Следствие продолжается. Финал Краба (сборник)

Старшина бросился за убегавшим, был он уже на аллее, ведущей к выходу из парка. Марков понимал, что догнать его не сможет, и громко крикнул:

– Задержите его, он человека убил!

По аллее шла большая группа парней и девушек. Они оглянулись на крик и, увидев бегущих, расступились. Марков еще раз крикнул:

– Задержите его… Это убийца!

Никто не преградил путь преступнику.

– Эх, вы! Он же человека убил!

Сначала они пересекли улицу с трамвайными путями, затем убегавший попытался уйти от старшины через заборы и огороды частных домиков. Марков преодолевал препятствия не хуже молодого. А когда выбежали на пустырь, понял, что ему не догнать преступника. Он не хотел убивать его и поэтому целился в ногу…

Марков в который раз перебирал в памяти события. От начала и до конца действовал он по инструкции. И все же корил себя: «Стареть стал. Дыхание подвело…»

Четыре милицейские машины с включенными фарами появились на пустыре одновременно, остановились недалеко от Маркова. Из черной «Волги» вышел начальник городского Управления внутренних дел генерал Романов. Старшина подошел к нему, четко доложил о случившемся. Генерал приблизился к трупу, постоял, рассматривая его при свете фар, а затем, повернувшись к старшине, негромко сказал:

– Михаил Антонович, пистолет сдайте майору Петровскому, а сами с Леньковым и Феофановым поезжайте в парк и обеспечьте охрану трупа. Мы быстро организуем и пришлем туда группу.

Маркова не удивил приказ генерала сдать оружие. Так полагалось в случаях применения его против человека.

Через несколько минут группа оперативных работников была в парке. Убитый лежал в той же позе с ножом в груди…

Свидетели рассказывают

За смелые и решительные действия по задержанию особо опасного преступника старшине милиции Маркову Михаилу Антоновичу объявить благодарность.

    Из приказа начальника Управления внутренних дел

Майор милиции Игорь Николаевич Ветров, которому поставлена задача срочно установить фамилии погибших, читал рапорт Маркова. Старшина дословно приводит подслушанный разговор. Язык блатной, значит, оба были связаны с преступным миром. Ветров направил отпечатки пальцев рук мертвых в оперативно-технический отдел для проверки по дактокартотеке. Если они в прошлом судимы, то установить фамилии – дело нескольких дней. Затем майор занялся пистолетом, который находился у человека, убегавшего от Маркова. Оказалось, он из партии оружия, похищенного из стрелкового тира.

Хотя над раскрытием этого преступления работала большая оперативная группа во главе с начальником уголовного розыска города полковником Севидовым, дело почти не сдвинулось с места. Сторож по-прежнему находится в тяжелом, почти безнадежном состоянии, и врачи не могут сказать, придет ли он в себя.

Ветров и следователь прокуратуры Савич решили сами допросить свидетелей. Начали с жены сторожа.

Старушка вошла без стука. Маленькая, сухонькая, раздавленная неожиданным несчастьем, она старалась держать себя в руках. С ней уже дважды разговаривали работники уголовного розыска, но это было, как говорится, накоротке.

Савич предложил стул и сразу же начал заполнять первую страницу протокола допроса – данные о свидетеле.

– Екатерина Петровна, сколько лет вы замужем за Анатолием Ивановичем?

– Да уже, слава богу, сорок.

– А давно он работает охранником в тире?

Старушка, опустив голову, на минуту задумалась, по лицу было видно, что она высчитывает. Потом подняла глаза на Савича и ответила:

– Пошел уже восьмой год.

– Анатолий Иванович никогда не рассказывал, чтобы во время дежурства подходили посторонние и пытались в тир проникнуть?

– Нет, такого разговора не было. Я сама много раз дежурила с ним ночью. В тир посторонний человек попасть не мог. Я даже помню, как однажды вечером, часов в десять, постучал мужчина. В пневматическом тире работает. Так мой муж не открыл ему, пока он к светлому окну не подошел. Я еще тогда сказала: «Ты совсем, старый, уже с ума спятил, своих и то не впускаешь!» А он мне ответил: «Не смейся, старуха, у меня здесь оружия на целую роту, и шутить с этим нельзя, я действую, как инструкция приказывает».

– А как у него зрение, слух?

– Нормальные. Слышит он хорошо, но вот если читать садится, то очки надевает. Но на улице и дома ходит без очков.

– А оружие – револьвер – во время деж$`урства носил при себе?

– Да, всегда. Делал это он с гордостью. Наверное, вспоминал молодость. Ведь он в молодые годы в армии служил, был офицером.

– Екатерина Петровна, вы часто вместе с ним дежурили. Скажите, а кто-либо проверял его дежурство?

– Да, за ночь по нескольку раз.

– А из родственников или знакомых к нему никто во время дежурства не приходил?

– Нет. Да у нас, кроме дочери с мужем, никого и нет.

– А где сейчас дочь?

– Она с мужем уже две недели в Крыму отдыхает, в санатории.

Ветров подсел поближе и спросил:

– Екатерина Петровна, как вы думаете, кто мог совершить преступление?

– Не знаю. Но без помощи человека, которого знает в лицо мой муж, не обошлось. Он не открыл бы дверь постороннему. Ну а если дверь начали ломать, то стрелял бы. Человек он решительный.

– Скажите, а не могло так случиться, что он вышел с какой-нибудь целью из тира, а преступники этим воспользовались? Скажем, кто-то позвал его на помощь или стонал у дверей?

– Нет, не открыл бы. Позвонил бы сразу куда следует. Да и зачем выходить? Туалет есть внутри, вода тоже.

– Он курящий?

– Нет, не курит.

Савич закончил писать, дал прочитать протокол допроса. Старушка расписалась и ушла.

А в коридоре ждала инструктор ДОСААФ Короткова, которая ночью проверяла сторожа. На вид ей можно было дать лет двадцать восемь – тридцать. Одета просто, но со вкусом, среднего роста, с высокой модной прической.

– Проходите, пожалуйста, присаживайтесь, – пригласил Ветров.

Савич быстро внес в протокол допроса необходимые сведения о свидетеле и отложил ручку. С этой женщиной нужно подробно побеседовать, ведь она тот человек, который последним видел Шатилова.

– Как у вас со временем? – спросил Савич.

– У меня сегодня выходной, да и можно ли жалеть время, если случилось такое.