Мы лучше

– Рад бы ответить взаимностью, Итан, но, боюсь, наша встреча имеет строго рабочий вопрос. Смею предупредить, все, что вы увидите и узнаете в дальнейшем, должно остаться в строжайшем секрете. Как вы успели заметить, мы тут одни, и все происходящее совсем не без причины.

– Я понимаю, сэр, можете рассчитывать на мою помощь.

Конлон включил камеры наблюдения, показав на одном экране, размером метр на метр, камеру допроса, где сейчас сидели Кристофер и Бенджамин, а на другом – такой?же вид, но уже с другим, неизвестным Итану человеком.

– Вы знакомы с Кристофером и Бенджамином?

– Не близко, но знакомы, – разглядывая картинку с видео, задумчиво сказал он, но, заметив неудовлетворенность ответом, продолжил, – я знаю, что Кристофер – начальник этажа и целого крыла будущих разработок, а Бенджамин работает над одним из проектов, но в чем именно его работа мне неизвестно. А в чем, собственно, дело, и кто этот человек? – Указал он пальцем на неизвестного.

– Этого человека зовут Людвиг. Его мотивы до конца неясны, но открытой и явной угрозы он не представляет, во всяком случае, на данном этапе. Двое ваших коллег занимались разработкой технического макета. Это был маленький проект, цель его была, в первую очередь, не воспроизвести конечный цикл работы, а представить симуляцию того, что должно происходить. По требованию Бенджамина Хилла и, видимо, приличной заинтересованностью Кристофера Дентона, как начальника, был выделен кусок площади и люди для постройки физического образца. Сегодня Бенджамин в одиночку и без какого?либо разрешения, вопреки всем инструкциям, испытал продукт своего труда. Человек, которого вы не знаете, и который сейчас сидит в камере допроса, вышел из, условно скажем «двери», которую открыла машина Бенджамина. Людвиг, он пришел из другого времени.

Итан все это время внимательно слушал рассказчика, изредка пересекаясь взглядом с пока не определившейся со всем этим Майей.

– Делая вывод под одному сеансу общения, я могу, почти с уверенностью сказать – он доброжелателен, умен, крайне любопытен.

– Постойте, вы общались с ним? – Неожиданно резко прервал Итан, не скрывая своего удивления, переглянувшись с Майей, ожидавшей продолжения его мысли.

– Что вас так удивило? – С интересом спросил Артур, видя смятение Итана.

– Тот факт, что он знает наш язык, уже интересно. Он говорил, из какого времени?

– Точной даты не дал, но из настолько далекого, что в его мире о нашем веке, и это точная цитата, «почти ничего не известно».

– Лингвистика не могла не измениться за такой срок, – Итан блуждал в потемках размышлений.

– Что ты имеешь ввиду? – Майя включилась в разговор тем самым тоном, не позволяющим уклонится от вопроса, но он не ответил, а лишь, закрыв глаза, выдохнул и, открыв их, дал ответ, – Артур, если все сказанное вами – правда, а я думаю, при всем уважении, вас не оскорбят мои сомнения, учитывая все то, что вы произнесли, то я считаю, он солгал. – Настала тишина, развеявшаяся, когда Итан вышел из размышлений и обратился к Артуру. – Я бы хотел послушать ваш разговор.

– Вы послушаете. Заодно, Итан, вы узнаете причину того, почему я трачу время на вас, а не на него.

10

– Ты знаешь, кто он Бенджи? – Кристофер пытался вывести Бенджамина на откровение или же признание, в угоду разрешения данной, крайне неординарной ситуации, но все было впустую по неожиданной для него причине.

– Если ты спрашиваешь про нашего гостя, то нет. Я был несколько не в себе после происшествия, как ты наверняка заметил.

– Конлон поговорил с ним, – эти слова оживили Бенджамина. – Нашего гостя зовут Людвиг. Культурен, воспитан, явно не обладает агрессивными мотивами.

– Это прекрасно! Значит, он пришел с миром, как бы это ни звучало наивно, конечно.

Неожиданно пред ним предстала другая сторона Бенджамина, более надменная и чрезмерно уверенная, настолько, насколько необходимо было возненавидеть кого?то за его правоту, сказанную без нотки злобы или порицания, а самым простым и откровенным тоном.

– И что будете делать? – Спросил спокойно Бенджамин.

– Мы кое?кого ждем, а до тех пор я хочу узнать кое?что у тебя.

– Я открыт, как книга, – с ухмылкой сказал он.

– Тебе смешно… Ты даже не представляешь, что ты сделал и как ты разочаровал меня!

– Я делал свою работу! Я делал её хорошо. Если тот человек пришел из будущего, то почему бы не использовать его знания во благо и сделать наш мир чуточку лучше?

– Скажи мне, ты сделал это, потому что и правда хотел помочь людям, или ты просто преследовал цель увековечить свое имя, показав личное превосходство над другими? Для тебя успехи в работе были всегда важней коллектива и желания стать частью некой семьи. Не забывай, я тебя знаю Бенджамин, ты всегда стремился к тому, чтобы сделать то, чего никто не может, ибо так ты докажешь сам себе и всем вокруг, что ты лучше всех нас. Правда, это не попытка доминирования или властвования, а простые комплексы, которые ты скрывал не так превосходно, как тебе казалось.

