Соединенные Штаты Америки. Тайна рождения

В те времена голландцы торговали, можно сказать, со всеми странами. Например, они экспортировали тюльпаны в Турцию, где эти цветы пользовались массовым спросом. Нидерланды стали крупнейшей морской державой. Их торговая империя к 1650-м гг. включала нынешнюю Индонезию, Юг Африки, а также отдельные поселения в Северной и Южной Америке – соответственно Новый Амстердам и Голландскую Бразилию. Поэтому найти работу в Нидерландах не составляло особого труда. В голландские банки непрерывным потоком текли солидные капиталы. Казалось, сам Бог вознаградил жителей этой небольшой страны материальным благополучием.

Вот как характеризует Амстердам один голландец:

«Весь мир восхищается богатствами этого города, стекающимися сюда с Востока и Запада, с Севера и Юга. Великий и всемогущий Господь вознес Амстердам над всеми прочими городами».

Примечательно и то, что Амстердам был эталоном терпимости по отношению ко всем мировым религиям. Пуритане почувствовали себя здесь евреями, входящими в Иерусалим. Однако их ждало разочарование: город успел сильно измениться – и, во всяком случае с точки зрения ханжеской морали, не в лучшую сторону. В период между 1567 и 1600 г. население Амстердама увеличилось с 30 до 100 тысяч. Гавань была до отказа заполнена судами, прибывшими сюда со всех концов света. Вокруг порта как грибы росли таверны и притоны, и таких увеселительных заведений насчитывалось около пятисот. Разумеется, там махровым цветом цвела проституция. Пуритан это, конечно, повергло в ужас. Вместо города Моисея они увидели погрязший во грехе Иерусалим, проклятый Амосом и Осией. Как ни странно, Нидерланды, при всей их религиозной толерантности, в меньшей мере укрепляли веру пуритан в истинности их пути, чем Англия, где они подвергались гонениям. Вскоре они почувствовали, что невольно становятся частью насквозь порочного общества и что происходит их «амстердамизация».

Через год часть пуритан переехала из Амстердама в Лейден, текстильный центр Голландии. Англичане прожили там с 1609 по 1620 г. работая с рассвета до заката и не помышляя о больших деньгах. Уильям Брюстер преподавал английский язык в Лейденском университете и опубликовал несколько своих книг. Эдвард Уинслоу приобрел типографию. Роберт Кашмен стал чесальщиком шерсти. Сэмюэль Пуллер занялся производством шелка, а Уильям Брэдфорд – хлопчатобумажной ткани. Некоторые пошли в подмастерья. Более десяти лет пуритане жили спокойно, по своим законам. Никто не мешал им исповедовать свою веру, но все же держались они настороже: слишком греховным было общество, которое их окружало. Конечно, с годами община постарела. Некоторые не могли уже трудиться в полную силу. Теперь тяготы нелегкой жизни на чужбине легли на плечи молодого поколения.

Но вот появилась неожиданная угроза их размеренной жизни – в лице профессора Лейденского университета Якоба Арминия и его многочисленных последователей. Арминий и его ученики отрицали, что путь к спасению найдет лишь один народ, избранный Богом, или только приверженцы какой-либо одной веры. Эти еретики утверждали: Бог спасет всех людей на свете и даже нехристиан. Пастор пилигримов, Джон Робинсон, вступил в теологический диспут с профессором Арминием. Пуритане, уподобляя себя английским иудеям, свято верили, что Господь спасет именно их. Только они – народ, избранный Богом. Пилигримы не сомневались, что им удастся сохранить чистоту своей веры, но жить в обществе нечестивцев, зараженных чудовищными идеями профессора Арминия, им было невыносимо. Поэтому они решили покинуть Лейден. Надо уезжать, но куда? Ведь во всей Европе нет такой толерантной страны, как Нидерланды. Может быть, в Новый Свет? Правда, этот путь чреват многими опасностями. Их ждут суровый Атлантический океан, свирепые дикари-индейцы, невиданные дикие звери, непроходимые лесные дебри. И все же они – пилигримы, исполняющие волю Бога, и, если Бог хочет, чтобы они немедленно покинули Нидерланды, где распространяется учение Арминия, они должны верить: Всевышний поможет им пройти через все муки.

