Хорошая плохая девочка

Мне же хочется один раз и на всю жизнь. Чтобы как у родителей, чтобы ни минуты друг без друга. По любви хочу, а не по глупости.

Но мама все время начинает разводить сырость, стоит ей услышать мое мнение по этому поводу.

– Мама, – начинаю я осторожно, накрыв ее кисть своей ладонью. – Ну не торопись ты, а? Вы с папой все успеете, вы же такие молодые! Я приглядеться хочу раз и навсегда хочу. А не так, чтобы жалеть всю жизнь и плакать в подушку.

– Ох, Катюша, Катюша, – вздыхает мама, отводя грустные глаза. Я и сама уже на грани, чтобы расплакаться, но ситуацию спасает папа.

– Так, девочки мои! Отставить сырость и панику. Катька замуж еще успеет, она права. Так что ты, Наташа не торопи, девочку. Она у нас не глупая, все понимает. А ты Катя, чтобы в субботу была самая красивая!

– Ты что такое несешь, Иван! – мама возмущенно толкает папу в плечо. – Наша девочка – самая красивая! И каждый день. Не слушай его, девочка, папа что-то сегодня весь день глупости говорит.

– Да все в порядке, мам, – отвечаю я, едва сдерживая смех. – Папа, а можно отказаться? Ты же знаешь, я не очень люблю все эти сборища, – с надеждой смотрю на отца.

– Никак нет, Катя. Это очень важное мероприятие, и все же тебе надо там быть. Да и мама права, вдруг именно там свою судьбу встретишь.

Я раздраженно закатываю глаза. И папа туда же! Да что за день сегодня такой?!

– Хорошо, я вас поняла. Так и быть, я буду там. Но час, не больше. А потом поеду домой. Договорились? – обвожу родителей суровым взглядом.

– И все же так ты на Ваню, дочка, похожа…Он такой же строгий. Ох, и характер у тебя, дочь…тяжело будет твоему мужу…

– Ну, маааам, – со смехом говорю я, обнимая родителей за плечи.

Глава 5

Марк

Черт, откуда звенит будильник?! Я же точно помню, что принципиально не ставил его! А это значит одно – надо мной стоит мать, и даже если я прикинусь мертвым, это не аргумент не идти на учебу.

Ненавижу первое сентября. Вот парадокс, да? В школе любил, а в универе ненавижу. Может, потому, что в школе я был наивным дурачком? А может, потому, что меня не запихнули туда насильно, как на юрфак?

– Марк, я знаю, что ты проснулся. Хватит валяться, тебе сегодня на учебу.

– Мама, я вчера все ясно сказал. Я пойду туда, но только для того, чтобы забрать документы.

– А я, кажется, также достаточно ясно выразилась, что ты БУДЕШЬ – с нажимом произносит мать, повышая тон, – ходить в этот университет!

Будешь. Хорошо хоть не «должен» или «обязан». Хотя, в моем случае, именно это и подразумевается. Только вот когда я успел задолжать своим родителям, остается загадкой.

– Марк, – продолжает мама уже более миролюбиво, присаживаясь на край кровати. – Пойми, отцу нужен преемник. Он душу вложил в эту компанию. И, разумеется, переживает за нее. Все же это не один год работы, и даже не два.

– А, может, лучше бы он вкладывал душу в сына, и тогда бы не пришлось меня уговаривать?

У меня сложные отношения с родителями. Вернее, если можно назвать отношениями то, что происходит между нами. Отец буквально живет в своей компании, считая, что если он занимается бизнесом, то остальные члены семьи должны беспрекословно ему подчиняться. Во всем. Забыв о собственных желаниях и стремлениях. Именно поэтому я ходил на плавание, борьбу и шахматы, когда хотел посещать занятия по футболу и авиамоделированию.

Как же, не может сын самого (!) Воскресенского вместе с еще двадцати одним участником гонять мяч по полю. Не комильфо. Не престижно. Так же, как и моделирование. Сын Георгия Дмитриевича должен быть всем на зависть: красив собой и невероятно умен. А еще плясать под дудку своих родителей.

И если первым меня природа не обделила, то с послушанием вышли проблемы. И не потому, что мне нравилось делать все назло родителям, а потому, что у меня с самого детства было на все свое мнение и несгибаемый характер.

Мне отчаянно хотелось, чтобы меня услышали, чтобы со мной советовались и считались. Но мой отец упрямее меня во сто крат. С возрастом я понял, что бесполезно что-то доказывать и просто стал вести себя так, как мне приписывали. И постепенно это вошло в привычку и стало образом жизни.

– Как ты можешь так об отце! Да он…он для тебя…– мать едва не задыхается от возмущения.

Что касается матери, она любит меня. По-своему. Моя мама – из обычной семьи, в которой всегда не хватало денег, и ей пришлось работать с семнадцати лет. Встретив моего отца, она выскочила за него замуж, забеременев.

