Господин адвокат

– Ой, дурак! – еле слышно, одними губами, прошептал Лисицын.

– Марина, все подробно записывай в протокол, – обратилась судья к секретарше.

В этот момент со своего места поднялся прокурор и, поправив очки, язвительно заметил:

– Прошу обратить внимание на то, что на следствии Крылатый вину в содеянном признавал в полном объеме.

– Подсудимый, встаньте, – приказала судья. – Как вы объясните этот факт?

Крылатый поднялся со своего места, но отвечать ничего не стал.

– Скажите, может быть, вас били, заставляли признаться в содеянном? – ехидно спросил прокурор.

– Нет. Никто меня не бил, – наконец-то сказал Крылатый.

– Ну а как вы все-таки объясните факт дачи вами следователю признательных показаний? – спросил прокурор.

Крылатый снова не ответил.

– Ладно, разберемся, – коротко ответила судья, кивнула прокурору и сообщила: – Изучается вопрос о порядке исследования доказательств. Какие будут предложения?

Прокурор снова встал со своего места и недоуменно развел руками:

– Ну, поскольку подсудимый вину в содеянном не признает, предлагаю сразу начать с допроса свидетелей, потом исследовать другие доказательства и только после этого допросить самого подсудимого. Может быть, услышав показания других людей, он все же вспомнит и во всем признается.

После прокурора встал адвокат Лисицын и сказал:

– Против порядка, предложенного гособвинителем, я не возражаю.

– Это ваше общее мнение? – грозно спросила судья.

Я в недоумении посмотрел на адвоката и, понадеявшись на его опыт, ответил:

– Да, общее.

– На вопросы суда нужно отвечать стоя, – все также грозно сказала судья и добавила: – Рабочий день окончен, продолжим завтра.

Смертельно уставший, я вышел из здания суда и на крыльце остановился.

Туман, висевший с утра, поднялся в небо, и моему взору предстала покрытая инеем, словно белой шапкой, верхушка возвышавшейся над поселком горы. Теперь она была похожа на умудренного опытом старика-великана.

Надо же, как все обернулось!

Еще утром я был уверен, что сегодня вечером поеду домой, а вышло все совсем иначе.

Хотя, чего это я радуюсь?

Дело, в которое я ввязался, наверняка провальное в том плане, что Сергея Крылатого все равно осудят. Все доказательства, как правильно сказал адвокат Лисицын, против него, и в данном случае то обстоятельство, что Крылатый совсем ничего не помнит, нисколько не поможет.

Впрочем, этот его провал в памяти может быть всего лишь способом защиты или реакцией психики на совершенное преступление. Я читал в одном научном журнале, что у убийц иногда такое бывает.

– Эй, господин хороший, у вас рубля не найдется? – окликнула меня и вернула из размышлений в реальный мир какая-то неопрятного вида дама в кокетливой шляпке с искусственными незабудками на полях.

Я порылся в кармане, не раздумывая, вытащил горсть мелочи и протянул ей.

Дама подошла и обветренными грязными пальцами с облупленным на ногтях лаком медленно собрала с моей руки деньги.

– Благодарствуйте, – сказала она, после чего отошла в сторону, села на каменный приступок памятника и стала считать деньги, беззвучно шевеля губами.

– Это ваше первое дело? – спросил адвокат Лисицын, выходя на крыльцо.

Я кивнул головой.

– Значит, с первым боевым крещением вас, – сказал он.

– Спасибо, но, честно говоря, не так я себе представлял свой первый процесс. Я думал, что он должен быть каким-то особенным, запоминающимся и обязательно выигрышным.

– Что же делать?! – сказал Лисицын. – Уж поверьте мне – таких дел у вас будет еще ой как много. Быть адвокатом жуткая рутина.

– И еще страшная нервотрепка, – сказал я.

– Суд – это всегда чья-то трагедия, горькие слезы, головная боль, – сказал Лисицын. – Так что привыкайте. Это не последнее ваше судебное заседание, если, конечно, вы всерьез решили стать адвокатом. Только в кино да в книгах у нашего брата все легко получается. Как говорится, пришел, увидел, защитил. На самом деле все совсем иначе. Шишек много еще себе набьете, пока научитесь дела выигрывать.

– А, может быть, я везучий, – сообщил я. – Может быть, я все дела буду выигрывать.

– Поживем, увидим, – равнодушно сказал адвокат.

Лисицын помолчал, пожевал губа и, прищурившись и глядя куда-то вдаль, сообщил:

– В общем, есть в этом деле кое-какие косячки и зацепочки.

– Что вы имеете в виду? – спросил я.

– Доказательства, – многозначительно сообщил адвокат, подняв при этом вверх указательный палец. – Как известно, если нет доказательств, значит, нет уголовного дела.

– Подробнее, – что-то соображая, нетерпеливо сказал я.

– Свидетели, акты экспертиз, вещественные доказательства, – сказал он.

– Все нужно уничтожить? – предположил я.

– Зачем? – удивился он. – Нужно просто взять и признать их недопустимыми доказательствами.

После разговора с адвокатом я снова вернулся в суд, предварительно получив согласие судьи, попросил у секретаря для ознакомления уголовное дело, прочитал сей юридический труд и пришел к печальному выводу – единственное, что можно сделать, это попытаться уменьшить срок наказания.

Выйдя из здания суда, я снова увидел даму в шляпке с незабудками. Она все так же сидела на том же самом месте у памятника Ленину и задумчиво курила «Беломорканал». Я несколько удивился, так как почему-то считал, что такой марки папирос уже давно не существует.

– Голова болит, – сообщила дама, увидев меня. – Погода, наверное, сменится.