Вендская Русь

– Надо было все-таки сдержаться, – упрекнул друга Светослав, когда тот рассказывал, как прошла встреча с Будимиром. – Тебе еще с ним служить.

– Надеюсь, недолго. Вряд ли Богомил и Ратибор захотят держать в дружине труса.

– Ты считаешь, что он не захочет драться?

– Я же говорил, как Будимир воспринял твой вызов. И менять решение ему нет никакого смысла. Разве что перед тобой извиниться. Но пойти на такое не позволит гордыня.

Трувор оказался прав. Солнце уже склонилось к закату, а Будимир так и не появился у сгоревшего дуба. Зато пришел Ратибор, приведя коня Светослава с притороченными к седлу вещами юноши.

– Можешь его не ждать, он сейчас у Богомила, – сообщил воевода, передавая лошадь сыну побратима. – Прощайтесь!.. Трувора ждет на пристани Остромир.

Он не стал рассказывать, что, узнав о вчерашней стычке юноши с десятником, верховный жрец попросил воеводу отправить Трувора куда-нибудь подальше. Большинство дружинников осуждали отказ Будимира, и в такой обстановке от него можно было ожидать любых неожиданностей.

Чтобы не мешать прощаться друзьям, Ратибор отошел в сторону и задумался о главном, что ему следовало сказать уезжающему воспитаннику. Но все казавшееся на первый взгляд важным при более детальном рассмотрении выглядело уже не столь значительным и нужным.

– Желаю тебе всю жизнь оставаться самим собой, – все же изрек он на прощание юноше, посчитав, что такие слова сейчас наиболее уместны. – И всегда жить в ладу со своей совестью.

– Спасибо! – поблагодарил его Светослав, садясь на коня. – Я никогда не забуду, что ты для меня сделал.

– Езжай! И передай привет моему брату Яромиру, – поторопил воевода воспитанника, потому что не хотел, чтобы тот заметил, как сильно он расстроен его отъездом. Вместе с юношей уезжала и часть жизни самого Ратибора. Ведь только в молодости она кажется бесконечной, а с годами ты начинаешь ценить каждое ее мгновение.

Не успели еще валы святилища скрыться из виду, а Светослав уже думал о том, что его ждет на новой службе. Но вначале он решил заехать домой и повидаться с родней. А уже потом, выяснив, где находится Яромир, ехать к нему. Каждую осень великий князь начинал объезжать подвластные ему земли, и, естественно, дружина его сопровождала.

Вечерние сумерки застали юношу на полпути до места, где можно было переправиться с конем через пролив, отделяющий остров от земель хижан[32 - Одно из велетских племен, входившее тогда в состав руского государства.]. Поэтому Светославу пришлось заночевать в одном из селений, заплатив за постой целый динарий[33 - Франкская серебряная монета, весившая уже только 1,3–1,4 грамма. Технология чеканки монет того времени не позволяла выпускать их с установленным Карлом Великим весом в 1,7 грамма. Так что со временем более тяжелые динарии выводились из обращения, уменьшая вес монетного фунта.]. Деньги имелись, и ему не захотелось торговаться, но, когда на следующий день лодочник запросил за перевоз две куны[34 - Арабская серебряная монета, называемая славянами куной, весила 2,73 грамма. Причем ее название происходит не от меха куницы, а от искаженного хазарами и славянами арабского наименования монет куфическими (куфи – особый стиль арабского письма).], он не выдержал.

– За телегу и то берут только куну, – возмутился юноша. – Ты, похоже, принял меня за желторотого юнца.

– Считаешь, что много прошу, тогда поищи, кто согласится с тобой плыть в такую погоду, – огрызнулся угрюмый пожилой перевозчик. – Видишь, ветер усиливается.

Погода на самом деле портилась, кроме ветра небо затянули серые тучи и начал накрапывать дождик. 6Однако, желая сохранить лицо, Светослав попросил перевозчика скинуть хотя бы динарий.

– Ладно, тогда поможешь грести.

Несмотря на сильное волнение, переправа прошла благополучно, не считая того, что юноша насквозь промок. Из-за этого поехать дальше сразу не получилось, и ему пришлось заночевать в прибрежном селении. Да и вообще осенняя дорога домой заняла в два раза больше времени, чем он рассчитывал.

Только на четвертый день после переправы с острова он оказался в пригороде Миллина[35 - Главный город вендского торгового союза, находившийся на одном из островов протоки Одра Свины. До прорытия Пястовского канала этот остров почти так и назывался – Меллен. Вероятно, именно данный город упоминает Константин Багрянородный в своей книге «Об управлении империей» под именем Милиниски.]. Изначально город возник на длинном острове между большой и малой протоками Цвины[36 - Средняя протока устья реки Одра Свина, которая так названа из-за беловатого цвета воды, о чем упоминает Адам Бременский.], но вскоре он сильно разросся, заняв соседние островки и даже часть берега Арсы[37 - Древнее название острова Узедом. Кстати, тот же Адам Бременский рассказывает об одном острове, объединяя острова Узедом и Волин, омываемом тремя протоками.].

Сосредоточением городской жизни был торг, находившийся на одном из островов, соединенном с левым берегом малой протоки Цвины мостом. Там в основном продавались товары, привезенные из дальних стран, куда только смогли добраться местные купцы. Все остальное можно было купить и в многочисленных лавках, расположенных на улицах города.

