Семь дней до… Драма

– Футбол смотрели, бац, свет выключился. Ты же герой, полез в щиток на лестничной площадке. Я тебя останавливал – на площадке было плохое освещение, дело к вечеру шло, да и выпили мы с тобой уже. В общем, током тебя шандарахнуло. По щекам стучу – реакции ноль. Скорую вызвал, и тебя увезли.

Вениамин тяжело вздохнул.

– Меня признали мёртвым. Но сегодня даже врачи сказали, что скорее чудо произошло, чем ошибка. Вот такой поворот получается.

Михаил молча кивнул, пытаясь осмыслить услышанное. Между ними повисло короткое молчание.

– Надо аккуратно Алине сообщить, что с тобой всё в порядке. Она завтра на поезде приезжает, – начал Михаил.

– Вот завтра сам поедешь её встретишь и по дороге домой подготовишь к явлению. Что и как сказать, сообразишь. Ещё очень важный момент: не хочу оставаться на ночь в больнице. Принеси мне во что одеться.

– Но меня с одеждой к тебе не пропустят. Кстати.

Михаил достал из кармана телефон и протянул его другу.

– Первый этаж, в окно передашь потихоньку. Ещё ручку и листок не забудь, записку оставлю. Втихую сбегать неприлично. Жду тебя в шесть вечера.

Друзья распрощались до вечера. Оставшееся время для Вениамина пролетело незаметно. Несколько больничных процедур помогли скоротать часы, и вот наконец настал момент, который они с Михаилом заранее обговорили. В назначенный час телефон, лежавший на столе, завибрировал. Вениамин сразу понял, что это Михаил. Открыв окно, он выглянул наружу и увидел друга, стоящего внизу. Окно первого этажа находилось достаточно высоко, почти в двух метрах от земли.

– Принимай посылку, – шепотом произнёс Михаил и, прицелившись, забросил пакет с вещами в палату.

– Принял, – отозвался Вениамин, поймав пакет и выглянув снова.

Михаил, убедившись, что всё прошло гладко, кивнул:

– Я подожду за территорией, в машине. – С этими словами он быстрым шагом направился к выходу с территории больницы.

Дверь в палату не закрывалась изнутри, что немного беспокоило Вениамина. Он осторожно выглянул в коридор. Там было тихо: один из пациентов медленно возвращался в свою палату, женщина стояла в дверном проёме и задумчиво смотрела вдоль коридора, а дежурная медсестра разговаривала с подошедшим врачом. Осознав, что в ближайшие полчаса его, скорее всего, никто не потревожит, Вениамин решил действовать.

Он быстро переоделся в привычную одежду, которую принёс Михаил, предусмотрительно подставив стул под дверную ручку, чтобы никто случайно не вошёл. Закончив с переодеванием, Вениамин нацарапал на листке записку: «Прошу меня простить, чувствую себя отлично. Ушёл домой. В случае непредвиденных последствий всю вину беру на себя. Спасибо!»

Он убрал стул от двери и ещё раз выглянул в коридор, чтобы убедиться, что путь свободен. Всё было спокойно. Почувствовав прилив адреналина, Вениамин переставил стул к окну и забрался на подоконник. Он уже не был тем безрассудным мальчишкой, чтобы не задумываться о последствиях, – мысль о том, что придётся прыгать с высоты, вызывала лёгкое беспокойство. Но выбора не было. Глубоко вдохнув и прицелившись в клумбу внизу, мужчина оттолкнулся от подоконника и прыгнул.

Приземление оказалось не таким мягким, как он надеялся, но земля в клумбе достаточно смягчила удар. Вставая и отряхиваясь от листьев и комков земли, Вениамин почувствовал резкую боль во внутренней лодыжке. Он подпрыгнул на одной ноге, затем потряс другой, и боль немного утихла – к счастью, травма оказалась незначительной. Слегка прихрамывая, но с твёрдым намерением покинуть больницу как можно скорее, он направился к воротам, ведущим из больничного двора на улицу.

Осенний ветер нежно обдувал его лицо, и, несмотря на лёгкую боль в ноге, Вениамин чувствовал облегчение. Впереди лежала свобода, и он не мог упустить этот шанс. Путь к воротам проходил через небольшой сад, где росли высокие деревья, покрытые золотистой листвой. Шум их ветвей и лёгкий треск под ногами успокаивали. С каждым шагом Вениамина наполняла уверенность в своём решении.

Приближаясь к воротам, он заметил охранника у калитки и решил не привлекать внимания. Оглянувшись, Вениамин заметил небольшую тропинку, ведущую вдоль ограды, и понял, что это его шанс выбраться незаметно. Стараясь не издавать шума, он свернул на тропинку и пошёл вдоль стены больницы.

Скоро он достиг небольшой калитки, предназначенной для персонала, и, к счастью, обнаружил, что она не была заперта. Вениамин осторожно открыл её, прошмыгнул наружу и, захлопнув её за собой, вздохнул с облегчением. Теперь он был за пределами больницы.

