Странность

Странность
Николай Михайлович Карамзин

«…Француз, которой жил долго в России и возвратился в свое отечество, публикует оттуда в московских газетах, что он близь Парижа завел пансион для русских молодых дворян, и приглашает родителей отправить к нему из России детей своих на воспитание, обещая учить их всему нужному, особливо же языку русскому! Живучи в уединении, я не знаю, что другие подумали о таком объявлении. Мне кажется оно более смешным, нежели досадным…» Произведение дается в дореформенном алфавите.

Николай Михайлович Карамзин

Странность

Французъ, которой жилъ долго въ Россiи и возвратился въ свое отечество, публикуетъ оттуда въ Московскихъ газетахъ[1 - Въ первыхъ нумерахъ Декабря м?сяца.], что онъ близь Парижа завелъ пансiонъ для Рускихъ молодыхъ дворянъ, и приглашаетъ родителей отправить къ нему изъ Россiи д?тей своихъ на воспитанiе, об?щая учить ихъ всему нужному, особливо же языку Рускому! Живучи въ уединенiи, я не знаю, что другiе подумали о такомъ объявленiи. Мн? кажется оно бол?е см?шнымъ, нежели досаднымъ: ибо я ув?ренъ, что наши дворяне не захотятъ воспользоваться благосклоннымъ предложенiемъ господина N. N. Французы в?трены – были и будутъ! Снисходительной челов?къ во многомъ извиняетъ ихъ легкомыслiе. Иначе какъ вздумать, чтобы родители въ отечеств? нашемъ не им?ли способовъ воспитывать д?тей, и могли безразсудно удалить ихъ отъ себя, забыть священный долгъ свой и вв?рить судьбу юныхъ сердецъ чужому, неизв?стному челов?ку? Мы готовы платить Французамъ, или другимъ иностранцамъ, за уроки въ ихъ языкахъ, которые нужны для благороднаго Россiянина и служатъ ему средствомъ просв?щенiя: у насъ есть деньги, но у насъ есть и разсудокъ. Мы знаемъ первый и свят?йшiй законъ Природы, что мать и отецъ должны образовать нравственность д?тей своихъ, которая есть главная часть воспитанiя; мы знаемъ, что всякой долженъ расти въ своемъ отечеств? и заран?е привыкать къ его климату, обычаямъ, характеру жителей, образу жизни и правленiя; мы знаемъ, что въ одной Россiи можно сд?латься хорошимъ Рускимъ – а намъ, для государственнаго щастiя, не надобно ни Французовъ, ни Англичанъ! Пусть въ н?которыя л?та молодой челов?къ, уже приготовленный къ основательному разсужденiю, ?детъ въ чужiя земли узнать европейскiе народы, сравнять ихъ физическое и гражданское состоянiе съ нашимъ, чувствовать даже и самое ихъ превосходство во многихъ отношенiяхъ! Я не боюсь за него: сердце юноши оставляетъ у насъ предметы н?жн?йшихъ чувствъ своихъ; оно будетъ стремиться къ намъ изъ отдаленiя; подъ яснымъ небомъ южной Европы онъ скажетъ: хорошо; но въ Россiи семейство мое, друзья, товарищи моего д?тства! Онъ будетъ многому удивляться, многое хвалить, но не полюбитъ никакой страны бол?е отечества. Челов?къ можетъ иногда ненавид?ть землю, въ которой онъ жилъ долго; но всегда, всегда любитъ ту, въ которой воспитывался: истина важная для отцевъ семейства, и понятная для всякаго разума! Впечатл?нiя юности составляютъ главную драгоц?нность души; они всего для насъ мил?е, подобно какъ самой простой весеннiй цв?токъ радуетъ насъ бол?е пышной л?тней розы. М?сто, которое напоминаетъ челов?ку первыя д?йствiя сердца и разума его, будетъ для него прiятн?йшимъ м?стомъ въ св?т?. Естьли отецъ пошлетъ десятил?тняго сына своего на пять или на шесть л?тъ въ чужую землю, то чужая земля будетъ для сына отечествомъ: она дастъ ему первыя моральныя, сильныя чувства, и сама Натура привяжетъ его къ ней милыми, неразрывными узами. Возрастъ отрока есть развитiе нравственности и души; отъ 10 до 15 л?тъ р?шится судьба нашей жизни и чувствительности.

