Жнец

Жнец
Николай Александрович Кочкалда

Всё в мире подобно, Творец мир и человека по подобию своему создал, вот и относись к миру как к себе. Коли ласково попросят тебя, то в просьбе не откажешь, ну а коли в дом чужие с дубьём ломиться начнут, отпор дашь. Мир к тому только ласков бывает, кто его любит и лаской привечает. Ну а кто со злобой и ненавистью вокруг смотрит, тому и мир угли на голову сыпет. Главное, когда варево творить начнешь, себя не спали и ближних своих, твои поступки – твоя ответственность.

Глава первая

Пробуждение было ужасным. Страшно раскалывалась голова, как после дикой пьянки. Захар выпивал довольно редко, бросил это гнусное занятие уйдя в отставку, поэтому давно забытое состояние вызвало удивление. Несмотря на дикую головную боль, тело чувствовало себя прекрасно, что было довольно необычно. Подняв голову, Захар огляделся. Все было также как вчера. Тушка заботливо укутана в спальник, под спиной туристический коврик, над головой навес. Захар находился в очередном отпуске, поэтому всё свободное время старался проводить в лесу. В лесу хорошо думалось и дышалось, пыльный город надоел до чёртиков, в цивилизацию не тянуло совершенно. Отключенный мобильник радовал своим молчанием, включать его никакого желания не было.

Решив обойтись без пилюль, Захар выполз из спальника, умылся и начал разводить костер. К тому времени, как вода в котелке закипела, понял, что головная боль прошла и тело жаждет действия. Вообще состояние было очень странным. Так бодро и свежо, Захар себя очень давно не чувствовал. Обычно где-то, что-то всегда болело. Или старые травмы или свежие, полученные на тренировке. Сейчас же ощущение было, как будто заново родился. Порадовавшись такому замечательному началу дня, Захар приступил к завтраку. Закончив свою немудрёную трапезу, принялся мелкими глотками допивать кофе, наслаждаясь последними минутами перед сворачиванием лагеря.

Идиллическую картину прервал холодок, пробежавший вдоль позвоночника. Инстинкты, впитавшиеся в кости, за время многолетней службы в конторах, с приставкой спец, сработали самостоятельно. Противный свист над ухом оповестил, что костлявая где-то рядом. Глухой удар в дерево, за которое рыбкой нырнул Захар, подсказал направление опасности. Малая пехотная лопатка привычно лежала в руках. Даже если у тебя паранойя, это не значит, что за тобой не следят. Привычка держать оружие в пределах трёхсекундного доступа, сослужила добрую службу. То, что это была лопатка, могло ввести в заблуждение только человека, не сталкивавшегося с последствиями её воздействия на организм, тем более, когда лопатка на совесть заточена. Глянув с левой стороны от ствола дерева на полянку, Захар на мгновение остолбенел. На поляну вышли трое самых натуральных средневековых ратников. В металлических шлемах, кожаных рубахах, выглядывающих из-под расшитых плащей, с металлическими пластинами и в штанах, заправленных в подобие сапог. Двое держали в руках копья, третий нес на плече здоровенный арбалет.

– Митяй, ты б зарядил самострел, а то ишь, прыткий какой.

– Да не, я его как утку наколол, поди издох ужо.

– А где кровь?

– Дык он видал как резво сиганул, что тот заяц, ща найдем.

Происходящее смахивало на бред шизофреника, однако ответы на вопросы лучше было искать, в более спокойной обстановке. Арбалетчика оставим на сладкое, косой, ленивый и беспечный. Первым надо делать его собеседника, он постарше, должен быть поопытней, внезапность наше всё. Третий, самый молчаливый, на вид еще подросток, однако копьё держит уверенно, его надо делать вторым. Шли они кучно, рядышком, гоняться ни за кем не придётся. Вдох – напрячься, выдох – расслабиться. Теперь собрались и полетели волосы назад. Враги подошли метра на полтора к дереву и начали обходить его слева от Захара. А вот теперь – наш выход ребята. Стрелять в разведчика можно, это не смертельно. А вот не попасть в разведчика это непростительно, это уже зря.

