Красные против белых. Спецслужбы в Гражданской войне 1917–1922

Сведения о перевороте адмирала А.В. Колчака и отъезд в январе 1919 г. главы правительства Н.В. Чайковского в Париж усилили политическое размежевание в Северной области. Обстановка усложнилась из-за прибытия в Архангельск генерал-лейтенанта Е.К. Миллера, занявшего пост генерал-губернатора. Левые круги расценили это назначение как установление контрреволюционного курса, считая его типичным «российским военным диктатором»[321 - Галин В.В. Запретная политэкономия. Красное и белое. М., 2006. С. 304.].

Генерал принял ряд мер для обеспечения безопасности режима. В частности, 1 февраля 1919 г. он добился переподчинения военно-регистрационного отделения военной канцелярии генерал-губернатора[322 - РГВА. Ф. 39450. Оп. 1. Д. 141. Л. 162.], что явилось своевременным шагом. Усилившееся общественное недовольство привело в феврале – марте 1919 г. к серии антиправительственных выступлений, организованных представителями левых социалистических кругов. В столь нестабильной политической ситуации Е.К. Миллер решил повысить статус контрразведки. На основании секретного приказа генерал-губернатора № 65 от 23 апреля 1919 г. произошло переименование отделения в военно-регистрационную службу (ВРС)[323 - Ильин В.Н. Указ. соч. С. 21–22; РГВА. Ф. 39450. Оп. 1. Д. 40. Л. 94.].

После преобразования ВРО в ВРС ее центральный аппарат состоял из общей канцелярии, отдела дознания и регистрационной части (заведующий специальной регистрацией, регистрационный отдел, фотографический отдел и отдел пропусков). Ей подчинялись служба Архангельского военно-контрольного района, военно-регистрационное бюро в Онеге, Обозерский, Чекуевский, Селецкий и Емецкий военно-контрольные пункты, Архангельское, Холмогорское, Пинежское, Двинское, Онежское, Тарасовское, Железнодорожное, Мезенское, Тыловое, Мурманское отделения.

Численность военно-регистрационной службы, имевшей пирамидальную структуру, доходила до 450 человек (в октябре 1919 г. в центральном аппарате числилось 115 сотрудников вместе с рассыльными и сторожами)[324 - Ильин В.Н. Указ. соч. С. 21–22.].

По подсчетам историка А.А. Иванова, в июне 1919 г. в войсках Северной области на одного контрразведчика приходился 101 военнослужащий, а в 6-й Красной армии на одного сотрудника особого отдела – 223, что демонстрирует численное превосходство белых над красными[325 - Иванов А.А. «Северная стража»… С. 86.].

С целью повышения эффективности работы контрразведки 1 июня 1919 г. генерал-лейтенант Е.К. Миллер утвердил штат и «Временное положение о полевом военном контроле», на который возлагались задачи по обнаружению, предупреждению и пресечению деятельности агентов советской власти и содействующих им лиц в пределах Северной области. Учреждались полевые и тыловые отделения военного контроля. Первые действовали в районах дислокации войск, вторые – в тылу[326 - РГВА. Ф. 39450. Оп. 1. Д. 141. Л. 405; Д. 242. Л. 9.].

Согласно инструкции начальникам отделений полевого военного контроля в войсковых районах, утвержденной 28 июня 1919 г., на них возлагались задачи по сбору информации о состоянии расположенных в зоне их ответственности воинских частей, об отношениях между офицерами и солдатами, их настроениях, политических взглядах и т. д. Аналогичные сведения собирались и в отношении жителей населенных пунктов[327 - Ильин В.Н. Указ. соч. С. 20.].

6 августа 1919 г. Верховный правитель назначил генерал-лейтенанта Е.К. Миллера главнокомандующим войсками Северного фронта, который 11 августа упразднил военную канцелярию генерал-губернатора, а ее дела и личный состав передал фронтовым органам военного управления. 3 сентября военно-регистрационная служба перешла в подчинение генерал-квартирмейстера штаба фронта[328 - РГВА. Ф. 39450. Оп. 1. Д. 201. Л. 313 об., 360, 407; Ф. 39450. Оп. 1. Л. 7–8.].

В августе 1919 г. генерал-лейтенант Е.К. Миллер издал приказ, ужесточавший наказание для гражданских лиц, мешавших работе сотрудников ВРС. Нарушение данного приказа грозило либо тюремным заключением до 3-х месяцев, либо штрафом до 3000 рублей[329 - РГВА. Ф. 39450. Оп. 1. Д. 89. Л. 109.].