– К чему эти слова, Кристофер?

– К тому, что я не понимаю, почему ты так яро защищаешь Людвига? Ты сделал свою работу, теперь ты – звезда, первый человек, чьи руки и ум создали рабочую, пусть и не до конца, но все же машину времени. Зная тебя, я был уверен, насколько тебе будет плевать на последствия, главное, чтобы памятник был повыше.

– Вот, значит, какое мнение обо мне? – Бенджамин спросил, словно сам у себя.

– Это не только мое мнение…

– Я понял. Думаешь: раз я привел сюда Людвига, то буду на его стороне? Ведь он, своего рода, мое создание? Это смешно, – сказал он легкомысленно, – я не хочу, чтобы мои труды были использованы во вред чего?либо или кого?либо, ведь ты был прав, мне важно мое имя, и я не хочу, чтобы меня проклинали за то, что я создал – не такой уж я и безответственный, верно? Иначе уговаривал бы я вас поступать разумно?

Кристофер молча смотрел на него, видя ответный взгляд человека, который имеет куда более серьезное отношение к происходящему, чем некоторое время назад. Он сидел ровно, уверенно, руки его смиренно и без движений лежали на столе.

– Тебя выпускают из?под стражи, как минимум на время, требующееся для разрешения созданной тобой ситуации. Считай это своим шансом.

– Знаешь… – по?дружески начал Бенджамин, удивив Кристофера, – я давно этого не говорил, а, может, и не говорил и вовсе, но лучше сейчас, пока мы не вышли за эту дверь. Я хочу сказать спасибо. За то, какие возможности ты смог мне дать, увидев во мне потенциал, да что уж там, поверив в меня. Я уважал тебя всегда, как друга и коллегу, как… наставника, которого у меня никогда не было, потому что ты был честен со мной, говорил на равных и… ну, ты понял. Последнее чего я хотел бы – это навредить тебе и кому бы то ни было, но я стараюсь делать все правильно. И хочу, чтобы ты услышал это от меня, сейчас. Ты – считай, моя семья, которой никогда и не было толком, и я благодарю тебя за все, что ты делал для меня.

11

При просмотре видеозаписи разговора между Артуром и Людвигом, Итан лишился дара речи. Игнорируя все вокруг, создав пустоту вокруг себя ради концентрации, осталось только одно – близость разгадки. Простой, на первый взгляд, диалог между интервьюером и интервьюируемым не давал ему покоя из?за простейшего человеческого свойства, на основе которого и было построено это место, и это – любопытство.

– Я хочу поговорить с ним, – тон, который не подразумевает отказа, привлек внимание всех, включая прибывших Кристофера и Бенджамина.

– Забудем, что он просил твоего непосредственного участия. Что ты можешь мне сказать насчет него сейчас? – Не сразу спросил Конлон.

– С ним что?то не так, – твердо произнес он в ответ.

– Мы все будем видеть и писать, ты же понимаешь? – Итан кивнул головой в согласие, и, слегка взведенный, пошел к допросной, за ним последовала Майя, прося дать им пару минут.

– Что с тобой? – Спросила она, как только догнала. Я понимаю, для тебя, как и для всех нас, подобное невообразимо. Я сама была не в себе, когда Конлон мне рассказал, хотя до сих пор не знаю, как относится к этому…

– Ты правда не понимаешь?! Все изменилось, навсегда, – резко, но без агрессии ответил он, взглянув в её преисполненные смятением глаза, – он из будущего. У него есть ответы на все вопросы, поиски которых могут отнять каждый оставшийся год нашей жизни. Майя, уже ничего не будет как прежде. И я задаюсь вопросом, который стоило бы задать каждому из нас: что делать, когда он поведает нам историю? Вся наша работа, все наше представление о том, когда и что будет дальше, более не имеет смысла, ибо теперь мы не движемся медленно, но верно, вперед. Мы уже здесь, осталось только разобраться с тем, что делать и делать ли вообще. Остальные этого ещё не поняли, хотя, уверен, Артур единственный, кто это осознает: теперь мы не просто ученые – в наших руках информация, ценность которой неизмерима.

– Возможно, поэтому Людвиг попросил тебя?

– Я не знаю.

– У меня в голове крутится мысль, которую я никак не могу сформулировать: сегодня утром нам сказали, как опасно потерять контроль над технологиями. Что если они были правы, и он, Людвиг, само его существование и сама суть – доказательства нашей неудачи?

Итан не ответил ей.

– Как думаешь, это нормально, бояться всего этого? – Спросила Майя, глядя на Итана, в котором видела человека, желавшего избавиться от догадок и просто принять меры, нежели быть в неведении, от которого уже устал.

– Мне тоже страшно. В одном я уверен наверняка: его слова изменят все. Рано или поздно мы пожалеем об этом, но я уже не могу представить альтернативы, да и можно ли теперь вообще игнорировать подобное событие.

Итан шагнул к двери. В этот самый момент подошли остальные и встали рядом с Майей. Артур слева от неё, ближе ко входу, и, взглянув на Итана, кивнул ему, позволяя идти.