«Cтарые морские волки» и другие рассказы

Два фрегата были атакованы эскадрой, состоявшей из трёх линейных кораблей и одного фрегата. В исходе боя можно было не сомневаться. Оба фрегата держались лишь благодаря искусству своих капитанов. Постоянно лавируя, они как могли старались не сделать себя мишенью для смертельной артиллерии «линеек». Но стоит им потерять подвижность, они не продержатся и часа. Была в этом ещё одна странная деталь: линейные корабли и фрегат несли флаг Польши, а над двумя отбивавшимися от них фрегатами развевались совершенно разные флаги – над одним итальянский флаг, над другим пиратский «Весёлый Роджер». Но сражались они по одну сторону баррикады, как боевые друзья. Наши же друзья, отправляясь в плавание, подняли на своих кораблях (по совету капитана Густава) флаг Швейцарии, совсем не морской державы. Вряд ли кто мог предъявить на море какие-либо претензии к такому флагу.

«Непокорный» отсемафорил «Срочный разговор». Быстро прибыв на «Путеводную звезду-2» (суда держались в кабельтове друг от друга), Густав сказал:

– Я и мой экипаж приняли решение вступить в бой, как поступите вы?

Разговор шёл прямо на палубе, присутствовали Марфа, офицеры и матросы.

– Решение надо принять немедленно, – продолжил Густав.

Переговорив несколько минут, было принято решение ввязаться в бой.

– Капитан Густав, – вдруг вышел вперёд лейтенант Вознесенский, – идти напрямую – для нас героическая, но гибель, у каждой «линейки» в полтора раза больше орудий, чем у нас, вместе взятых.

– Что вы предлагаете?

– У меня есть план, дайте нам побольше ваших замечательных ядер. – И он весело улыбнулся, как когда-то весело улыбнулся его предок-кавалергард, когда вместе со своими товарищами ценой своей жизни проложил дорогу русской пехоте в битве при Аустерлице.

Между тем в сражении стали наступать трагические перемены. Итальянский фрегат, потеряв часть парусов и, видимо, часть экипажа, стал явно менее подвижен. Его товарищ пират, временами жертвуя собой, как мог прикрывал друга. Но долго так продолжаться не могло. Им срочно нужна была помощь.

Капитан Климент отвёл в сторону лейтенанта Вознесенского.

– У меня к вам есть предложение. Поскольку я не военный моряк, думаю, будет лучше, если на время боя командование судном перейдёт к вам.

Лейтенант на мгновение задумался и сказал:

– Хорошо. Я согласен. Мне приходилось драться и с турками, и с французами.

Капитан объявил о своём решении экипажу. Лейтенант принял корабль.

– Идти на сближение с флагманом полным ходом! Зарядить орудия! Женщинам перейти на правый борт.

Когда до флагмана оставалось не более трёх кабельтовых, он скомандовал, наводя сам одну из пушек:

– Поднять «Весёлый Роджер»! – и тут же: – Левый борт, залп!

И тут же левый борт исчез в облаке дыма, а палуба врага вспыхнула, как стог сена.

«Хороша же начинка в этих арбузах», – успел подумать лейтенант, выбегая на палубу и отдавая новый приказ.

– Крутой поворот налево! Женщин на левый борт.

И через несколько минут:

– Правый борт, залп!

– Есть залп! – отозвался его друг-итальянец.

После второго запылала верхняя орудийная палуба второй «линейки». Начали рваться картузы с порохом. «Ну с ними, пожалуй, всё», – подумал Вознесенский.

– Левый борт, приготовиться открыть огонь по третьей «линейке»! Женщин на правый борт.

«Непокорный» в это время добил первую «линейку» и, видя, что со второй покончено, бросился, как хорошая гончая собака на матёрого волка, на третью «линейку». Но третья «линейка», увидев, как лихо расправились с её подругами, огрызнувшись обоими бортами на «Путеводную звезду» и «Непокорный» и видя, что фрегат пустился наутёк, на всех парусах помчалась вслед за ним.

– Сигнальщик, новый приказ: «Прекратить преследование врага», – скомандовал лейтенант.