Уход интервентов из Северной области, а вместе с этим и ликвидация союзного военного контроля, совершенствование нормативно-правовой базы, увеличение финансирования послужило толчком к развитию белогвардейских контрразведывательных органов. Произошли изменения и в центральном аппарате ВРС. Он состоял из четырех подразделений: общей канцелярии, отдела дознаний, полевого контроля, регистрационной части. Низовыми подразделениями ВРС являлись служба Архангельского военно-контрольного района и отделение Военно-регистрационной службы Мурманского района[330 - Ильин В.Н. Указ. соч. С. 22–23.].

Таким образом, для спецслужб Севера России также были характерны преемственность организационной структуры контрразведывательной службы самодержавия и Временного правительства. Несмотря на то, что создание союзного военного контроля в некоторой степени тормозило развитие белогвардейской контрразведки, ее руководителям удалось создать разветвленную систему войсковых органов безопасности с единым руководящим центром.

В ночь на 18 ноября 1918 г. в Омске восстало сибирское казачество, требуя отставки Директории и установления сильной власти. Офицеры и казаки арестовали левое крыло правительства – Н.Д. Авксентьева и В.М. Зензинова. Премьер-министр П.В. Вологодский созвал экстренное заседание совета министров, на котором было принято решение передать руководство военному командованию. Согласно принятому «Положению о временном устройстве власти в России», эта власть передавалась военному и морскому министру вице-адмиралу А.В. Колчаку, провозглашенному Верховным правителем и Верховным главнокомандующим всеми сухопутными и морскими вооруженными силами России и произведенному в адмиралы[331 - Шамбаров В.Е. Белогвардейщина. М., 2004. С. 173–174.].

После прихода к власти адмирала А.В. Колчака вся реальная политическая, административная и даже судебная власть сконцентрировалась в руках военных. Верховный правитель в своем воззвании «К населению России» от 18 ноября 1918 г. главной своей целью поставил «… создание боеспособной армии, победу над большевизмом и установление законности и правопорядка…»[332 - Варламова Л.Н. Аппарат военного управления Всероссийского временного правительства А.В. Колчака. 1919 г. … С. 17.]. Адмирал считал, что военная власть, которую он возглавляет как Верховный главнокомандующий вооруженными силами России, имеет верховенство над гражданской[333 - Никитин А.Н. Государственность «белой» России: становление, эволюция, крушение (1918–1920 гг.): автореф. дис… д-ра юридич. наук. М., 2007. С. 29.].

А.В. Колчак и его окружение понимали, что для достижения победы над противником важна четкая организация руководства войсками, и начали преобразование штабов.

В ходе реорганизации были проведены разграничения функций управлений и отделов штаба ВГК. Так, КРО из управления 1-го генерал-квартирмейстера передали в управление 2-го генерал-квартирмейстера, а 29 ноября 1918 г. на его базе сформировали центральное отделение военного контроля (ЦОВК), которое вошло в состав разведывательного отдела[334 - РГВА. Ф. 40218. Оп. 1. Д. 1 а. Л. 32 об.]. Возглавивший ЦОВК полковник Н.П. Злобин своим приказом обязал находившихся в его подчинении начальников отделений нижестоящих штабов докладывать все добытые ими сведения начальникам штабов и генерал-квартирмейстерам. Однако данный приказ вызывал противодействие со стороны руководителей военно-контрольных отделений и пунктов, сформированных капитаном И.И. Зайчеком.

Наличие в одном населенном пункте спецслужб различной подчиненности создавало неразбериху и препятствовало эффективному ведению оперативно-разыскной деятельности среди набиравших силу большевистских и эсеровских организаций. Поэтому в целях усиления армейских органов безопасности приказом начальника штаба Верховного главнокомандующего от 1 февраля 1919 г. начала создаваться вертикаль контрразведывательных органов во главе с отделом контрразведки и военного контроля (ОКРВК) управления генерал-квартирмейстера штаба ВГК, учрежденного вместо ЦОВК. Этим же приказом был объявлен штат ОКРВК, КРО при штабах армий (отделения контрразведки при штабах Сибирской, Западной и Оренбургской армий) и штабе 2-го армейского Сибирского Степного отдельного корпуса, КРП при штабах корпусов, входивших в состав армий, и в крупных населенных пунктах в прифронтовой полосе. Документом предписывалось, чтобы начальники контрразведывательных органов Ставки и штабов армий (отдельного корпуса) отчитывались перед соответствующими генерал-квартирмейстерами, начальники корпусных и местных контрразведывательных пунктов – начальниками вышестоящих органов[335 - РГВА. Ф. 40218. Оп. 1. Д. 19. Л. 46.].

