Под гнетом страсти

– Непременно.

Он вышел из гостиной, и г-жа Дюгамель стала внимательно осматривать подаренный ей сервиз.

Уже в карете, по дороге домой, Сергей Сергеевич вынул переданные ему начальницей пансиона бумаги и стал читать метрическое свидетельство Ирены. Содержание этого документа так поразило его, что он не в состоянии был не только сосредоточиться на мысли, что рассказать его пленнице о ее матери, но даже решить вопрос, следует ли давать эту бумагу в руки Ирены.

– Это надо обдумать на досуге. Если я поеду домой, я не удержусь, чтобы не зайти к ней, и могу снова сделать ошибку… В «Эрмитаж»! – крикнул он кучеру, высунувшись из окна кареты.

Через несколько времени князь входил в общую залу этого лучшего московского ресторана, помещавшегося на Трубной площади.

X. Внезапная мысль

Почти в дверях общей залы ресторана Облонский столкнулся со знакомым уже читателям Владимиром Геннадиевичем Перелешиным.

Сергей Сергеевич знал его давно, сталкиваясь с ним не только в полусветских, но даже и в великосветских гостиных Петербурга, и был, по выражению Анжель, одним из тех порядочных людей, которые не только не решались не подавать ему руки, но даже всегда готовы были выручить его в затруднительном положении, то есть дать взаймы без отдачи несколько сотен рублей.

Князь даже любил Перелешина за его веселый нрав и едкий ум. При всем этом встреча с ним в настоящую минуту ему не понравилась.

Он сжал брови, что означало высшую степень неудовольствия.

Владимир Геннадиевич, напротив, был в совершенном восторге.

– Дорогой князь, какими судьбами, а я думал, что вы за границей, – говорил он, крепко сжимая ему руку.

– Еду на днях, – проговорил нехотя князь.

– Заехал позавтракать и я тоже, только что сейчас ввалился.

Псрелсшин врал. Он уже с полчаса бродил по залам ресторана, надеясь встретить знакомых и позавтракать на их счет, но таковых не было.

Народу вообще было мало. Денег в кармане Владимира Геннадиевича было еще меньше. Далеко не первой свежести, хотя и изящный, костюм красноречиво говорил, что финансы Перелешина были далеко не в авантаже.

Понятно, что он набросился на Облонского, как ястреб на добычу, в надежде не только позавтракать, по и перехватить у него малую толику деньжонок.

«Надо кормить, не отвяжется», – мелькнуло в уме князя.

– Сядемте вместе! – как бы подтверждая эту мысль, заметил Облонский.

Они уселись за один из свободных столиков.

– Я закажу! – предложил свои услуги Владимир Геннадиевич.

– Заказывайте!

Перелешин был строг в соблюдении теории разделения труда: если он не мог платить, он заказывал.

Пока он вел серьезные переговоры с половым насчет закусок и завтрака, Сергей Сергеевич занялся осмотром его с ног до головы.

«Дела-то его, как видно, не блестящие», – вывел он заключение, заметив, что на Перелешине даже не было часов, не говоря уже о кольцах и перстнях, которые всегда, бывало, блестели на его выхоленных пальцах с длинными ногтями.

– А вы давно ли в Москве и зачем? – спросил князь, когда Владимир Геннадиевич окончил свое совещание с половым и тот стрелой побежал исполнять приказания.

– Не особенно давно, а зачем – странный вопрос! Зачем петербуржец приезжает в Москву? Или за калачами, или за невестами. До первых я не охотник.

– Значит, приехали жениться?

– Да!

– И что же, есть на примете?

– Какой черт есть – все мне про Москву в этом смысле наврали. Свахи там, говорили, в неделю окрутят, невест с капиталами нетолченая труба… Я тут, как нарочно, недели с две тому назад проигрался в Петербурге в пух и прах. Дай, думаю, попытаю счастья, и айд; в Москву. Свах это сейчас за бока. Не тут-то было. Деньги, проклятые, только высасывают, а толку никакого… Дошел до того, что хоть пешком назад в Петербург иди…

– Так неужели ни одной невесты? – усмехнулся князь.

– Показывали тут одну, денег всего тридцать тысяч, а урод миллионный.

Перелешин расхохотался.

– А вы хотите красавицу, да и денег, чай, полмиллиона? – улыбнулся Облонский.

– Ну, хоть не красавицу, а чтобы с души не воротило, и не полмиллиона, а хоть тысяч сто.

Половой стал устанавливать на стол заказанные водку и закуску.

Князь замолчал, видимо, что-то обдумывая. Вдруг он лукаво улыбнулся.

– А если бы я для вас принял роль свахи? – вдруг спросил он Перелешина.

«Неужели дочь? Говорят, вторая совсем красавица и к тому же миллионерша, – пронеслось в голове Владимира Геннадиевича. – Чем черт не шутит!»

– Почел бы за величайшую честь! – ответил он вслух.

– Приданого пятьдесят тысяч чистоганом вам на руки…

– Не дочь! – вздохнув, прошептал Перелешин к спросил, но уже громко:

– Хорошенькая?

– А вам что за дело?

– То есть это как же?

– Так, у меня невеста особенная, вы ее никогда в глаза не увидите.

– Я вас не понимаю. Сергей Сергеевич рассмеялся.

– Я шучу, конечно, предлагая это вам, но у меня есть в настоящее время случай дать нажить кому-нибудь пятьдесят тысяч чистоганом и без всяких хлопот. Нет ли у вас на примете такого охотника?

– Надо знать условия, – заметил Владимир Геннадиевич, сделавшись необычайно серьезным.