // Вестник ЧелГУ. 2014. №25 (354). С. 137—140.]).

Эти следствия, по мнению автора, необходимо анализировать и принимать во внимание в геополитической установке страны, так как крах политической системы СССР произошёл без вооружённого конфликта (ракеты, бомбы), а непротиворечивой логикой абсолюта духа.

Вместе с тем сегодня имеются разработки, учитывающие новые уровни коллективного сознания, которые используют максимальные позиции «лестницы форм» – эволюции мира идей и мира реальных вещей. Эти наработки можно вполне эффективно использовать в рамках философских оснований концепции национальной безопасности России. В частности, в разработках

И. В. Черепанова учитывается действие диалектической формулы: «всё символьное и буквенное – является психологичным». В свою очередь, данная формула выводится из принципа познания языка в качестве превращенной формы (verwandelte Form). В рамках данной формы любые грамматические категории, так или иначе, имеют непосредственное отношение к психическим процессам. В этом свете Т. В. Жеребило подчёркивает, что «как языковой феномен они представляют собой застывший продукт психических процессов»[82 - Жеребило Т. В. Словарь лингвистических терминов. Изд. 5-е, испр. и доп. Назрань: Изд-во «Пилигрим», 2010. С. 474.]. В рамках данного суждения согласно методологической позиции автора текущего исследования содержится указание на семиотическую опосредованность психологических архетипов.

Следуя концепции К. Г. Юнга, архетип – это автономная субстанция, обладающая определённой силой, а влияние его имеет эффект нуминозности (numen (лат.) – божество, воля богов), то есть априорной эмоциональной ценности, которая вводит личность либо в стагнацию, либо в активную фазу действия[83 - Юнг К. Г. Психология бессознательного / пер. с англ. Изд. 2-е., М.: «Когито-Центр», 2010. С. 116.].

Можно вполне объективно сделать заключение, что архетипы коллективного бессознательного азбучного плана (семиосферы) европейских языков, обладая определённой автономностью и силой аксиологического воздействия, смогли повлиять на процесс политической дестабилизации Российской Империи. Благодаря их психической силе была нейтрализована воля к сопротивлению на уровне языкового мышления и у российских представителей философии рационализма, мистически-иррациональных теорий и просто иррациональных теорий XIX—XX веков, которые не занимались разработками методологических проектов по изучению автономии архетипов русских букв.

Однако эффективность данной практики в виде исследования автономии одномерных семиотических элементов – букв иврита – ещё 2000 лет назад начали осмысливать в религиозной и мистико-философской традиции иудаизма. В рамках данного подхода была освоена одно-, двухмерная модель бытия, которую мы выражаем кратко через отношения: «идеальное-первично, материальное-вторично». Именно поэтому философия иудаизма одной из первых начала осваивать одно-, двухмерную модель личностного бытия, имеющей следующую структуру: душа и дух как единый онтологический симбионт и тело человека. В рамках данной модели личностного бытия душа признаётся иррациональным (непознаваемым) предметом религиозных приношений богу-Иегове.

Рассматривая концепт духа в диахронном развитии его рациональной и иррациональной субстанции необходимо отметить неспособность его онтологического основания (числа) проявлять вещи в мире объективного бытия, а в том числе и субъективного бытия – на уровне сознания. Ранее эту закономерность бытия духа отмечали и пифагорейцы. Они также дополняли, что только при связи с «первичным огнём» числа начинают творить бытие[84 - Трубецкой С. Н. Метафизика древней Греции. М., «Мысль», 2003, С. 203.] (далее эту традицию «творческого огня» перенял Гераклит). Также эту позицию о том, что дух не является ведущей субстанцией бытия мы считаем справедливой, так как Г. В. Гегель ранее указывал на онтическую неустойчивость духа. В частности, он указывал на возможный акт самораспада и помешательства духа[85 - Гегель Г. В. Ф. Энциклопедия философских наук / отв. ред. Е. П. Ситковский; ред. коллегия: Б. М. Кедров и др. Т. 3: Философия духа. М.: «Мысль», 1977. С. 176; Гегель Г. В. Ф. Энциклопедия философских наук / отв. ред. Е. П. Ситковский; ред. коллегия: Б. М. Кедров и др. Т. 2: Философия духа. М.: «Мысль», 1977. С. 177.], что коррелирует и с нашим подходом, согласно которому это не простая метафизическая акциденция духа, но обусловленное следствие разобщения его с бессмертной сущностью души и её программами бытия.

