Последнее воскресенье ноября. Психологическая драма в одном действии

Л е н я(не сразу). Ест. Мама, это правда!

Т а м а р а. Ребенок, а сладкое не ест.

Н а д я. А что в этом такого? Лариса тоже в детстве сладкое не ела.

Т а м а р а(Лёне). Иди в комнату.

Л е н я уходит.

Т а м а р а. Да. Не доглядела. Если бы я тогда не пила, то все было бы по-другому… и Люда бы под машину не попала. Что я сейчас могу сделать? – может, ты мне ответишь. (Ждет.) Молчишь. Ты только в чужой жизни любишь капаться, на свою тебе похер.

Н а д я. Чего-чего?

Т а м а р а. Только не надо… не надо… Своя жизнь не удалась – другую испорчу? – так что ли? Я значит, из кожи вон лезу, чтобы хоть как-то померить вас, а ты меня по роже бьешь. Хорошо. Хорошо. Вот, чему нас жизнь учит. Я почему молится начала? Да потому что я дочь свою люблю, а уж внука, тем более. Знаешь, как мне приятно, когда он меня «мамой» называет. Только б воспитать его человеком, а об остальном я уже и не прошу.

Н а д я. Том…

Т а м а р а. Господи, ей было всего пять лет… Всего пять лет… Кого мне винить? Кого?

Н а д я. Тише…

Т а м а р а. Вот, теперь ты мне говоришь «тише».

Молчание.

Н а д я. Том… давай до Ларисы сходим?

Т а м а р а ухмыляясь соглашается. Сестры идут в коридор одеваться.

Н а д я. Ленька, ты за главного. Понял?

Л е н я. А вы надолго?

Т а м а р а. Надолго. Жди.

Сестры уходят. Дети остаются одни. Л е н я, достав из чехла смычок, долгое время сидит на диване, пытаясь сломать его. Неожиданно раздается треск. Л е н я довольный убирает его обратно в чехол. Затемнение.

КАРТИНА ПЯТАЯ

Вечер следующего дня.

Н а д я. Она слышала.

Т а м а р а. Ну с чего ты это взяла?

Н а д я. Тогда почему она не приходит, не звонит? Не удивлюсь, если она вообще не разводится. Сбагрила сыночка и все. Живите, как хотите.

Т а м а р а. Позвони ей.

Н а д я. Чтобы услышать: телефон абонента временно недоступен? Я вчера все поняла.

Т а м а р а. Ты с ней даже не виделась.

Н а д я. Мне хватило пьянющей рожи зятька!

Т а м а р а. Позвони. (Протягивает телефон.)

Н а д я. Нет.

Т а м а р а. Звони.

Н а д я неуверенно берет телефон.

Т а м а р а. Ты даже номер ее помнишь.

Н а д я(немного подождав, сбрасывает вызов). Не берет.

Т а м а р а. Значит перезвонит.

Н а д я. Она не перезвонит. Она не перезвонит.

Сестры некоторое время сидят молча.

Т а м а р а(посмотрев на часы). Леня, а ты почему на скрипке не играешь?

Л е н я(не сразу). Митя смычок сломал.

Н а д я. Это как же он его сломал? Покажи.

Л е н я (достает из чехла смычок). Он сел на него… и все…

Н а д я(сестре). Я ж тебе говорила, что он не хочет играть на скрипке, а ты его заставляешь.

Л е н я. Это не правда! Мама…

Н а д я. Замолчи, злыдень!

Т а м а р а. Надя! Сколько это будет продолжаться? Ты думаешь, я не вижу, не слышу, как ты с ним разговариваешь? «Леня то, Леня се», – Леня ребенок!

Н а д я. Жеребенок! Митя тоже ребенок, если ты не заметила.

Т а м а р а. Хорошо, тогда почему ты за ним не присматриваешь?

Н а д я. Я нянькой не подрабатываю.

Т а м а р а. Ты бабушка, так же, как и я Лёне. (Небольшая пауза.) Что бы завтра же купила ему новый смычок.

Н а д я. Во, видела! (Показывает шиш.)