Жнец

– Другая дорога есть?

– Есть господин, как раз к ней подъезжаем.

– Давай бегом, уходим с дороги.

Митяй направился вперёд, показывая путь. Вот и съезд с основного направления, телеги скрылись за поворотом. Захар скомандовал остановку, сам спешился и вернулся к дороге. Вначале было тихо, затем раздался дробный стук множества копыт, приближающийся со скоростью локомотива. Захар замер в ожидании гостей. Всадники, показавшиеся из-за поворота, галопом летели в сторону деревни. Не меньше сотни воинов. Захар не верил в совпадения, поэтому сразу понял, что это по его душу. Тем более, что в числе первых воинов шел кто-то очень властный. И этот кто-то шёл за врагом, намерения для Захара были ясны как титры в фильме. Нужно было уходить, сотня затоптала следы, осталось немного поработать веничком, если в отряде не было следопытов, то всё могло получиться. Захар вернулся к повозкам.

– Всадники, не меньше сотни, галопом к деревне ушли.

– Голова, гнида, его проделки, то-то я вчера гадал, куда его племянник вчера верхом утёк, когда мы в деревню въехали. За поимку разбойников десятая часть добра положена, вот и позарился ублюдок. Дом купил по дешёвке, деревню оборонил и нажился неслабо.

– Мне сказать не судьба была?

– Простите господин, по скудоумию не домыслил.

– Бегом делать веники, скудоумный мой, следы заметать будем. Моли своих богов, чтоб у них следопытов не было, в темноте никто разбираться не будет. Порубят, за милу душу.

Мила испуганно охнула. Митяй скатился с коня, метнувшись к ближайшим кустам. Захар присоединился, время было дорого. Сделав по два веника, вернулись к повороту и тщательно принялись разгонять пыль, пряча следы от колёс и копыт. Вернувшись к повозкам, Захар удивленно хмыкнул. Мила с Семеном уже привязывали веники позади повозок. Догадливые, однако. Запрыгнув в седло, Захар тихо скомандовал, и кавалькада двинулась вперед. Ощущение опасности отпустило, но оставалось фоном. Было отчётливое понимание, что их скорее всего будут искать. Человек он не местный, поди докажи, что не разбойник, поссорились, к примеру, меж собой, да и сдал властям подельников. Рассчитывать на объективность расследования было глупо. Захар прекрасно понимал, что против дружины, в открытом бою шансов у него не было. В общем волка ноги не только кормят, но и жопу берегут. На этой оптимистичной ноте, небольшой отряд скрылся в темноте леса, уходя по объездной дороге, в сторону ближайшего города.

– Ну что, Хмур, нашли следы?

– Ни единого, всё облазили, как сквозь землю провалились. Сын головы сказывает, всю ночь не спал, сторожил. Может они того, по воздуху?

Лют Несмеянович задумался. Малец мог и соврать, сморило в кустах, да и все дела. Но вот уйти с двумя телегами, полными добра, не оставив следов, это надо еще суметь. Этот пришлый, Захар, вызывал любопытство. В одиночку спеленал банду, вожака зарубил, второго кулаком убил, явно не впервые. Тела уже нашли, лишних ударов не было, чужак знал, что делал. К тому же однотонный плащ, грязно-зелёного цвета, который чужак старательно прятал в мешок, мог принадлежать только колдуну. Один из разбойников притворился спящим, когда чужак вязал бандитов. Лют не мог припомнить чтобы видел такой цвет у кого-то из колдунов. Они ни от кого не прятались, не было нужды. Колдун, умеющий убивать любым предметом и становиться бесшумным невидимкой. Это было необычно, поэтому опасно. Найти колдуна следовало непременно.

– Хмур, тащи сюда разбойника, который плащ видел.

Хмур вышел из хаты, вернувшись минут через пять с дрожащим, как осенний лист, плюгавым мужичонкой. Мужичок испуганно озирался вокруг.

– Рассказывай про чужака.

Мужичок зажмурился, словно ожидая удара.

– Он не человек. Я никогда не видел, чтобы человек так тихо двигался, только охотники, но он не охотник, он людей как жнец снопы вязал. И глаза. У него пустые глаза, ему будто скучно было. И запах от него был жуткий…смертью от него несло.

Лют усмехнулся, Жнец, так Жнец, чужаку это прозвище очень подходило. Связал толпу народа, собрал урожай и исчез.

– А что с его одёжей?

– Он потом переоделся, когда всех связал. Вначале у него чудная одёжа была, я такой никогда не видел, пятнистая, как листья, коли замер бы, так я бы мимо прошёл, не заметил.

– Какое оружие у него?

– Лопата и нож, но лопата тоже чудная, с локоть. Он этой лопатой ветку с руку толщиной враз перерубил, когда возле костра сидел. Митяй его господином постоянно величал.

