О счастливейшем времени жизни

О счастливейшем времени жизни
Николай Михайлович Карамзин

«…Человеколюбие, без сомнения, заставило Цицерона хвалить старость; однако же не думаю, чтобы трактат его в самом деле утешил старцев: остроумию легко пленять разум, но трудно победить в душе естественное чувство.

Можно ли хвалить болезнь? а старость сестра ее. Перестанем обманывать себя и других; перестанем доказывать, что все действия Натуры и все феномены ее для нас благотворны – в общем плане, может быть; но как он известен одному Богу, то человеку и нельзя рассуждать о вещах в сем отношении…»

Произведение дается в дореформенном алфавите.

Николай Михайлович Карамзин

О щастлив?йшемъ времени жизни

Челов?колюбiе, безъ сомн?нiя, заставило Цицерона хвалить старость; однакожь не думаю, чтобы трактатъ его въ самомъ д?л? ут?шилъ старцевъ: остроумiю легко пл?нять разумъ, но трудно поб?дить въ душ? естественное чувство.

Можно ли хвалить бол?знь? а старость сестра ея. Перестанемъ обманывать себя и другихъ; перестанемъ доказывать, что вс? д?йствiя Натуры и вс? феномены ея для насъ благотворны – въ общемъ план?, можетъ быть; но какъ онъ изв?стенъ одному Богу, то челов?ку и не льзя разсуждать о вещахъ въ семъ отношенiи. Оптимизмъ есть не Философiя, а игра ума; Философiя занимается только ясными истинами, хотя и печальными; отвергаетъ ложь, хотя и прiятную. Творецъ не хот?лъ снять для челов?ка зав?сы съ д?лъ своихъ, и догадки наши никогда не будутъ им?ть силы ув?ренiя. – Вопреки Жанъ-Жаку Руссо, младенчество, сiе всегдашнее боренiе слабой жнзни съ алчною смертiю, должно казаться намъ жалкимъ; вопреки Цицерону, старость печальна; вопреки Лейбницу и Попу, зд?шнiй миръ остается училищемъ терп?нiя. Не даромъ вс? народы им?ли древнее преданiн, что земное состоянiе челов?ка есть его паденiе или наказанiе; сiе преданiе основано на чувств? сердца. Бол?знь ожидаетъ насъ зд?сь при вход? и выход?; а въ средин?, подъ розами здоровья, кроется зм?я сердечныхъ горестей. Жив?йшее чувство удовольствiя им?етъ въ себ? какой то недостатокъ; возможное на земл? щастiе, столь р?дкое, омрачается мыслiю, что или мы оставимъ его, или оно оставитъ насъ.