Первый удар развалил шею самого говорливого на совесть, кровь хлынула из раны, тело мешком начало оседать. Второму так не повезло, он успел повернуться, и лопата прошла вскользь, скрежетнув по пластине. Левый свинг, посланный вслед за лопатой, сбил бедолагу с ног, точно попав в правое ухо. Копье упало на землю, оставленное своим владельцем, и сразу пинком было отправлено подальше. Стрелок с открытым ртом смотрел на Захара, оставшись в той же позе, с арбалетом на плече. На оценку обстановки ушла доля секунды. Говорун уже отходит, молодой в отключке, стрелок деморализован.

– Брось на землю.

– Чаво?

– Арбалет говорю брось.

– А, этот?

Стрелок разжал руки, арбалет стукнулся об землю. Словно опомнившись, незадачливый снайпер заголосил, резво брякнувшись на колени.

– Господин, я не с ними, меня заставили, у них жена и сын, грозятся в рабство, душегубы, я не ихний.

– Рот закрой.

Поток причитаний мгновенно иссяк, скорость исполнения команд поражала. Досмотрев Митяя, снял с него пояс и связал руки. Ножа не было, странно. По идее нож должен быть.

– Где нож?

– Господин, у меня нет ножа, мне ж нельзя.

– Ты колбасу чем режешь?

– Господин, мне самострел дали, а нож сказали не положен, не верят.

Хмыкнув, Захар еще раз досмотрел Митяя, проверил путы и принялся за остальных. Кровь струйкой бежала из уха молодого, Захар проверил пульс. Этот тоже был готов. Захар занимался искусством мордобоя всю сознательную жизнь, поэтому знал, как и куда бить. Сейчас было не до расшаркиваний, его собирались убивать, тут уже кто кого. Кто к нам с мечом придет, тот от лопатки и погибнет. У этих двоих были ножи на поясах и по одному за голенищем сапога. Захар внимательно осмотрел тела, наколок не было, а вот шрамы имелись, причем от холодного оружия. Одежда сшита была вручную, хоть сейчас в музей, на выставку Средневековья.

Из трофеев имелись два копья, арбалет, четыре ножа и кожаный кошель с разными монетками и небольшими брусками разноцветного металла. Кошель был увесистый, судя по всему, сумма была приличная. Захар, сел на землю, привалившись к дереву и начал размышлять. Мысль о свихнувшихся реконструкторах отбросил сразу. Эти ничего не воссоздавали, эти были настоящими. Также, как любой военный патруль, сразу определяющий в толпе студентов, переодетого солдата-срочника, Захар понял, что недавние грабители носили свою одежду постоянно. Это была их одежда, их оружие и их мир. Версия о том, что именно он здесь «не в тему», очень спокойно возникла в мозгу, как само собой разумеющееся. Сразу вспомнился плотный туман, возникший почти мгновенно в распадке между двумя сопками, куда вчера направлялся Захар. Знакомый лесник, как-то на вечерних посиделках поведал ему легенду, про открывающееся окно один раз во сколько-то там лет, как раз между теми двумя злополучными сопками. Вроде даже кто-то пропадал в этих местах. Захар тогда посмеялся про себя, и как оказалось зря. Ну по крайней мере, у нас есть ценный источник информации, послушаем, что он нам поведает.

Ценный источник информации лежал на траве с таким видом, как будто полжизни провел связанным. Выражение лица и поза были абсолютно спокойными, никаких признаков беспокойства Митяй не выказывал.

– Ну что, болезный, вещай, куда меня занесло в этот раз.

– Господин не местный, я сразу понял. Один, в Ведьмином лесу, одёжа не из наших краёв, так я с радостью, всё как есть, как на духу скажу.

И Митяй заговорил. Говорил он, не в пример лучше, чем стрелял.