– Боцман, спустить шлюпки для спасения экипажей вражеских кораблей, – это была последняя команда лейтенанта Вознесенского в качестве командира корабля. Приказав это, он подошёл к капитану Клименту и, отдав честь, сказал: – Покорнейше прошу принять управление кораблём.

Капитан обнял его и сказал:

– А из вас мог бы получиться неплохой адмирал.

– Не судьба, – махнул рукой лейтенант.

Глава 8

«Незабудка» и «Незабываемый»

Вскоре после того, как окончился бой, на спасённых фрегатах почти одновременно был поднят сигнал: «Просим прибыть на ваше судно». Сигналы были обращены к «Путеводной звезде-2». Несмотря на её скромное вооружение, союзники приняли её за флагман, увидев, как она первая бросилась в атаку на «линейки». Фрегат под пиратским флагом с названием «Незабываемый» первым спустил на воду шлюпку, получив добро от «Путеводной звезды-2». Потом отошла капитанская шлюпка от «Незабудки», фрегата под итальянским флагом. И тут Климент вместе с Густавом, ещё раньше прибывшим на «Путеводную звезду-2», увидели странную картину. Шлюпка с «Незабываемого», шедшая впереди, вдруг остановилась, пропустив вперёд шлюпку с «Незабудки», и затем почтительно двинулась за ней.

– С чего бы такое предпочтение, да ещё и от пирата? – спросил капитан Густав, поворачиваясь к Клименту.

– Да, какой-то необычный поступок, – согласился капитан Климент.

Однако сам капитан «Незабудки» ещё больше поразил их. Это была девушка лет двадцати трёх в мужском костюме со шпагой на ремне и двумя пистолетами за поясом. И несмотря на то, что на лице и на костюме её были заметны следы недавнего боя, красота девушки просто поражала. Волнистые каштановые волосы, очень правильной формы нос, красивые яркие губы и невероятной синевы большие глаза никого не могли оставить равнодушным. Даже Марфа, в целом равнодушная к женской красоте, и та остолбенела. О мужском составе команды и говорить нечего…

– Клаудия Мерали, – представилась она, протягивая для рукопожатия левую руку (правая была перевязана). – Сердечно благодарю всех вас за наше спасение. Без вашей смелой атаки мы бы наверняка пропали, – добавила девушка, обращаясь к капитану Клименту.

– Благодарить надо не меня, а его, – сказал Климент, подводя её к лейтенанту Вознесенскому. – Он командовал кораблём во время боя и провёл эту атаку, – продолжил Климент.

– Так это вы наш спаситель?.. – сказала Клаудия, надолго задержав его руку в своей и глядя ему в глаза.

Лейтенант смутился и покраснел. Никогда не теряясь в бою, с женщинами он всегда чувствовал себя как-то неуверенно, а уж с такой красавицей тем более. Несколько опомнившись, капитаны приготовились встречать шлюпку с «Незабываемого».

– Вот увидишь, прибудет красавец-мужчина под стать ей, – негромко сказал капитан Густав на ухо Клименту.

– Романтическая история, – подмигнул тот.

Но капитан «Незабываемого» оказался иным и поразил всех, как и девушка. Его, как и его корабль, вполне можно было назвать незабываемым… Лет пятидесяти, он чем-то напоминал старого кота, именно кота, а не пса, потому что все его движения, несмотря на возраст, обладали своеобразной кошачьей грацией, кота, который всю свою сознательную жизнь провёл исключительно в драках. Всё его лицо и оголённые до локтей руки были покрыты шрамами различной длины и глубины. Оба глаза, в отличие от классического пирата, были целы, но зато умело повязанный платок скрывал почти полное отсутствие левого уха, а нос его был курносым явно не от рождения.

– Симон Конте, или “Профессор”, – отрекомендовался он с улыбкой, протягивая задубелую, как копыто, ладонь и пожимая руки с силой гидравлического пресса.

Для дам он, впрочем, сделал исключение – руки им он поцеловал.

– Всем вам я очень благодарен, и, если вам что-то от меня будет нужно, – только слово, и я весь ваш, – произнёс он невероятно проникновенную речь для пирата.

И тут все удивились ещё больше. Клаудия подошла к пирату и сказала, пожимая ему руку:

– И вам я ужасно благодарна. Если бы не вы, мы бы не продержались до наших спасителей.