Последнее воскресенье ноября. Психологическая драма в одном действии

Т а м а р а. Перестань! Леня, пойди, открой. (Снова сестре.) Ну чего ты завелась? Не трави ты себе душу, – слышишь? Ты же любишь ее, я это знаю! я это вижу!

Повторный стук.

Т а м а р а. Не слышит что ль? (Кричит.) Леня!

Л е н я(из комнаты). Ну че надо-то?

Т а м а р а. Я те щас покажу «че надо»! Дверь открой, стучаться.

Л е н я. Щас.

Т а м а р а. Не «щас», а сейчас же!

Л е н я. Щас открою… (Медленно подходит к двери.)

Т а м а р а. Откроет он… я помру, а он даже не заметит.

Л е н я. Кто там?

Т а м а р а. Да открывай ты уже! Чего спрашиваешь?

Л е н я(открывает). Это Лариса пришла. Привет, Лариса.

Л а р и с а. Привет, мой зайка. Чего буянишь-то?

Т а м а р а. Батюшки! Так ты и не одна! А это кто у нас? Это Митя у нас? Какой большой! Какой взрослый! Ну проходите, располагайтесь.

Н а д я. Может, чаю?

Л а р и с а. Я ненадолго.

Н а д я. Ну конечно ненадолго… щас сплавит и в бега подастся…

Л а р и с а. Что?

Н а д я. Я спрашиваю: где жить собираешься?

Л а р и с а. Первое время на съемной квартире, а там видно будет.

Т а м а р а(Лёне). А ты чего встал, уши развесил? Иди отсюдова! Давай-давай… И Митю с собой возьми! Поиграй с ним!

Л е н я. Ну мам…

Т а м а р а. Я что сказала!

Л а р и с а. Да пускай стоит.

Т а м а р а. Ага, все ему интересно… Иди, кому говорю!

Л е н я и М и т я уходят.

Т а м а р а (Ларисе.) Ты нам лучше скажи, что делать собираешься?

Л а р и с а. Не знаю. Надо квартиру искать.

Н а д я(ухмыляется). Возьми ипотеку.

Л а р и с а. Кто мне ее даст? У меня ни семьи, ни работы. Да и к тому же, ты знаешь, под какой процент ее выдают?

Н а д я. Откудова? Я по банкам не хожу… тебе лучше знать.

Л а р и с а. От десяти. Это по четырнадцать тысяч в месяц. А где я возьму такие деньги?

Н а д я. Не знаю, думай сама. Здесь ты все равно жить не будешь, это ведь не мой угол…

Л а р и с а. Я и не собиралась.

Т а м а р а. Лариса, не слушай ее.

Л а р и с а. Пойду лучше посмотрю, чем там дети занимаются. (Идет в комнату.)

Небольшая пауза.

Н а д я. Видишь?

Т а м а р а. Вижу. Вижу, как у твоей дочери жизнь ломается. Вон ей как плохо, а ты…

Н а д я. Плохо? Да я даже пальцем не пошевельну, чтобы ей стало легче…

Л а р и с а в слезах направляется в туалет. Т а м а р а и Н а д я ничего не заметив продолжают.

Т а м а р а. Надя, у тебя есть любящая сестра, угол, в конце концов, а теперь подумай: есть ли это у твоей дочери? к кому она пойдет за помощью, как не к нам?

Н а д я. А я не собираюсь ее жалеть, она меня хоть капельку пожалела за все это время?

Т а м а р а. Говори тише. Она может услышать.

Н а д я. Я не побоюсь ей это в лицо сказать. (Расхаживает по кухне.) Я ведь тебе говорила, что она приползет. Вуа-ля, не прошло и трех лет, а она тут как тут.

Т а м а р а. Я не понимаю, почему ты себя ведешь…

Н а д я(подхватив мысль сестры). Как тварь? Как сука?

Т а м а р а. Да! Именно так!

Н а д я. А как еще я должна вести себя? Кто хотел спалить меня в квартире? – ты или она? – Она! Кто вышел замуж и забеременел? – ты или она? – Она!

Т а м а р а. А кто ее на аборт подталкивал?