Вероятность черной дыры ничтожна

– Разберемся, – как всегда коротко бросила великанша, отодвигая туземца в сторону.

– Вы же говорили, что этому кораблю ничего не страшно? – подал голос Лахрим.

– Ну да, а еще я говорил, что могу голым в минус тридцать бегать, – отозвался коротышка. – Парень, ты уже не с мамкой в колыбельке, чтобы в сказки верить. Пора начинать своим умом жить.

– Хотя тут, похоже, и я на рекламу попался, – проворчал он, выходя из криокамеры. – Самый современный военный корабль, чтоб его разорвало, только без меня.

Через несколько минут экипаж собрался на капитанском мостике. Освещался он также тускло, как и остальные помещения корабля. Платт щелкал тумблерами и клацал по кнопкам на месте бортинженера, вглядываясь в многочисленные мониторы и индикаторы перед собой.

– Что скажете, Платт? – обратился к нему капитан. – В каком состоянии корабль, и что вообще произошло?

– Сперва отвечу на второй вопрос, – медленно начал коротышка. – Потому как сделать это можно быстро и емко одним словом: бес его знает.

– Это три слова, полиглот, – сказала Миляна.

– Да хоть тридцать три, милая, – равнодушно пожал плечами Вит. – Ты-то, видать, в женских гимназиях много чему научилась, пока потолки не стала головой прошибать.

– Позвольте прервать воспоминания о вашей светлой юности, – вмешался в диалог Платта и Миляны Григ. – Мы с удовольствием их выслушаем, когда разрешим маленькую неприятность и выберемся из задницы, в которую попали.

– Что с кораблем? – строго взглянул он на бортинженера.

– Главный генератор сдох, – сказал Платт. – Работает только резервный.

– Что случилось с генератором, его можно починить? – выстреливал Штеер короткими вопросами.

– В сей момент починить не получится, – отрицательно покачал головой коротышка. – Сгорел кристалл.

– Эй, парень, – обернулся он к Лахриму, – у тебя случайно обработанный римандрит в карманах не завалялся? Вы же именно его в вашей дыре добывали.

– Прекратите паясничать, Платт! – твердо сказал капитан. – Почему он сгорел?

Ну, если вы, коммандер, хотите послушать несколько историй про мистические и загадочные явления в космосе… – начал коротышка, но осекся, увидев взгляд Штеера.

– По сути дела могу сказать тоже, что и раньше, – быстро продолжил Вит. – Не имею ни малейшего понятия.

– Согласно карте, это как раз один из небезопасных переходов, – многозначительно сказала Миляна.

Штеер нахмурился, но промолчал.

– На что хватит запасного генератора? – спросил он Платта.

– Долго мы с ним не протянем, – ответил инженер.

– Штурман, проверьте, где мы находимся, – Штеер посмотрел на великаншу.

Девушка села на свое место и включила голограмму.

– Мы на орбите небольшой, покрытой горами, планеты, капитан, – доложила девушка. – Она притягивает нас к себе. Через несколько часов приземлимся на поверхность.

– Говори, как есть, красавица, подпирающая потолки, – добавил Вит. – Через несколько часов мы плюхнемся на камни.

– Плохо дело, – задумчиво скрестил руки Штеер на груди.

Между членами экипажа повеяло некоторым отчаянием.

– Что со связью? – обернулся он к Платту.

– Накрылась, – грустно ответил коротышка. – В передатчике тоже римандрит. Инопланетные биотехнологии нам пока не подвластны.

Некоторое отчаяние в душах людей вылезло из кокона и превратилось в безусловную безысходность.

– Есть один вариант, капитан, – раздался голос Миляны, которая долго что-то выискивала на мониторе. – Вот, посмотрите сюда.

Безысходность, экипажа, наткнулась на робкую и весьма наивную надежду. Четверо мужчин резко повернулись к девушке, как моржи в брачный период.

– Я посмотрела, что это за планета, – указала штурман на экран монитора. – И-7453. Она пригодна для жизни. И там до сих пор работает маяк. Мы летим прямо на него.

– Пригодна по крайней мере для дыхания, – поправилась она. – Это горный планетоид. Несколько лет назад здесь был рудник Компании. А значит, там есть взлетная площадка, ангар и хозблоки. Вполне возможно, что там мы найдем римандрит.

Надежда в сердцах экипажа обрела весьма хрупкую уверенность, готовую рассыпаться от любых сомнений. И они не заставили себя ждать, избрав источником бортинженера.

– И какой в этом всем толк? – критично поморщился он. – Через несколько часов нас можно будет с планеты разве что соскребать.

Но надежда не сдавалась, заручившись поддержкой капитана.

– Запасной генератор может запустить тормозные двигатели? – спросил Григ.

– Ага, может. На целых пару секунд, – грустно усмехнулся коротышка.

Отчаяние не давало шансов сопернице, отметая все варианты спасения.

– Если повезет, пары секунд может хватить, – надежда в лице капитана использовала последний козырь: расчет на удачу.

– Не уверен, но это и не важно, – продолжал забивать гвозди в крышку гроба надежды на спасение экипажа низкорослый апологет безысходности. – Через несколько часов, когда мы будем приземляться, генератор уже сядет.

– Тогда сделаем так: отключите генератор, – твердо сказал Штеер. – Оденемся в защитные костюмы. Они обеспечат нас воздухом и не дадут замерзнуть. Включим энергию перед самым приземлением и запустим тормозные двигатели за пару секунд до касания.

Уверенность капитана немного подняла боевой дух экипажа. Но все понимали, что лишь удача поможет им осуществить задуманное. Надежда и безысходность согласились на ничью вплоть до решающего мгновения.

3.

Вскоре экипаж сидел в громоздких скафандрах в гравикреслах. Потянулись долгие часы безделья, стремительно сменяемые короткими минутами до возможной смерти.

– Дорогая, наконец-то мы можем поговорить о нас, – сказал Вит Миляне, прервав общее молчание на подлете к планете. – Перед лицом смерти мы должны, наконец, открыться в наших чувствах друг к другу.

– Если смерть – это то, что заставит тебя замолчать, то я жду ее с нетерпением, – откликнулась девушка.

– О, не скрывайся за маской равнодушия! Самое время подарить мне неприступный каменный цветок своего сердца, пока он не разбился о скалы пустынной планеты, – продолжал источать сладкие речи мелкий змей-искуситель. – Мы сольемся в едином порыве в наши последние минуты. О нашей бессмертной любви будут сложены легенды.