Таким образом, иррациональное и рациональное осмысление явления духа в философских концепциях античного периода, в философии Нового Времени, философии XXI века позволяет с новейшей позиции введения в эстетику философского метода познания знаний меры различения (различение различий духа и души) раскрыть новейшие закономерности и тенденции развития научного знания и методов научного творчества.

Также рациональное и иррациональное осмысление категории духа позволило нам уточнить особенность соотношения мировоззренческих позиций, развитых в рамках классической немецкой философии.

Из чего мы видим, что все разновидности концепций идеализма, материализма, метафизики представлены единым полем – единой лабораторией творчества научного знания – двухмерными программами бытия: генезис интеллекта и ума, развивающих максимы данных модусов самосознания, во взаимосвязи с ускорением парадуховного «развития» общества посредством отрицания души и обожествления категории духа.

Поэтому видим перспективы адаптации в российском обществе положений тринитарных философских концепций, отражающих закономерности формирования трёхуровневых (духовных) моделей бытия и моделей личностного бытия. К таковым мы относим концепцию трансцендентальной схемы И. Канта, а также концепцию темпоральной идентичности И. В. Черепанова. Стоит отметить, что данные модели содержат полноценную трансцендентную функцию, препятствующую абсолютизации категории духа.

Подведём итоги параграфа:

1. Была показана разница между духовными (холистичными) и псевдодуховными (редукционистскими) версиями различных концепций триединства бытия. При этом было выявлено, что концепция триединства мироздания, конгруэнтная своему имени содержит программы субъективной формы бытия, которые учитывают генезис души в качестве категории всеобщего. Псевдодуховные концепции триединства мироздания, которые лишь внешне копируют образ целостности, реализуют программы субъективной формы бытия, которые развивают философемы о «норме» генезиса духа в категории всеобщего.

2. Рассмотренная диалектика иррациональных и рациональных форм познания бытия в рамках закона двойного отрицания не позволила ответить на вопрос о соотношении природы и духа в универсуме. Через иррациональные и рациональные подходы показан предел эволюции двухмерных философских моделей личностного бытия (в аспекте духа), ограниченного трансценденциями модусов сознания: интеллектом и умом. Предельной формой выражения данных программ субъективной формы бытия является феноменология духа абсолюта, являющегося центральной, базовой структурой личности человека-религиозного, человека-универсального.

3. Сквозь принцип превращённой формы языка нами выполнена адаптации символа буквы в роли составляющей архетипа коллективного бессознательного, что является частью теоретической значимости данного исследования, следующего целью показать эффективность онтологизации буквы-символа в становлении уровней личностного бытия человека. Данный вывод существенно обогащает идею А. А. Мёдовой о «едином домодальном поле или амодальном семантическом коде» модусов сознания.

4. Рациональные и иррациональные обобщения на примере эволюции категории духа позволили рассмотреть новые уровни развития диалектических отношений. По примеру принципа «лестницы существ», основания которого были заложены Аристотелем, автором было предложено понятие «лестница форм эволюции бытия».

Методологическим основанием принципа «лестницы форм эволюции бытия» является концепция триединства мироздания. Данная концепция раскрывает новейшие диалектические соотношения. Они в частности раскрывают гармоничные соотношения мира идей и мира материальных вещей. В частности, она по-новому детализирует форму развития абстракции вещей. Новизна данного подхода по отношению к теории марксизма-ленинизма заключается в том, что высшей формой абстракцией вещей назначаются семиотические элементы естественных языков.

Особенным в данном понятии является придание семиотическим элементам естественных языков онтологического статуса. С позиций аналитической психологии, а также принципа превращённой формы языка было предложено уместным учитывать семиотические элементы естественных языков за онтологическое выражение психологических архетипов.

1.2. Общенаучные методы творчества новых смыслов в теории познания события «толерантности духа»

Общенаучные методы познания, открывающие закономерности, принципы научной мировоззренческой парадигмы, согласно нашему подходу могут производить освоение новых понятий, состояний материи (знания) по двум различным по своему качеству моделям бытия. Первый вид – это двухмерные модели бытия: «материя – первична, сознание – вторично и/или сознание – первично, материя – вторична». Второй вид – это трёхуровневая (духовная) модель бытия: физическое сущее, время, ментальное сущее.