Адмирал А.В. Колчак органы военного управления формировал по образцу и подобию царской армии. 30 ноября 1918 г. (приказ военного министра № 16 от 5 декабря 1918 г.) был образован Главный штаб военного министерства, в котором сосредотачивались сведения об организации и составе войск, по комплектованию личным составом, их устройству и внутреннему управлению, подготовке кадров, снабжению всеми видами довольствия и т. д. Таким образом, произошло разграничение сфер влияния фронтовых и тыловых органов военного управления в «белой» Сибири.

Со временем расширялись функции Главного штаба, что привело к изменению его структуры. 26 февраля 1919 г. в нем были учреждены квартирмейстерский и осведомительный отделы. Осведомительный отдел, руководитель которого непосредственно подчинялся помощнику начальника Главного штаба, состоял из разведывательного отделения, контрразведывательной части, главного цензурно-контрольного бюро и информационного отделения[336 - РГВА. Ф. 39466. Оп. 1. Д. 10. Л. 90. 131 об. – 134 об.].

В марте 1919 г. началась очередная волна реорганизации тыловых военных учреждений. В состав военно-окружного управления входили военно-окружной совет, военно-окружной штаб, управление дежурного генерала, окружной архив, типография и команда штаба. В военно-окружном штабе было предусмотрено контрразведывательное отделение[337 - РГВА. Ф. 40220. Оп. 1. Д. 166. Л. 34–34 об.; Д. 206. Л. 5–9.].

В тылу начала формироваться сеть контрразведывательных отделений и пунктов. На верху пирамиды находилась контрразведывательная часть осведомительного отдела Главного штаба (37 человек), состоявшая из центрального контрразведывательного отделения (ЦКРО) и центрального регистрационного бюро (ЦРБ)[338 - Варламова Л.Н. Первые попытки централизованного руководства белыми формированиями на территории Урала и Сибири в 1918 г. … С. 17; РГВА. Ф. 39466. Д. 10. Л. 90, 92, 134–134 об.]. Ниже находились КРО управлений генерал-квартирмейстеров штабов Омского, Иркутского и Приамурского военных округов. Начальники контрразведывательных отделений руководили контрразведывательными пунктами, учрежденными на подведомственной территории. Так, в зоне ответственности Омского военного округа КРП были организованы в Славгороде, Барнауле, Бийске, Камене, Новониколаевске, Кузнецке, Томске, Тайге, Судженске; Иркутского – в Ачинске, Красноярске, Енисейске, Канске-Енисейском, Минусинске, Нижнеудинске, Бодайбо, Илимске, Черемхово; Приамурского – во Владивостоке, Верхнеудинске, Троицко-Савске, Чите, Сретенске, Благовещенске, Харбине, Никольск-Уссурийске, Николаевске, на станциях Маньчжурия, Пограничная, Куань-Ценцзы и Цицикар[339 - РГВА. Ф. 40218. Оп. 1. Д. 166. Л. 34–34 об.; Д. 206. Л. 5–9.].

Общее руководство всей контрразведывательной работой осуществлял начальник осведомительного отдела Главного штаба. На начальника КРЧ возлагалась обязанность инспектировать нижестоящие КРО, контролировать расход финансовых средств, руководить разработкой отдельных дел, порученных центральному контрразведывательному отделению. ЦКРО занималось контрразведкой за границей, среди дипломатического корпуса, в центральных государственных учреждениях, а также разрабатывало отдельные дела, наблюдало за деятельностью некоторых представителей высших эшелонов власти. ЦРБ выполняло функции информационно-аналитического подразделения, а также составляло новые коды, способы тайнописи и секретной передачи сведений, вело архив, осуществляло переписку со всеми учреждениями по вопросам контршпионажа и т. д.[340 - РГВА. Ф. 40218. Оп. 1. Д. 206. Л. 5–9.]

Окружной генерал-квартирмейстер, подчиненный по вопросам контрразведывательной службы начальнику осведомительного отдела, осуществлял ближайшее руководство и наблюдение за организацией и ведением контрразведывательной службы в районе округа[341 - РГВА. Ф. 40218. Оп. 1. Д. 206. Л. 5–9.].