Среди голландских купцов нашлись толстосумы, которые согласились финансировать рискованное предприятие пуритан. Голландцы надеялись, что поселения, основанные англичанами, станут новыми центрами международной торговли и их инвестиции щедро окупятся. В свое время голландцы использовали в тех же целях английского мореплавателя Генри Хадсона, открывшего на восточном побережье Северной Америки реку, названную его именем[2 - В России, в силу сложившейся традиции, ее название читается как «Гудзон». – Здесь и далее примеч. пер.]. По этой реке шла граница между владениями Англии и Франции, и голландцы хотели, чтобы пилигримы водрузили флаг Нидерландов на Манхэттене – острове в устье Гудзона.

На пилигримах решили нажиться и британские торговцы во главе с Томасом Вестоном, подписавшие с ними соглашение. Экспедицию возглавил Джон Карвер, лидер конгрегации сепаратистов в Лейдене. В Совет предприятия вошел и Уильям Брэдфорд, покинувший Англию еще юношей. Сейчас ему было уже за сорок. Решили, что колонисты назовут свои владения Новой Англией и вдобавок получат часть территории в Виргинии.

К лейденским пилигримам, которых называли «святыми», должна была присоединиться группа «чужаков» из Англии. Они вовсе не были сепаратистами, но обладали деловой хваткой. В частности, бойко торговали билетами на корабль «Мейфлауэр» (выручка шла Вестону), намеревались осесть на новых землях и там разбогатеть. Кстати, слово «пилигрим» восходит к латинскому peregrinus, что означает «чужеземец» или «странник».

Вестон предложил такой вариант: через семь лет все нажитое имущество колонии должно быть поделено поровну между колонистами и инвесторами. Руководствуясь интересами британских торговцев (и, конечно же, своими), он настаивал включить в список нажитых богатств дома и сады колонистов. Свое требование он мотивировал следующим образом: поселенцы, в первую очередь, будут трудиться на себя, отстраивая свои жилища, и английская держава никакой выгоды в результате не получит. Пуритан такой подход к делу возмутил. Ведь их мораль ставит общественное выше личного, а тут вдруг кто-то сомневается в их порядочности. Они потребовали убрать из списка дележа свои дома, но в итоге вынуждены были согласиться на условия Вестона. Впоследствии они пожалели, что оказались так доверчивы.

Для плавания к берегам Нового Света Вестон предоставил пилигримам судно «Мейфлауэр». Его капитаном и совладельцем был Кристофер Джонс. Корабль ждал пуритан в Англии, в порту Саутгемптон. На свои сбережения путешественники купили в Нидерландах еще одно судно – «Спидуэлл», на котором собирались отправиться в Англию. Затем кораблю предстояло участвовать в плавании через Атлантику, а потом остаться в Америке. Колонисты хотели использовать его как рыболовецкое судно.

На борт «Спидуэлла» поднялось большинство членов Лейденской общины. Отплывающих в Новый Свет ждали неведомые опасности, а тех, кто остался на берегу, – полунищенское существование. В последний раз братья по вере собрались в земной жизни все вместе. В следующий раз они встретятся на небесах. Пуритане преклонили колени, и пастор всех благословил. Затем наступил момент прощания. Было пролито много слез. Оставшиеся на причале долго смотрели вслед «Спидуэллу».

Бесцельно расхаживая по палубе корабля, Уильям Брэдфорд вспомнил отрывок из Послания Святого Апостола Павла к евреям (11: 13–16):

«Они странники и пришельцы на земле… Они ищут отечество… Но они стремились к лучшему, то есть к небесному; посему и Бог не стыдится их, называя Себя их Богом: ибо Он приготовил им город».

Брэдфорд написал в своем дневнике, что они «покинули благословенный город, служивший им приютом целых двенадцать лет. Но они пилигримы, и их не интересуют земные блага. Их взор устремлен на небеса: там их земля обетованная. И вера в это вносит покой в их души».

Примерно 5 или 15 августа 1620 г. оба судна отплыли из Саутгемптона. «Мейфлауэром» командовал, как и ожидалось, капитан Кристофер Джонс.

Вскоре «Спидуэлл» дал течь. Судам пришлось зайти в порт Дартмут. «Спидуэлл» был не пригоден к плаванию в открытом море, и пилигримы собрали деньги на его ремонт. Корабли повторили попытку взять курс на океан, но «Спидуэлл» опять дал течь. Суда зашли в Плимут. Пилигримы снова собрали деньги на ремонт корабля. Наконец они поняли, что голландцы, продавшие им «Спидуэлл», просто обманули их.