Захар по-прежнему находился на Земле, но на другой Земле. Судя по рассказу Митяя, здесь царило откровенное средневековье, со всей соответствующей атрибутикой. Огнестрельного оружия не существовало, книги писались вручную, князья ходили друг на друга войной, короли-императоры выдавали друг за друга дочерей и заключали мирные договора. Парусный флот бороздил моря-океаны, борясь с пиратами и кораблями противника. Все было знакомо по книжкам и фильмам, за исключением одного. В этом мире существовала магия. В местной иерархии маги, объединённые в ордена, стояли выше королей и императоров, но открыто в политику не лезли. Магические ордена были что-то вроде научных институтов с исключительной монополией на исследования. Все нововведения и технические новшества в обязательном порядке проходили лицензирование. Человек утаивший новинку объявлялся еретиком и уничтожался вместе со всей семьёй, такие случаи были редкостью, но помнили о них долго, поэтому никто особо рисковать не хотел. Воевать с магами желающих тоже не было. Сложно воевать копьями и стрелами против ракетно-артиллерийской системы. Простой люд магов любил, они зазря никого не обижали, держались скромно, но с достоинством. В беде приходили на помощь, лечили, помогали при стихийных бедствиях. Естественно не бесплатно, бесплатно в этом мире ничего не было, лентяи и бездельники попросту не выживали, поэтому все ценили свой труд и своё время. Самыми дорогими были услуги боевых магов, они почитали Солнце – Коло и часто пользовались огнём в качестве оружия. Народ их меж собой называл колдунами, пользуясь магией они выкрикивали свой боевой клич – «Коч Коло» – что-то вроде «Солнце пришло». Часто колдуны просто кочевали по миру, так как не имели права владеть никаким имуществом, кроме оружия и коня. Отличительной чертой всех магов был одноцветный плащ без украшений. Любому другому, под страхом смерти носить плащ без вышивки было запрещено.

Захар задумчиво взял в руки свёрнутую плащ-палатку, которую всегда таскал во все походы. Раздумья прервал полный ужаса выдох Митяя.

– Господин, простите, убейте меня, но семью помилуйте, я не душегуб, я специально промахнулся, я охотник, господин.

Захар посмотрел на Митяя. Полные ужаса глаза не отрываясь смотрели на плащ-палатку.

– А скажи голубчик, кто я такой, по твоему мнению?

– Колдун, господин. Вы прыгнули за дерево, раньше, чем я стрельнул, так только колдуны могут. И Ваш плащ, он старый, и почти выцвел. Такие только старые колдуны носят.

– Чего это ты меня в старики записываешь?

– Ну как же, Вы выстрел почуяли и этих двух лопатой ловко убили, плащ у Вас старый, опять же. Так только старые, матёрые воины и колдуны могут.

– Ну ладно, старый, так старый. А скажи мне Митяй, как тебя угораздило с этими двумя встретится?

Всё было очень просто. В местном лесу, который местные называли Ведьминым, завелась банда дезертиров. Князь с дружиной был в очередном походе, а боярам в городе дела не было до бед простых смердов. В этом плане бояре одинаковы во всех мирах, судя по всему. Разбойники дома не жгут, особо не лютуют, и ладно. А то, что баб периодически в лес утаскивают, так отпускают же. С Митяем же вышла промашка. Его жену пытались увести, так Митяй умудрился засветить в глаз одному из бандитов. Митяя помяли немного, но убивать не стали, вожак решил, что раз Митяй такой прыткий, то нужно брать его в банду. А чтоб был посговорчивей, забрали его жену и сына в заложники. Эта вылазка должна была повязать Митяя кровью случайного прохожего, которого почуяли утром, по дыму костра. Этим прохожим оказался Захар. Судя по отсутствию ножа, Митяй говорил правду, уважающий себя мужик, в лес без ножа не ходок.

– Боги послали Вас, господин, не попустили кровь невинную пролить.

– Рассказывай про банду.

– А что рассказывать, человек двадцать с вожаком, вон он остыл поди уже.

Захар посмотрел на то, что ещё недавно было руководителем и задумался. Если Митяя взяли в коллектив, значит не так уж хорошо у вожака обстояли дела с людьми.

– Много бандитов из воинов?

– Половина, но в большой сече только трое были. Вожак, его сподвижник и ещё один, лучник. Остальные бродяги, прибились к ним.

Это был шанс. В местном мире нужно было легализоваться, уничтожение банды очень неплохой повод, явиться в лучах славы к местному князю. Идея, конечно была самоубийственная, все-таки без малого двадцать человек. Но судя по рассказу Митяя, дисциплина никак не вязалась у местных с образом вольного человека, каждодневное пьянство и отсутствие боевого охранения предоставляло отличную возможность сработать ночью. Если что пойдёт не так, можно тихо свалить, попробовать в любом случае стоило. Ещё на службе Захар сталкивался со случаями поголовного вырезания блокпостов из-за пристрастия к спиртному и наплевательского отношения к караульной службе.

– Ты говорил, из охотников?

– Да, господин, не хотел напрасно кровь невинную проливать, вот и промахнулся нарочно.

– Ну ка покажи, только смотри у меня, башку снесу на раз.