День Рожденья – Запрещамбель!

– Мда уж… – вздохнул Великанов.

– И самое грустное, что я не знаю, что с этим делать. А ведь я премьер-министр. А мне полагается сидеть в тюрьме… – Бука снова закрыл лицо руками, собираясь плакать.

– Так, господин министр, возьмите себя в руки. Нужно придумать, как найти ключ к этой загадке. Вы нас привели в этот лес, и я думаю, что неспроста. – Выступила вперед Соня Лейнеккер.

– Да, неспроста – подхватили Поросенкова, Дубовицкая и Шушкина.

– Да, неспроста! Это Королевский Лес, и здесь живет Белка-Толстуха. Если она нам не подскажет, что делать, то все пропало, – вздохнул Бука.

– Тогда идем к ней!

Идти долго не пришлось. Вскоре компания заметила широкую полянку, посреди которой красовался высокий пень. Бука подошел к нему, вытащил из кармана маленький серебряный свисток и тонко просвистел. Сейчас же в кронах деревьев замелькали рыжие молнии, в корнях зашевелилось, и казалось, задрожала земля. С дерева сбежала большая, толстая белка, вспрыгнула на пень и уставилась умными глазками-бусинками на пришедших. На беличьей голове блестела диадема, усыпанная бриллиантами – работа гномов, а на лапках были белоснежные кружевные манжеты. Крошечные перстни сверкали на пальчиках. Белка сложила лапки на животе и обратилась к министру.

– Господин премьер-министр Бука. Что привело вас ко мне?

– Здравствуйте, госпожа Толстуха! Вы знаете, что Королевство в беде. Эти дети – мои друзья. Они согласились помочь мне, то есть нам… Мы пришли к вам, поскольку вы знали короля еще маленьким. Может быть, вы знаете, почему он стал таким?

– С тех пор как королевским указом меня отстранили от титула Старшей Советницы… Белок обязали носить прищепки и колотушки… Я и весь беличий народ перестали вмешиваться в дела Трех Королевств.

Ребята переглянулись.

– Госпожа Толстуха, но я всего лишь исполнял указы короля…

– Что же случилось теперь? Теперь вам больше не хочется их исполнять? Или король стал настолько безумен, что скоро велит всем ходить на головах? Беличий народ больше не хочет иметь ничего общего с тем, что называется Королевским Лесом. Сегодня ночью мы снимаемся с мест, в которых жили тысячи лет. И уходим в Хрустальные Горы.

Бука опустил голову. Казалось, он смирился с судьбой.

– Что ж… Раз так… Простите за беспокойство, Госпожа Толстуха.

Горшков смотрел на Буку, который был убит горем, и не верил, что это – министр.

– Да погодите! Постойте! Госпожа… Толстуха. Пожалуйста, выслушайте нас. Вы… просто представьте себе, как это больно, когда бьешь себя колотушкой. Как это глупо, когда заставляют носить прищепку.

– Я не могу этого представить. Вряд ли в королевстве найдется кто-то достаточно ловкий, чтобы догнать белку в лесу. И нацепить на нее прищепку, – она чуть заметно усмехнулась. – Разве что вырубить Королевский Лес.

– Вот видите! Вы можете убежать, уйти. А они не могут. Гномы, люди, они живут здесь, им некуда идти, здесь их дома, огороды, родные места. Им не справиться без нашей помощи. Помогите нам.

– И вы считаете, что сможете что-то сделать?

– Ну, это Горшков считает, – вполголоса произнесла Лейнеккер.

– Да, мы сможем! Мы постараемся.

– Ну, наконец-то. Наконец-то в этом королевстве нашелся кто-то достаточно смелый, чтобы попытаться вразумить короля. Беда в том, что когда король был маленьким, я сама была маленьким бельчонком. Ведь я не сразу дослужилась до Старшей Советницы, – строгий голос белки звучал необычно.

– Вам нужно искать Курицалапа Длиннобородого, – сказала она после длинной паузы. Это королевский хронограф и летописец и, говорят, большой мудрец. Он знает, что случилось. Он живет в старой башне, на краю Овального Леса. Мои подданные проводят вас. И мы дождемся вас обратно.

– Спасибо, госпожа Толстуха! – поклонился Бука.

– Подожди благодарить, Бомбуклеандр Пампундель. Уж не думаешь ли ты, что я отпущу вашу честную компанию, не накормив как следует перед дорогой? Гномы! Белки! Стол гостям!

Тотчас же прямо в земле открылись замаскированные лазы, и оттуда стали вылезать гномы и гномихи, таща всевозможную снедь и болтая без умолку. На земле были расстелены широкие пледы, и появились горы еды: свежие булочки, ветчина, пирожные, буженина, сыр и зелень. Были расставлены кувшинчики с компотом и морсом, Бука едва успевал раскланиваться во все стороны и благодарить гномов и белок. Белки приносили в своих лапках отборные орехи, яблоки, спелые груши и сливы.