Чтобы оплатить ремонт судна, пилигримам пришлось продать часть провианта, взятого на борт. В результате на первую зимовку продовольствия почти не осталось. Опасаясь, что им будет грозить голод, пуритане через капитана Джонса обратились к Вестону с просьбой выделить им деньги. Как пишет Брэдфорд, тот им отказал. Позволю себе процитировать отрывок из отчета Уильяма:

«Требовалось примерно 100 фунтов, но Вестон не дал ни пенни. Поэтому пилигримы вынуждены были продать часть своего провианта – три или четыре небольших бочонка сливочного масла. Можно было обойтись без масла и на вырученные деньги купить продукты первой необходимости. «Спидуэлл», конечно, не годился для дальнего плавания. Мы решили избавиться от него и от части его команды и подыскать другой корабль».

Поглощенные мирскими заботами и хлопотами, пилигримы подбадривали друг друга: будем полагаться на волю Божью и выдержим все испытания. Весь груз, взятый на борт «Спидуэлла», пришлось перенести на «Мейфлауэр», который и так был переполнен. Однако отважные пилигримы не унывали: если корабль потонет во время шторма, Бог спасет их, как Он спас Иону, призвав ему на помощь кита. И все же многие из них вынуждены были признать, что они слишком стары или слабы здоровьем для столь трудного путешествия. Брэдфорд решил не брать с собой своего единственного ребенка. Пастор Джон Робинсон тоже остался на берегу. Еще несколько человек под различными предлогами вышли из игры.

Все те, кто решил не ехать в Америку, поднялись на борт «Мейфлауэра» накануне его отплытия, чтобы члены Лейденской общины, прибывшие в Англию, навсегда попрощались друг с другом.

Пилигримов ждала неизвестность.

К берегам Нового Света

«Мейфлауэр» отплыл из Плимута б сентября 1620 г. по юлианскому календарю (16 сентября по нашему, григорианскому), через месяц после первой попытки выйти в открытое море. Из 102 пассажиров только около сорока человек были «святыми», то есть членами Лейденской общины. Остальных, так называемых чужаков, набрали в основном в Англии. Хотя «святые» и «чужаки» призваны были служить общему делу, пилигримы, оказавшиеся в меньшинстве, чувствовали себя не в своей тарелке.

Плавание через океан оказалось неимоверно трудным. Не везло с погодой: постоянно штормило. В минуты опасности пилигримы, собравшись на палубе, молились, а матросы тем временем ругались последними словами. Вот что пишет Брэдфорд:

«Качка была страшная. Вода то и дело заливала палубу, а корабельные надстройки оказались в сплошных щелях. К тому же согнулся, а потом и сломался один очень важный бимс в середине корпуса корабля».

Пассажиры кое-как закрепили злополучный бимс – с помощью железной скобы, предусмотрительно захваченной из Голландии. Иногда штормило так сильно и долго, что приходилось несколько дней дрейфовать с убранными парусами.

Пилигримы увидели землю 9 ноября (по юлианскому календарю, то есть 19 ноября по григорианскому). «Наконец-то после долгих мытарств в океане они узрели землю, которая называлась Кейп-Код». Радости путешественников не было предела. Однако плавание еще не закончилось: нужно было «миновать опасные мели и справиться с океанским прибоем». И все же 11 ноября 1620 г. по юлианскому календарю (21 ноября по григорианскому) «Мейфлауэр» вошел в тихую гавань на оконечности Кейп-Кода, в том месте, где сейчас находится городок Провинстаун.

Корабль стал на якорь. Решили высаживаться там, а не искать устье реки Гудзон, где им обещали отвести хороший участок земли. Правда, пилигримы опасались, что «чужакам» такой вариант не понравится.

Еще не сходя на берег, колонисты составили документ, известный в истории как Мейфлауэрский договор. Под ним стояли подписи 41 мужчины. Это соглашение предусматривало создание в колонии временного правительства. Был там и свод местных законов, «справедливых и равных для всех». (В Конституции Соединенных Штатов, написанной 170 годами позже, тоже говорится о справедливых законах, перед которыми все равны.) Договор базировался на религиозных и моральных постулатах сепаратистов и стал, в свою очередь, основой, на которой формировалась деятельность правительства колонии. «Чужаки», связанные этим соглашением, не могли уже отколоться и основать свое отдельное поселение. После того как договор был подписан, пилигримы избрали своим первым губернатором Джона Карвера.