В нашем исследовании по рассмотрению категории духа мы проанализируем такие виды общенаучного познания, как синтез, анализ, абстрагирование, обобщение, индукцию, дедукцию, аналогию, моделирование, исторический и логический методы, используемые в различные исторические периоды развития понимания категории духа. Вместе с тем, онтическая сущность духа будет охарактеризована в рамках категорического императива толерантности. Следует указать, что раскрытие феномена толерантности в виде категорического императива ранее раскрывал О. Д. Агапов (Агапов О. Д. Лики толерантности: онтологическая, онтическая и виртуальная формы // Толерантность – «оливковая ветвь» человечества на этапе исторического разлома. 2016. С. 88—91). В его исследовании на хорошем научном уровне раскрыты пограничные стороны номинации «толерантность». Так им указывает на недопустимость применения данного термина по отношению к проявлениям насилия, зла в обществе. Вместе с тем, по мнению автора текущего исследования, данной работе не хватает отражения ещё одного недопустимого явления, толерантным к которому быть сегодня призывает косвенно и напрямую подавляющая часть сциентических и антисциентических идейных направлений. В данном случае имеются в виду проявления толерантности (с латинского переводимого как терпимость) к процессу замещения в современном социуме конгруэнтного имени души в личностном бытии на форму абсолюта духа.

Однако наша главная цель раскрыть особенность условий (психологических, языковых, философских, мировоззренческих) для общенаучных видов познания, при их использования в тех или иных философских школах и философских направлениях мысли в процессе познания духа человека. Категорический императив толерантности, проявляемый духом по отношению к факту отсутствия души в его векторе развития, в его «критике чистого духа» будет дополнять нами исследуемую ограниченность трансцендентных уровней развития духа в современном мире.

В этом контексте мы рассмотрим всеобщие методы познания как методы научного творчества, проявляемые в процессе мысленного акта – как конкретной деятельности органа мышления человека; в данном случае основой данного подхода послужили работы по исследованию теории деятельности в работах

С. Л. Рубинштейна и А. Н. Леонтьева, а также в исследованиях В. С. Библера («Мышление как творчество»).

При исследовании особенностей творчества новых смыслов посредством общенаучных методов познания автор также учитывал разработанные методологические подходы побуждения сознания на логический и ассоциативный поиск новых смыслов. Среди которых можно отметить метод мозгового штурма (А. Осборн), синектику (У. Гордон), метод контрольных вопросов, морфологический анализ), изложенных в работе А. С. Майданова[86 - Майданов А. С. Методология научного творчества. Изд-во ЛКИ, 208. 512 с.].

Которые, однако, отображают только часть деятельностной стороны сознания, а не сам феномен и механизм придания мысли определённой направленности, действующей на уровне физиологии мысли, что побуждает нас для полноты и объективности заявленной темы раскрыть и рассмотреть и сам механизм смещений мыслеформы в духовные, либо в псевдодуховные риторические пространства и назвать эти условия.

Также интересной нам кажется позиция Н. А. Бердяева, изложенная в работе «Смысл творчества» относительно онтогносеологических задач философии, а именно: «найти наиболее совершенную формулировку истины, увиденной в интуиции, и синтезировать формулы. Убеждает и заражает в философии совершенство формул, их острота и ясность, исходящая от них свет, а не доказательства и выводы. Доказательства всегда находятся в середине, а не в началах и не в концах, и потому не может быть доказательств истин начальных и конечных»[87 - Бердяев Николай. Философия свободы. Смысл творчества / вст. ст. сост., под. текста, примечания Л. В. Полякова. М.: Правда, 1989. С. 285.].

Интересной нам кажется данная позиция не потому, что мы хотим избежать объективность логики научного доказательства нашей гипотезы, но потому, что для решения поставленной проблемы параграфа мы будем учитывать возможности интуитивного знания. Данный подход не противоречит позиции современных авторов, исследователей феномена эвристической интуиции (К. Н. Суханов)[88 - Суханов К. Н. Онтология, эпистемология и логика науки: монография. Челябинск: Изд-во Челяб. гос. ун-та, 2011. С. 124.]. Эвристическая интуиция, по нашему мнению, является весьма подходящим инструментом для познания категорий личностного бытия, а особенно его трансцендентных форм души и духа.