Господином могли назвать только мага или члена королевской семьи. В заблудившегося принца, Лют не верил, а вот в кочующего боевого мага запросто. Вот только колдун был необычный, огнем не плевался, никого не лечил, чего ему надо, непонятно. Да еще и банду раскатал, как котят. Насколько Лют знал, любое выступление колдуна за ту или иную сторону происходило только с позволения Верховного Совета магов. Они постоянно толковали о каком-то равновесии. Лют не понимал их позицию, если кто-то нападает, его нужно остановить, чего тут умничать. В памяти было несколько случаев отказа в найме колдуна, хотя обратившаяся сторона только защищала свою землю и своих людей. Тут же было совсем непонятное вмешательство на стороне смердов. Что-то зреет и это что-то зреет в его княжестве. Лют нахмурился, происходящее нравилось ему всё меньше и меньше.

– Хмур.

– Да, Княже.

– Гонцов по всем деревням, Жнеца найти, но чтоб ни одна душа не догадалась. Чую, Хмур, что-то затевается, я должен знать, что.

– С разбойниками что?

– Вестимо, что, казнить всех, но чтоб быстро и тихо, через десять минут выходим.

Ответом Люту был предсмертный хрип мужичка. Хмур долго не рассуждал, впрочем, также, как и любой другой из его дружины, вместе выросли, вместе и в Ирий уйдут. Лют отодвинул сапогом, преградившую выход, безжизненную руку и направился к выходу, остановившись на секунду.

– И кстати, нам повезло, что мы колдуна ночью не застали. Голова, тварь, ничего про него не сказал, хотя знал, что колдун, нам сказал, что только разбойники здесь. Видать на радостях забыл, добро колдуна считая.

Хмур мрачно поднял глаза на князя. Он прекрасно понял, что могло произойти в темноте ночи, не исчезни колдун бесследно.

Через пятнадцать минут дружина исчезла в клубах пыли, оставив после себя полный сарай остывающих тел бандитов и одного, не в меру жадного дурня, болтающегося на верёвке посреди деревенской площади. Княжий суд, он быстрый, Лют Несмеянович был скор на расправу и решения свои надолго не откладывал. Разбойников и бывшего голову быстренько похоронили, сарай разобрали на доски, у рачительных хозяев всё в хозяйстве пригодится. На месте сарая насыпали свежего песка, чтобы никаких следов не оставалось. Впрочем, предстоящие выборы нового головы, быстро заставили всех забыть о произошедшем и только громкий женский плач из самой богатой избы иногда напоминал о случившемся.

По дороге Захар развлекал себя беседой с Митяем. Нужно было осваиваться в новом мире, тем более, что вокруг было немало сюрпризов. Множество местных бытовых мелочей и особенностей могли основательно подпортить жизнь, если о них не знать. Началось всё с банального вопроса.

– Скажи Митяй, долго нам ещё путь держать до города?

– Какой путь, господин, мы в дороге, тут нет пути.

– О как, а в чём разница?

– Так путь вдоль рек идёт, а дорога поперёк. Путь лёгкий, коли судно ладное, а дорога, она всегда трудная.

Захар задумался, звучало логично.

– А как вы направление находите?

– Вестимо, как, по Спасу путь держим.

– Какому Спасу?

– Ну Спас, северная звезда. Коль нашёл её, то выйдешь верно, а коли не нашёл, так и заплутать недолго, будешь блыкать, пока не сгинешь.

Митяй давно понял, что Захар очень неместный, по повадкам – воин, а иногда как младенец, простых вещей не знает. Хотя, кто их колдунов знает, лучше лишний раз не пытать от греха подальше, тем более Захар впитывал новые знания как губка, благо язык учить не надо.

– А скажи, Митяй, много языков в твоём народе звучит?

– Один язык у нас. Один народ – один язык. Коли на другом языке говорят, так и народ, значит другой. Слова, бывает, говорят чудно, но язык един. Поляне, Северяне и мы, Древляне от мест сих прозываемся. Еще нас Лютичами кличут, княжьи мы. В других землях другие языки живут, в стране Драконов – другие языки, в Черных землях – другие, на Западе вообще каждой твари по паре, там кого только нет. Одно слово – левые.

– Что за левые?

– На левом берегу живут. У них там все по-ихнему, даже одёжку наоборот запахивают, на женскую сторону.

– Что за женская сторона?

– Дак левая женская сторона и есть, мужская правая. Оттого и здороваемся правой. Оттого и правые мы, а они левые, у них всё наоборот. Мужики больше на баб похожи, все в кружевах, да каменьях драгоценных, как сороки и торговаться страсть как любят. Срамота, одним словом.