На начальника КРО штаба округа возлагались: организация в районе округа отдельных КРП, борьба со шпионажем, «сообщение центральному бюро регистрационного материала всех добытых сведений по организации шпионажа противника», «заведывание личным составом КРО и подготовка наблюдателей», составление сметы расходов и отчета о деятельности отделения и представление их окружному генерал-квартирмейстеру»[342 - ГАРФ. Ф. Р-150. Оп. 2. Д. 4. Л. 181–181 об.].

Начальник контрразведывательного пункта подчинялся начальнику контрразведывательного отделения. На него возлагались «организация в районе пункта сети наблюдателей; выявление шпионских организаций и производство расследования по ним, заведование личным составом пункта, сообщение в ЦРБ регистрационных материалов и всех добытых связей по организации шпионажа противника, доклады начальнику гарнизона об общем положении и осведомление его о необходимых мероприятиях в районе пункта» и т. д.[343 - ГАРФ. Ф. Р-150. Оп. 2. Д. 4. Л. 181 об. – 182.]

Предусматривалась координация деятельности контрразведывательных отделений внутренних округов с соответствующими структурами действующей армии и морского ведомства. Эта обязанность возлагалась на начальника Главного штаба через штаб ВГК и начальника штаба Морского министерства[344 - В состав управления по оперативной части флота входили разведывательное (4 человека) и контрразведывательное (8 человек) отделения. Последнему подчинялись ряд контрразведывательных пунктов: при главной базе в Перми, штабах 1-го, 2-го и 3-го дивизионов боевых судов, штабе отдельной бригады морских стрелков и двух опорных базах. Военно-морская и речная контрразведка в своей деятельности руководствовалась морскими законами и инструкцией военно-сухопутной и морской контрразведке (ГАРФ. Ф. Р-176. Оп. 2. Д.102. Л. 108 об.; РГВА. Ф. 40218. Оп. 1. Д. 206. Л. 19).]. Но при существовавшем в колчаковской армии соперничестве между фронтовыми и тыловыми органами военного управления такая постановка вопроса высоких начальствующих лиц ни к чему не обязывала.

Весной прошла очередная реорганизация фронтовой контрразведки, приведшая, по мнению авторов, к ее децентрализации. 18 апреля 1919 г. начальник штаба ВГК приказом № 340 утвердил «Временное положение о контрразведывательной и военно-контрольной службе на театре военных действий», определявшее задачи и организацию органов безопасности на ТВД. Задача контрразведывательной и военно-контрольной службы заключалась в «обнаружении и обследовании неприятельских шпионов, а также лиц, которые своей деятельностью могут благоприятствовать или фактически неприятелю… или посягают на нисположение существующего государственного строя и нарушения общественного порядка»[345 - РГВА. Ф.39499. Оп. 1. Д. 17. Л. 84.].

Согласно приказу, безопасность войск и прифронтовой полосы обеспечивали контрразведывательная и военно-контрольная служба. Органами контрразведки являлись: отдел контрразведки и военного контроля штаба ВГК; контрразведывательное отделение штаба ВГК; контрразведывательные отделения штабов армий и корпусов; контрразведывательные пункты дивизий. КРО армий осуществляли организацию контрразведки в районе штабов, а также направляли работу в корпусах и дивизиях. К органам военно-контрольной службы относились: военно-контрольные отделения (ВКО) в районе армии при военно-административном управлении (ВАУ); ВКО военного округа на ТВД при помощнике начальника военного округа по военно-административному управлению; местные военно-контрольные отделения и пункты в районе армии и в районе округа на ТВД.

Границы контрразведывательных и военно-контрольных районов в пределах армии устанавливались распоряжением штабов армий.

Координацией их деятельности занимался генерал-квартирмейстер при Верховном главнокомандующем. Общее руководство контрразведывательной службой в корпусном районе, военно-контрольной службой в районе армии и округа на ТВД лежало на генерал-квартирмейстерах штабов армий, начальниках военно-административного управлений районов армий и помощниках начальников военного округа по военно-административному управлению на ТВД.

Контрразведывательный отдел штаба ВГК ведал общим руководством контрразведки, разрабатывал необходимые меры по борьбе с антигосударственными преступлениями и инспектировал нижестоящие органы контрразведки.

КРО Ставки организовывало контрразведывательное наблюдение за штабом ВГК, непосредственно занималось выявлением шпионских организаций и лиц, «благоприятствовавших неприятелю». Те же задачи решали и КРО армий в своей зоне ответственности, они также должны были руководить работой контрразведывательных органов в корпусах и дивизиях[346 - ГАРФ. Ф. Р-5793. Оп. 1. Д. 1 г. Л. 137; РГВА. Ф. 39499. Оп. 1. Д. 17. Л. 84–86.].