Так как одной из задач нашего исследования была обозначена позиция расширения трансцендентного познания, мы под этим утверждением понимает возможность расширения горизонта личностного бытия с уровня абсолютизированного духа, как числовой эманации цифры, до границ сознания души, как буквенной эманации слова, для разрешения проблемы предельности границ познания. Для решения данной задачи мы обратимся к постнеклассической философии, с учётом, что постмодернизм сегодня стал уже классикой и в искусстве, и в философии науки, то есть к философии рецептуализма, и его новейшей форме – философии трёхмерности[89 - Николов Н. О. Категория тела человека в триединстве модели «Я – русской тройки» как души, тела и духа в режиме «лабораторий» мысли программы «разумогенеза», программы «интеллектгенеза» // Глобальный научный потенциал. 2012. №16. С. 37—41; Николов Н. О. Триединство мироздания в структуре философских механизмов «лабораторий» научного творчества // Мир современной науки. 2012. №5. С. 78—84; Николов Н. О. Материя вечности в объеме философских контуров познания в стратегии утверждения сознания разума души (программа разумогенеза «ум за душой») // Перспективы науки. 2012. №8 (35). С. 64—67; Николов Н. О. Онтология языка в мирах дуата и лазоревого миръа (в вербальных знаках филомыслия и родомыслия) // Образование. Наука. Научные кадры. 2012. №6. С. 150—151; Николов Н. О. Россия в условиях действия программ личностного бытия: интеллектгенез, генезис ума, рассудкогенез, разумогенез, генезис сознания души // Общественные науки в современном мире: политология, социология, философия, история: сб. ст. по материалам VII Международной научно-практической конференции «Общественные науки в современном мире: политология, социология, философия, история». №1 (5). М.: «Интернаука», 2018.].

Поэтому в первом параграфе нашего исследования, посвящённого именно методам творчества новых смыслов в теории познания духа, мы и рассмотрим её (задачи расширения границ трансцендентального познания) решение.

Данный анализ будет актуален также и для последующих глав, где раскрывается сущность лабораторий и механизмов творения новых смыслов в познании и тела, и души, что позволит нам далее не повторяться в раскрытии и обоснования, используемых нами ключевых понятий и суждений о сущности мысли, её динамической природе, а также о наличествующих вариантах смещения, оформленных сознанием мысли – мыслеформы в процессе оформления их множества в единство тех или иных идей о природе души, духа и тела.

Поэтому наименование параграфа сложнее своим подходом в раскрытии в процессе исследования не только условий применения и самих методов творчества, но и механизма образования мыслей, так как материалы исследований философии рецептуализма, философии трёхмерности собственно и позволили нам выйти на данный предел исследований.

Дополняя нашу позицию относительно особенности рассмотрения механизма творчества, образования новых смыслов, мы отметим, что данный вопрос достаточно хорошо раскрыт в работе О. П. Рыбниковой, которая, сублимируя работы Ф. Ю. Левинсона-Лессинга, С. О. Грузенберга, Г. Уоллеса, указывала, что «возможно выделить трёхактность механизма творчества: усмотрение проблемы и зарождение идеи, поиск решения и воплощение»[90 - Рыбникова О. П. Развитие креативности детей дошкольного возраста в студии эстетического воспитания: дис. … канд. пед. наук: 13.00.05. СПб., 2004. С. 32—68.]. Однако даже данный качественный анализ механизма творчества не показывает суть проблемы порождения мысли. Указанная механика творчества не объясняет, почему только на базе первой моделирующей системы русского языка сегодня появилось различие различения (различение) души от духа, а моделирующей системы всех 24 официальных европейских языков, а также древнегреческого, латинского, иврита, китайского языка не позволили и сегодня различать данные события глубинно, эссенциально. Именно поэтому и привлекаются положения теории азбучных планов для разрешения вопроса особенностей механизма творения либо псевдодуховных смыслов, либо духовных (критерии духовности знания мы ранее раскрывали, поэтому повторяться мы не будем).

Так, общенаучные методы познания в наиболее ранней своей редакции были проанализированы Аристотелем, однако, применяя их в познании субъективных уровней модели личностного бытия, он неизбежно сталкивался с таким семантическим и понятийным конгломератом, как «психе», не позволяющим языковой личности разделить онтологию души от онтологии духа.

Вместе с тем на процесс познания субъективных уровней личностного бытия в условиях материи древнегреческого языка уже на тот момент влияла «матрица порождения диалектических антиномий», «матрица шизо», «матрица зла», выражаемая в виде символов: А = М + W (сущность данной матрицы мы рассмотрим в данном параграфе далее). Особенность структурного присутствия данной матрицы в древнегреческом языке ранее уже отмечал А. А. Свиридов.