Теперь надо было выбираться на сушу. На борту «Мейфлауэра» имелась легкая лодка, пригодная к плаванию по мелководью. Но во время путешествия она была серьезно повреждена. Поэтому пришлось использовать тяжелую корабельную шлюпку. В нее сели 16 гребцов. Командовал экспедицией капитан Майлс Стэндиш. Причалив к берегу, разведчики прошли примерно милю и увидели «пять или шесть человек. С ними была собака. Эти люди пошли навстречу англичанам. Оказалось, что это дикари-туземцы». Потом дикари убежали в лес, и англичане прошли по их следам несколько миль, проверяя, нет ли засады. Наступила ночь. Англичане заночевали в лесу, по очереди сменяя друг друга на посту часового». Наутро они снова пошли по следам туземцев, но отпечатки их ног затерялись в чащобе. Англичане вышли к реке Памет и увидели неподалеку пруд с пресной водой и кукурузное жнивье. Значит, коренные американцы уже завершили уборку урожая. Англичане обнаружили также остатки жилища, котел и зарытые в песок корзины с кукурузными зернами. Они отсыпали себе немного кукурузы, зарыли корзины обратно в песок и вернулись на корабль. Путешественники решили, что они тоже посеют кукурузу и в следующем году соберут свой первый урожай.

Тем временем пассажиры починили легкую плоскодонку, и 30 пилигримов во главе с тем же капитаном отправились во вторую экспедицию. Промерзшая земля была запорошена снегом. Англичане обнаружили два жилища туземцев, нашли кукурузные зерна и бобы.

До конца ноября погода была ужасная. 6 декабря 1620 г. (по юлианскому календарю) 10 мужчин поплыли на плоскодонке исследовать залив Кейп-Код. Был такой холод, что водяные брызги замерзали на одежде. Англичане, заметив около десятка туземцев, высадились в нескольких милях от них и спешно соорудили импровизированную крепость из стволов поваленных деревьев. Они видели дым костра, который разожгли дикари. На следующее утро они отправились искать подходящее место для строительства домов. Наткнувшись на покинутую стоянку туземцев, они обнаружили объедки огромной рыбы, внешне напоминающей дельфина. Не найдя подходящего места для поселения, разведчики подали сигнал оставшимся в лодке, чтобы те шли к протекающему рядом ручью, а сами стали возводить из стволов и веток сосен еще одну баррикаду. В центре этого нехитрого сооружения они развели костер и устроились на ночлег. Англичане слышали какие-то странные завывания, похожие на волчьи, и несколько раз пальнули из мушкетов, чтобы отпугнуть хищников. Разведчики проснулись в пять часов утра, помолились и отправились к лодке. По дороге они снова услышали странные ночные вопли. Послали дозорного – выяснить, что это значит. Тот вернулся, крича на бету: «Индейцы! Индейцы!» И вскоре над головами англичан засвистели стрелы.

Несколько колонистов, в нагрудных латах и вооруженных абордажными саблями, бросились к лодке, чтобы взять побольше огнестрельного оружия. В это время индеец, притаившийся за деревом, выпустил в них три стрелы. Прицелился снова, но, когда мушкетная пуля вонзилась над его головой в дерево, он с криком убежал в лес.

Отразив нападение коренных жителей Америки, колонисты поблагодарили Бога за эту небольшую победу и собрали стрелы. Со временем они отослали их в Англию.

Затем пилигримы продолжили плавание вдоль побережья залива. Через несколько часов пошел дождь со снегом, на море началось волнение. К тому же сломался руль лодки, и пришлось управлять ею с помощью весел. Заметив тихую гавань, пилигримы поплыли в ее сторону, но усилившийся шторм сломал мачту лодки. Парус упал за борт. Пилигримы из последних сил стали грести к небольшому острову, решив там заночевать. Некоторые из них, опасаясь индейцев, предпочли остаться в лодке. Более смелые высадились на остров и разожгли костер. Свое временное убежище колонисты назвали Плимут-Рок, то есть Скала Плимут.

Наутро, в воскресенье, шторм сменился прекрасной солнечной погодой. Исследовав остров, пилигримы не обнаружили там ни индейцев, ни их стоянок. Возблагодарив Бога, они принялись сушить на солнце свою промокшую одежду.

На следующий день колонисты с помощью отвеса измерили глубину гавани. Оказалось, «Мейфлауэр» вполне может сюда причалить. Затем пилигримы отправились в глубь острова и обнаружили там поляны дикорастущей кукурузы и ручьи чистейшей водой. Можно сказать, идеальное место для нового поселения.

Случайная высадка пилигримов на этот остров 11 декабря по юлианскому календарю (21 декабря по григорианскому) обрела в последствии масштаб исторического события, а о высадке в Провинстауне, на месяц раньше, почему-то забыли.