Контрразведке вменялось в обязанность следить за военнослужащими, а военному контролю – за гражданскими лицами. Данная система, по замыслу составителей документа, создавалась лишь на время Гражданской войны. В будущем работу контрразведки предполагалось ограничить борьбой со шпионажем, а военный контроль, «обеспечивающий порядок и общественное спокойствие», передать органам внутренних дел[347 - РГВА. Ф. 39499. Оп. 1. Д. 17. Л. 84–84 об.].

Однако, по компетентному мнению полковника Н.П. Злобина, образование военно-контрольных органов при военно-административном управлении, дублировавших деятельность КРО и КРП, подчиненных штабам армий, корпусов и дивизий, приводило к нежелательным трениям между ними: военно-контрольные отделения ВАУ создавались в тех же населенных пунктах, где организовывались местные КРО и КРП. Критикуя упомянутый приказ № 340 за разделение контрразведки на собственно контрразведку и военный контроль, Н.П. Злобин указывал, что этот приказ «создавал таким образом целый ряд параллельных учреждений, совершенно тождественных по существу… и даже объединенных одним и тем же высшим органом власти – отделом военного контроля и контрразведки Штаба Верховного главнокомандующего. Даже все инструкции и штаты…составлены по одному шаблону. Не указано ни мотивов, ни существа разграничения», лишь оговорено, что военный контроль в будущем будет передан в МВД, так как основная функция контрразведки – борьба со шпионажем, а военного контроля – обеспечение государственного порядка. Фактически контрразведка контролировала военную сферу, а военный контроль – гражданскую, но в реальности захватывал и то и другое, что привело, по выражению автора цитируемого документа (сохранившегося в подлиннике), к «двоевластию». Автор докладной записки предлагал слить воедино оба органа до победы над большевиками, аргументируя тем, что даже в годы Первой мировой войны шпионаж и антигосударственная деятельность часто пересекались, а уж в Гражданскую войну – и подавно. Одновременно он предлагал увеличить штаты контрразведки и число ее органов, доведя их не только до уровня штабов дивизий и населенных пунктов (как это уже было после упомянутого приказа генерал-майора Д.А. Лебедева – ранее низшим звеном контрразведки был штаб корпуса), но и до многочисленных контрразведывательных постов. По словам полковника Н.П. Злобина, недостаточность штатов контрразведки при огромном объеме работы вынуждала то и дело прикомандировывать к ней «для поручений» армейских офицеров[348 - ГАРФ. Ф. Р-6219. Оп. 1. Д. 10. Л. 5–16 об.].

Следует непременно отметить, что «Временным положением» определялась задача контрразведывательной и военно-контрольной службы (КРиВКС), которая заключалась в «обнаружении и обследовании неприятельских шпионов, а также лиц, которые своей деятельностью могут благоприятствовать или фактически благоприятствуют неприятелю… или посягают на неисположение существующего государственного строя и нарушения общественного порядка»[349 - РГВА. Ф. 39499. Оп. 1. Д. 17. Л. 84.].

Кстати, «Временным положением о военной контрразведке во внутренних военных округах», утвержденным военным министром 26 марта 1919 г., «тыловой» контрразведке также вменялась в обязанность борьба со шпионажем и лицами, «которые своей деятельностью могут благоприятствовать или фактически благоприятствуют неприятелю в его враждебной деятельности против России и союзных с ней государств»[350 - РГВА. Ф. 40218. Оп. 1. Д. 206. Л. 5.].

Обратим внимание, что вторая формулировка задачи является точной копией «Временного положения о контрразведывательной службе во внутреннем районе», утвержденного помощником военного министра генералом Новицким 23 апреля 1917 г.[351 - РГВИА. Ф. 2000. Оп. 7. Д. 1. Л. 59.] Следует подчеркнуть, что этот документ готовился после ликвидации Временным правительством Департамента полиции и Отдельного корпуса жандармов, т. е. в ситуации, когда противодействовать леворадикальным партиям, сепаратистам и националистам в России было некому.