На ближайшем парковочном месте за больничным забором стояла машина, в которой Михаил терпеливо ждал Вениамина. Прихрамывая, Вениамин подошёл к машине и сел на переднее пассажирское сиденье, с облегчением откинувшись на спинку.

– Высоко лететь было? – с улыбкой спросил Михаил, бросив взгляд на друга.

– Высота противопобеговая, для пенсионеров, – усмехнулся Вениамин. – Ещё чуть-чуть – и пришлось бы меня обратно в палату везти, через травматологическое отделение.

– Помнишь, как в девятом классе с уроков сбегали, со второго этажа в клумбу прыгали? – Михаил плавно выехал на проезжую часть.

– Конечно, помню, – ответил Вениамин, улыбнувшись воспоминаниям. – Мы же сами её и вскапывали, чтобы приземляться было мягче. Тогда о последствиях не думали – была только цель.

Машина мягко катилась по улице. Вениамин бросил взгляд на тротуар, где шла молодая девушка в ярко-красном плаще. Он вдруг почувствовал, как его переполняет радость от простых моментов жизни – тех, что раньше казались обыденными.

– Светке своей пока ничего не сказал, – внезапно произнёс Михаил, нарушив тишину.

– Почему? – Вениамин с любопытством посмотрел на друга.

– Вчера она уехала к сыну. Сам он был в отъезде, нужно было помочь невестке. Когда мне позвонили из больницы и сообщили, что ты… ну, сам понимаешь… – Михаил вздохнул. – Я сразу ей набрал. У неё почти истерика случилась, ты же знаешь, она тебя как родного брата воспринимает. Вернулась сегодня, когда я был у тебя в больнице. Как только я вошёл, она мне на шею бросилась и давай рыдать. Решил промолчать – завтра её и Алину ошарашу на вокзале.

– Ну ты и затейник, – усмехнулся Вениамин, затем вздохнул.

– До сына твоего не дозвонился. Пришло СМС от него: на репетиции, – продолжил Михаил. – Обещал перезвонить позже. Когда сегодня мне позвонил, то сказал ему, что не смог до тебя дозвониться, вот и разыскивал.

– И что он?

– Сказал, чтобы не переживал. Наверное, новый контракт с кем-то обсуждает или новую даму встретил, не до нас. Бывшей твоей хотел сегодня позвонить, но, видимо, судьба решила поберечь её нервную систему.

– Получается, бывшая жена и сын ничего не знают. Тогда не стоит им ничего говорить, – сказал Вениамин и сделал паузу. – Никак не могу вспомнить тот день: как мы футбол смотрели и всё, что было до этого.

– Может, зря сбежал из больницы? Ты врачу сказал про потерю памяти?

– Шутишь? Они бы меня упрятали там на неделю, если не дольше. Переночую дома, в родных стенах, и всё придёт в норму.

Машина остановилась напротив подъезда, где жил Вениамин. Михаил выключил двигатель и повернулся к другу.

– До квартиры дойдёшь сам?

– Конечно, – кивнул Вениамин. – Во сколько завтра сестра приезжает?

– Поезд прибывает в восемь десять утра.

– Если не будет утренних пробок, то успеете ещё до девяти.

– Завтра будет видно.

– До завтра.

Они крепко пожали друг другу руки. Вениамин вышел из машины и, слегка прихрамывая, направился к своему подъезду.

Войдя в квартиру, Вениамину показалось, будто он только что вышел из неё утром. Не было привычного ощущения, которое человек испытывает при возвращении домой даже после недолгого отсутствия. Всё было так, как он оставил: привычные вещи стояли на своих местах, мебель казалась неподвижной и бесстрастной, словно замерла в ожидании его возвращения. Слегка пыльные поверхности и застывший воздух создавали иллюзию остановившегося времени, усиливая странное ощущение, что он просто открыл дверь в неизменившееся пространство прошлого.

Ночью Вениамин долго не мог уснуть, ворочаясь, словно пытаясь найти ускользающий покой. Лежа на спине, он наблюдал, как тени скользят по потолку, меняясь вместе с мерцанием уличных фонарей. В какой-то момент его охватил ледяной холод, похожий на тот, что он испытал утром на столе в морге. Холодный липкий пот выступил на лбу, и стало трудно дышать.

Не выдержав, Вениамин встал с постели и направился в ванную. Включив свет, он открыл кран и наклонился к тёплой струе воды, собирая горсти и плеская её себе в лицо. Так он простоял несколько минут, пока дрожь немного не утихла. Затем он выпрямился и взглянул в зеркало над умывальником.

– Что, никак не придёшь в себя? – пробормотал он, глядя на своё отражение. Но что-то было не так: зеркальное изображение не двигалось, словно замерло, внимательно слушая его. Вениамин поднял правую руку, помахал – но в зеркале ничего не изменилось. Он обернулся, чтобы убедиться, что за спиной никого нет, и снова посмотрел на зеркало. В этот момент его отражение заговорило:

– Тебе нужно меня выслушать.