Когда благоразумный челов?къ надолго ?детъ въ какую нибудь землю, то онъ старается заран?е узнать ея обычаи, и естьли не д?ломъ, то хотя воображенiемъ привыкаетъ къ нимъ, зная, что непривычка къ образу мыслей и жизни т?хъ людей, съ которыми намъ ежедневно быть должно, производитъ для насъ многiя, существенныя непрiятности. А сынъ мой, которому опред?лено жить и умереть въ Россiи, по?детъ образовать душу свою во Францiю? Ему надобно знать Рускихъ, съ которыми у него одно гражданское и моральное щастiе: а я пошлю его къ Французамъ? Положимъ. что вс? Европейскiе народы съ н?котораго времени сближаются между собою характеромъ; но различiе все еще велико, и навсегда останется въ свойствахъ, обычаяхъ и нравахъ, происходящихъ отъ климата, образа правленiя, судьбы нашихъ предковъ и другихъ причинъ, еще неизъясненныхъ Философами.

Господинъ N. N., учредитель Парижскаго пансiона, скажетъ намъ: «вы должны согласиться, что челов?къ еще важн?е гражданина: а челов?къ можетъ лучше образоваться во Францiи, нежели въ Россiи.» Первое справедливо: на второе не согласимся. Мы уже, слава Богу! не варвары; у насъ есть вс? способы просв?щенiя, какiя только могутъ найтись во Францiи; и тамъ и зд?сь учатъ одному, по однимъ Авторамъ и книгамъ. Самый Французской языкъ можно въ Петербург? или въ Москв? узнать такъ же хорошо, какъ въ Париж?; положимъ, что и не такъ хорошо: но н?которыя совершенн?йшiя его отт?нки награждаютъ ли за моральный и политическiй вредъ чужестраннаго воспитанiя? Природный языкъ для насъ важн?е Французскаго, а господинъ N. N., не смотря на свое милостивое об?щанiе, не выучитъ д?тей нашихъ въ Париж? говорить такъ хорошо по Руски, какъ они зд?сь выучатся. Питомцы его, черезъ 6 или 7 л?тъ возвратясь въ Россiю, стали бы терзать слухъ нашъ варварскими своими фразами; они сказали бы намъ: «мы говоримъ языкъ свой, мы знаемъ Математики; мы представляемъ наши постенiя согражданамъ[2 - Такiя фразы слыхали мы отъ Рускихъ Французовъ. Н?которые изъ нихъ утверждаютъ даже, что нашъ языкъ не им?етъ правилъ. Нещастные!]» – а сограждане назвали бы ихъ глупцами, нев?ждами, дурно-воспитанными людьми; ибо кто не знаетъ своего природнаго языка, тотъ конечно дурно воспитанъ, хотя бы зналъ наизусть и вс? книги Браминовъ; они сказали бы симъ полу-Галламъ: «за ч?мъ вы къ намъ прi?хали? за ч?мъ не остались во Францiи? Мы не признаемъ васъ земляками своими; вы недостойны называться Рускими, которые гордятся языкомъ Святослава, Владимира, Пожарскаго, ПЕТРА Великаго. Вы не им?ете отечества, ибо и самые Французы, не смотря на то, что вы прекрасно даете чувствовать н?мое Е, не признаютъ васъ Французами!»… И добродушные родители, лишивъ себя неизъяснимаго удовольствiя вид?ть въ лиц? и въ душ? милыхъ д?тей постепенное развитiе красоты физической и нравственной, вм?сто благовоспитанныхъ людей увид?ли бы въ нихъ Французскихъ обезьянъ или попугаевъ, которые наименовали бы имъ вс?хъ Парижскихъ актеровъ, а не ум?ли бы съ чувствомъ проинести священнаго имени Россiи, отца, матери и согражданъ!

Но я, подобно славному рыцарю Дон-Кишоту, сражаюсь съ в?треными мельницами, принимая ихъ за исполиновъ. Конечно никто изъ благоразумныхъ дворянъ Россiйскихъ не подумаетъ отправить д?тей своихъ въ пансiонъ къ господину N. N., надъ которымъ безъ сомн?нiя и самые Французы см?ются.

О. О.

Примечания

Указатель къ В?стнику Европы 1802–1830

Составил М. Полуденскiй

Странность (ч. 1, № 2, стр. 52–57), подписано О. О, статья Н. М. Карамзина, перепеч. въ П. С. С., изд. Смирдина, т. 3, стр. 606. Французъ, жившiй долго въ Россiи, возвратясь въ свое отечество, объявляетъ, что завелъ близь Парижа пансiонъ для русскихъ молодыхъ людей. Авторъ излагаетъ подробно свои зам?чанiя о воспитанiи русскихъ за границею.

notes

Примечания

1

Въ первыхъ нумерахъ Декабря м?сяца.

2

Такiя фразы слыхали мы отъ Рускихъ Французовъ. Н?которые изъ нихъ утверждаютъ даже, что нашъ языкъ не им?етъ правилъ. Нещастные!