Помня о толчее на торговом острове, Светослав решил подарки родне приобрести по дороге, которая шла вдоль малой протоки Цвины. Тем более что гостинцы преимущественно состояли из продуктов и сластей для детей, кроме янтарного ожерелья для сестры и ножа с отделанной серебром рукояткой ее мужу. Их семья жила небогато, поэтому он посчитал, что съестные припасы будут всегда кстати.

Приобретение подарков заняло у юноши пару часов, так что Миллин он покинул уже под вечер. До его родного городка Арсибора[38 - Город находился в юго-восточной части нынешнего польского поселка Карсибор, название которого с тех времен практически не изменилось.] было четверть часа ходьбы, и, уложив на седло мешки с продуктами, Светослав прошел весь путь пешком, вспоминая, как в детстве он бегал с приятелями этой дорогой на торг.

Арсибор встретил путника провинциальной тишиной, сильно отличавшейся от шума и суеты соседнего Миллина. По дороге к отчему дому, находившемуся в центре городка, Светославу попались всего пара человек, которые, отвечая на приветствие юноши, сопровождали пожелание здоровья молодому человеку вопросительными взглядами.

Примерно так же встретил гостя свояк Ивар, закрывавший сапожную мастерскую, построенную на месте угловой части забора вокруг родного дома Светослава. Этот дом после смерти матери в позапрошлом году он отдал сестре Людмиле, которая в то время жила с семьей на окраине городка в старой маленькой хибарке.

– Ты здорово это придумал – устроить здесь мастерскую, – поздоровавшись, похвалил свояка юноша.

– А толку – покупателей все равно кот наплакал, – посетовал тот. – Выручают только заказы на ремонт, но на них одних не проживешь. Ладно, заводи коня во двор, я сейчас открою ворота.

Когда Светослав расседлывал лошадь, в конюшню прибежала с детьми Людмила и бросилась на шею брату, расплакавшись.

– Что такое! – удивился юноша. – Ивар, что ли, обижает?

– Да нет, это я от радости, – сказала она, вытирая платком слезы. – Давно не виделись.

– Тогда, хозяйка, приглашай в дом.

– Конечно, конечно, идем, – засуетилась сестра. – Ребята, помогите дяде с вещами.

Двое русоволосых мальчишек лет семи и пятилетняя девчонка сразу схватились за привезенные гостем мешки с подарками, но даже не смогли их сдвинуть с места.

– Давайте я вам помогу, – предложил Светослав, взвалив мешки с продуктами себе на спину. – А вы, пацаны, возьмите вместе вон тот мешок с вещами – он полегче.

– Ивар пошел топить баню, – сообщила Людмила, помогая детям тащить вещи брата. – Ты, наверное, захочешь вначале помыться с дороги. А я пока приготовлю что-нибудь поесть.

– О еде не беспокойся, я все купил. Разбери только мешки. А за баню спасибо, это то, что мне сейчас нужно.

Попарившись и смыв дорожную грязь, юноша словно заново родился. В теле появилось ощущение удивительной легкости, и, сидя на скамейке в предбаннике, он почувствовал себя счастливо и умиротворенно.

– Надолго к нам? – поинтересовался Ивар, принеся полотенце и чистую одежду.

– Задержусь на два-три дня, если ты не против, – неохотно признался Светослав. – Мне надо повидаться с дядей и узнать, где сейчас находится князь Мстивой.

– А почему я должен быть против, это и твой дом, – напомнил с явным недовольством в голосе свояк. – Людмила велела передать, что у нее все готово. Только зачем так много накупил, мы и сами могли тебя достойно угостить – слава богам, не голодаем.

Ивар, наверное, был неплохим мужем для сестры, но его занудство и постоянное недовольство всем часто раздражало Светослава. Вот и сегодня, изрядно выпив, тот опять начал жаловаться на дороговизну, большие налоги и миллинских торговцев, дающих за его сапоги заниженные цены.

– Тогда сам езди их продавать, – посоветовал юноша.

– А работать когда?! – зло заявил Ивар, после чего начал подробно рассказывать, какую кожу следует выбирать на подошву, а какую на голенища сапог. А затем перешел на описание их изготовления.

Светослав, не желая обижать свояка, слушал местами даже с явным интересом, но, когда тот опять начал жаловаться на недобросовестность торговцев и кожевников, не выдержал и, сославшись на дорожную усталость, ушел спать.

«Надо завтра выяснить, где находится князь, быстро повидаться с дядей и уезжать, – подумал юноша, засыпая. – А то мы опять со свояком перессоримся…»

Купец Неговит встретил племянника радушно, а узнав, что тот ушел со службы, еще больше обрадовался приезду Светослава. Он считал, что сыну младшего брата уже давно пора заняться настоящим делом. Ведь за одну удачную поездку к хазарам можно было обеспечить себя на всю жизнь.

– Не переживай! Дело для тебя всегда найдется, – заверил племянника Неговит. – Я уже сожалею, что у меня только два сына.

– Кстати, где они? – поинтересовался юноша.

– Гудим сейчас по торговым делам в Хазарии, а Кудря уехал с товаром в Бардовик. Так что ты с ним вскоре увидишься.

– Но я должен буду уехать, как только узнаю, где сейчас князь Мстивой.

– А зачем он тебе? – удивился купец.