Очень быстро мама привыкла к шикарной жизни и ни за что не захочет с ней расставаться. Наверно, именно поэтому она всегда на стороне отца. Сам того не ведая, папа подкупил ее всевозможными благами, поэтому так вышло, что я один против всех с раннего детства.

Но я не жалуюсь ни в коем случае, нет. Благодаря этому я – такой, какой есть. И меня все устраивает.

– Что он для меня, мама? – устало спрашиваю, поднимаясь с кровати. Поспать мне не удастся – мама, она, как клещ, если вцепилась, то ни за что не отпустит, пока не высосет всю кровь.

– Он для тебя место в компании приготовил! От тебя всего лишь нужно ходить в университет и получить диплом!

– А вы меня спросили, нужно ли мне это место?! Хочу ли я идти по стопам отца?!

Перед окончанием школы наш дом напоминал Багдад после бомбежки американцами. Я уперся и не хотел поступать на юрфак, а отец с матерью пытались меня прогнуть. Но однажды, перед самым окончанием, оступился и попал в ДТП, где виновником аварии был я. Слава Богу, никто не пострадал, но обе машины не подлежали восстановлению. Отец в считанные часы замял это дело, но мне пришлось все же идти учиться на юриста. А потом меня с распростертыми объятиями ждали в компании. Все это напоминало тюрьму, где я отбывал пожизненное наказание.

Тяжело вздохнув, в дурном расположении духа, все же еду в универ. Но мое настроение резко меняется стоило мне увидеть на стоянке обворожительную красотку. Первой моей связной мыслью было: «МОЯ!», второй – «РУКИ ОТ НЕЕ УБРАЛ!». Все остальные мысли не пропустит цензура, и имеют возрастной ценз «18+».

Рядом с МОЕЙ девушкой стоял какой-то…даже не знаю, как его назвать. Стоит мнется, что-то бормочет, неряшливо одет…одним словом, никак не подходит МОЕЙ красавице.

С парнем-то я разобрался быстро, а вот с девушкой вышла проблема – она оказалась с характером. Но ничего, так даже будет интереснее.

Только каково же было мое удивление, когда я зашел в аудиторию, и понял, что преподавать уголовное право будет…МОЯ жаркая красотка! Вот это поворот! Да я теперь с таким удовольствием буду ходить на учебу и точно ни одной пары не пропущу!

Глава 6

Рабочая неделя подходила к концу, а значит, приближался день рождения какого-то там шишки, на котором я обещала присутствовать родителям. Я шла по коридору, раздумывая, какое же платье надеть, как меня резко дернули за руку, и я оказалась зажата в углу между стеной и…Марком.

– Ну, привет, Катя. Вот ты и попалась, – он жадно и голодно оглядывает мое тело, руками сжимая талию. Трахает, не раздевая, одними лишь темными глазами, в которых бушует страсть.

– Ты что вытворяешь, Марк?! – от гнева и злости не замечаю, как перехожу на «ты».

– О, а вот и новый уровень отношений! Надо почаще тебя оставлять одну, чтобы соскучилась. Глядишь, так скоро окажемся в моей постели.

Дергаюсь сильнее, пытаясь выбраться из захвата парня. Но куда там с моим весом против этой горы мышц! Марк даже с места не сдвинулся, лишь сильнее прижался ко мне.

– Пусти! – трепыхаюсь в его руках, как птичка, пойманная в ловушку.

– Нет, Катенок, не в этот раз, – шепчет Марк, гипнотизируя взглядом и проводя большим пальцем по моим губам. За миг до того, как он обрушивается на мой рот в алчном поцелуе, я вижу, как в его глазах загорается дикое желание.

Марк целует меня, как никто другой в этой жизни: то нежно и чувственно, то страстно и быстро, на грани удовольствия и боли. И если бы мы были в отношениях, я бы могла предположить, что таким образом парень хочет показать, насколько скучал.

Он обводит языком контур моих губ и проникает им в рот, отпуская себя. Он целует так, словно я – источник живительной силы, а Марк вознамерился испить меня до дна. Воскресенский зарывается пальцами в волосы на затылке, слегка оттягивая их. Но я не чувствую боли. Задрожала всем телом, изнывая от обрушившегося на меня желания. Но…нам же нельзя! Это неправильно!

Сейчас мы оба находимся во власти страсти, порока и низменных желаний. И, черт меня дери, нет никаких сил противостоять этим умелым ласкам парня. Посопротивлявшись несколько мгновений (больше из упрямства, чем из приличия), все же отвечаю Марку, отбросив все сомнения. Понятия не имею, что мной руководило в тот момент, но одно я знаю точно: мне жизненно необходимо было попробовать его губы на вкус.

Но Марк не останавливается на достигнутом: кладет вторую руку на поясницу, резко толкая на себя. И я каждой клеточкой ощущаю, как он напряжен и возбужден.