Новый Плимут

Найдя место для поселения, пилигримы построили склад и несколько домов. Свою колонию они назвали Новый Плимут. Зима выдалась суровая, пилигримы страдали цингой. За январь и февраль половина из 102 прибывших на остров умерли (из Англии отправились в путь тоже 102 человека. Двое умерли во время плавания, но появились на свет двое новорожденных). Слава Богу, их миновала загадочная эпидемия, свирепствовавшая в этих краях с 1615 по 1617 г. и унесшая жизни 95 тысяч индейцев, которых осталось после нее на побережье Кейп-Кода всего 5 тысяч.

Брэдфорд писал в своем отчете:

«В день умирало по два-три человека, и вскоре из сотни колонистов осталось в живых всего пятьдесят». К тому же «из этих пятидесяти по-настоящему здоровы были шестеро или семеро. Они взяли на себя всю работу: таскали из леса дрова, разводили огонь, стирали одежду и т. д. Вдобавок ко всему они были отличными мишенями для стрел индейцев».

В январе жена Брэдфорда, Дороти, упала за борт «Мейфлауэра» и утонула. Случай этот загадочен, и Брэдфорд в своих записках упоминает о гибели жены вскользь. Вода была спокойной, корабль не качало. Может быть, Дороти охватил по какой-то причине минутный приступ отчаяния и она решилась на самоубийство?

16 марта 1621 г. в Новый Плимут явился полуголый индеец, назвавшийся Самосетом из племени пемакидов, жителем острова Монхеган, около которого иногда вели промысел рыбы английские суда (сейчас этот остров находится на территории штата Мэн). Он обратился к пилигримам на ломаном английском (уроки он, очевидно, брал у матросов рыболовецких шхун): «Добро пожаловать, англичане! Добро пожаловать!»

Индеец представил колонистам своего друга по имени Массасоит, вождя вампаноагов, а также других краснокожих, среди которых оказался некто Тисквантум, человек с нелегкой судьбой. В свое время его продали в рабство в Испанию, а позднее он жил в доме англичанина. Затем его хозяином стал капитан британского судна Хант, и наконец он вернулся в родные края, в Новый Свет, – уже как переводчик при капитане Дермере. Пилигримы, упростив его труднопроизносимое имя, стали называть его Скванто, а он научил их выращивать кукурузу и объяснил, что она дает хороший урожай, если вместе с зернами в землю закапывать куски рыбы, которая водится в здешних ручьях.

Скванто помог пилигримам провести мирные переговоры с вождем Массасоитом. Как выяснилось, он прибыл в Новый Плимут с официальным визитом. Затем Эдвард Уинслоу и Стефен Хоскинс нанесли вождю ответный визит. В сопровождении Скванто они отправились в Соувамс (сейчас – Уоррен, штат Род-Айленд) и подарили Массасоиту комплект европейской одежды, а главное – подписали с ним мирный договор.

15 апреля «Мейфлауэр» снялся с якоря и поплыл обратно в Англию. Половина его бывших пассажиров так и осталась лежать на скромном, но ухоженном кладбище Нового Плимута. В апреле же скончался губернатор колонии Джон Карвер. На его пост избрали Уильяма Брэдфорда. В мае в Новом Плимуте отпраздновали первую свадьбу: Эдвард Уинслоу женился на Сюзанне Уайт. Оба вступали во второй брак. Уинслоу овдовел в марте, а муж Сюзанны умер в феврале.

Помня, что зерна кукурузы они позаимствовали у коренных жителей Америки, пилигримы в июле пригласили индейцев торжественно отметить вместе с ними свой первый урожай. С тех пор в Штатах ежегодно празднуется День благодарения.

10 ноября 1621 г. в Новый Плимут пришел английский корабль «Форчун», и население колонии увеличилось на 35 человек. Переезд организовал Вестон, который, набирая пассажиров, руководствовался отнюдь не религиозными критериями. На Рождество вновь прибывшие заявили, что в этот день работать не полагается, так как это противоречит их религиозным убеждениям. Губернатор Брэдфорд освободил их от работы, а пуритане, как всегда, трудились. Когда старожилы вернулись с работы, они удивились: новоселы затеяли на улице игру в мяч. Брэдфорд сделал им выговор. «В нашей колонии, – сказал он, – не может быть такого, чтобы одни трудились не покладая рук, а другие веселились. Если ваши религиозные убеждения не позволяют вам в этот день работать, сидите тихо по домам, но не устраивайте игрищ».