– Как видите, мы вынуждены скрываться. Королевский Лес надежно укрывает нас от немилости короля, а гномы – мастера маскировки. Приятного аппетита. Вы знаете, где меня искать, – и, поклонившись, Советница взлетела на дерево и исчезла в ветвях.

– Ребята, живем! – разулыбался Хомяков. – Вот это пища!

– Не забудьте руки помыть! – строго заметила Соня Лейнеккер. – Я тут ручей недалеко видела.

Все набросились на еду. Ветчина таяла во рту, булки были еще теплыми, груши полны сладкого сока. Поев, заторопились в дорогу: день был на исходе. Гномы мгновенно убрали полянку, как будто на ней ничего не происходило. С ветки спрыгнула молоденькая белочка. На грудке у нее красовался крохотный золотой медальон, а лапки украшали тончайшие золотые браслеты. Взмахнув пушистым хвостом, белка пропищала:

– Меня зовут Плим. Я провожу вас к Длиннобородому. Не отставайте!

Белка понеслась с ветки на ветку, ребята как по команде побежали за ней, стараясь не упускать её из виду. Гномы выстроились рядком и махали руками на прощание. Их носы были свободны от прищепок, а лбы – от колотушек.

IX

– Маленькие бездельники… – ворчал Курицалап Длиннобородый, расправляя постель. – Опять убежали в лес праздновать, а кто будет взбивать мне подушку? Неужели я, Хронограф, должен делать это сам? А где мое теплое молоко?

Ворча и шаркая стоптанными туфлями, Курицалап поплелся в спальню. Вообще-то Курицалапом его прозвали гномы, которым только дай над кем-нибудь подшутить. Известно, что гномы – очень веселый народ. Большую часть дня Длиннобородый проводил за переписыванием летописей, настоящего имени Хронографа никто не помнил, так и осталось за ним гномское «Курицалап». Сейчас же он стоял посреди спальни и раздумывал: то ли в самом деле внизу прозвенел дверной звонок, то ли ему показалось?

– Маленькие негодники! Нагулялись наконец-то… – проворчал он и пошел вниз, открывать дверь гномам, которые жили вместе с ним в башне и помогали по хозяйству. Однако заглянув в глазок, он увидел вовсе не гномов, а премьер-министра, а с ним десяток очень странно одетых детей.

– Кто там? – страшным голосом проревел Длиннобородый. – Говорите немедля, или я сотворю страшное заклинание и превращу вас в лягушек!

– Господин Хронограф, это министр Бука, а с нами мои друзья, – отозвался Бука. – Уже ночь, и мы замерзли. Пустите нас, пожалуйста.

– А какого лешего вы болтаетесь по лесу ночью? Или Король совсем обезумел, и вы сбежали?

– Это долгая история, мы очень хотим есть!

Посмотрев в глазок еще раз, Длиннобородый решил, что десяток детей – не слишком большая угроза, и отодвинул засов. Продрогшие дети ввалились гурьбой и сразу же потянулись к горящему камину.

– У меня строгий распорядок, и мне пора спать. Грейтесь у камина, еду пошарьте в кухне, а спать отправляйтесь на сеновал. А завтра утром поговорим, – грозно потряс бородой Курицалап и пошаркал по лестнице в спальню.

Ребята нашли в кухне кадку теплых пирогов, оставленных гномами и завернутых в одеяло, угостились ими, запив ключевой водой, и отправились на сеновал. Там, завернувшись в душистое сено, безмятежно заснули.

Утром, чуть свет, гномиха в клетчатом переднике разбудила всю компанию колокольчиком. Бука долго не мог понять, бить ли себя колотушкой, или уже не надо, ребята, умытые и причесанные, пили чай в просторной кухне старой башни. Гномихи стряпали пироги к обеду и болтали с гостями, задавая сто тысяч разных вопросов. Известно, что гномы – очень любопытный народ.

– А, воротились – не запылились! – проворчал вошедший Курицалап, глядя на гномов и хмуря брови, стараясь придать себе грозный вид. – А хозяйство на кого бросили?

– Господин Писатель, хи-хи-хи, у нас вчера был большой праздник – День мёда. Лесные и горные, подземные и северные гномы и гномихи – все празднуют вместе! А вы не любите шума, хи-хи-хи, – застрекотали гномы. – Мы всю ночь пели песни и плясали вокруг костров. Но мы уже вернулись!

– Ну ладно, ладно. Вернулись, и хорошо. Ну-с, молодые люди, рассказывайте, зачем пришли, – обратился он к детям.

– Мы хотим помочь Королевству Угрюмия! – смело выступил вперед Горшков. Король сошел с ума и заставляет людей делать глупые вещи! Он запретил всем улыбаться! А еще заставляет людей колотить себя по лбу! – и она показала на Буку, на лбу которого красовалась шишка.

– Никто просто так с ума не сходит, – заметил Хронограф. – У всего есть причина.