Была ли необходимость оставлять за военной контрразведкой функции политического сыска? Думается, что в условиях Гражданской войны, когда действующая армия и тыловые районы подвергались интенсивному воздействию враждебных элементов, такая мера являлась оправданной. В поле зрения контрразведки находились большевистские подпольные группы, эсеровские и другие общественные организации, пресса, неблагонадежные военные и политические деятели, дезертиры, рабочие коллективы, казачьи атаманы, недовольное крестьянство, спекулянты и т. д. «Вакханалия спекуляции и страшных интриг – вот почти единственный источник того, что у нас до сего времени еще фронт, что мы еще не победили, – писал начальник отдела контрразведки и военного контроля полковник Н.П. Злобин. – Со всем этим должна вестись борьба и в настоящее время повсеместной войны во всей области жизни армии и ее тыла должна быть допущена контрразведка»[352 - ГАРФ. Ф. Р-6219. Оп. 1. Д. 10. Л. 7.].

Широкие функции контрразведки еще объяснялись и тем, что, кроме нее, защищать колчаковскую власть от многочисленных противников на тот момент было фактически некому. Как было сказано ранее, Верховный правитель только 7 марта 1919 г. утвердил постановление Совета министров об учреждении государственной охраны и соответствующих управлений на местах, которые не везде были сформированы. И армейское командование, и руководство МВД, создавая свои органы безопасности по образцу и подобию Российской империи, не позаботились о разграничении функций или сфер ответственности, или же взаимодействии друг с другом, что привело к дублированию и параллелизму в работе между двумя структурами.

Верховная власть была озабочена натянутыми отношениями между штабом ВГК и военным министерством и предприняла попытки к их урегулированию. В мае 1919 г. начались новые реорганизации органов военного управления, результатом которых, по мнению помощника начальника штаба Верховного главнокомандующего генерал-лейтенанта А.П. Будберга, «является создание невероятно громоздкой ставки, вбирающей в себя часть отделов военного министерства»[353 - Будберг А. Дневник // Гражданская война в России: катастрофа Белого движения в Сибири. М.; СПб., 2005. С. 255.]. 25 июня 1919 г. приказом начальника штаба ВГК № 558 была объявлена структура центральных органов военного управления, во главе которой стоял адмирал А.В. Колчак и Ставка. Его ближайшими помощниками являлись начальник штаба и военный министр. Штаб ВГК, Военное министерство и Главное управление по делам казачьих войск объявлялись высшими органами военного управления[354 - Варламова Л.Н. Аппарат военного управления Всероссийского временного правительства А.В. Колчака… С. 20.].

Вопросы контрразведки и военного контроля как в действующей армии, так и в тыловых военных округах, а также цензуры, печати, осведомления[355 - Осведомление, или осведомительная работа, «рассматривается, с одной стороны, как совокупность институциональных, функциональных и дискурсивных элементов; с другой – в целостном единстве его составляющих: информационного обеспечения государственной власти, политической пропаганды, культурно-просветительной работы в войсках и контроля настроений населения» (Шевелев Д.Н. Осведомительная работа антибольшевистских правительств на территории Сибири в годы Гражданской войны: автореф. дис. … д-ра ист. наук. Томск, 2012. С. 5).] и пропаганды возлагались на управление 2-го генерал-квартирмейстера при ВГК, которое было окончательно сформировано к 9 июля 1919 г. В его состав вошли разведывательный, контрразведки и военного контроля, осведомительный отделы, а также главное военное цензурно-контрольное бюро, канцелярия, особое отделение и технический подотдел[356 - ГАРФ. Ф. Р-5793. Оп. 1. Д. 1 г. Л. 207; РГВА. Ф. 40218. Оп. 1. Д. 1 а. Л. 4.].

Важно также отметить, что частые преобразования, проводимые военачальниками, мало знакомыми с методами работы органов контрразведки, вносили путаницу в их организацию и деятельность.

Но при этом реорганизация не затронула всей системы, которая продолжала оставаться громоздкой и трудно управляемой. Как отмечал 2-й генерал-квартирмейстер штаба ВГК генерал-майор П.Ф. Рябиков, сложно «…было направлять работу в армиях на всей громадной территории Сибири и Дальнего Востока. Большое количество контрразведывательных органов, постоянная между ними нездоровая конкуренция, сопровождаемая иногда “подсиживанием” друг друга и взаимными интригами, отнимала много времени для очищения… контрразведывательной атмосферы»[357 - ГАРФ. Ф. Р-5793. Оп. 1. Д. 1 г. Л. 138–138 об.].

20 августа 1919 г. полковник Н.П. Злобин представил генерал-майору П.Ф. Рябикову доклад, в котором предлагал создать единую вертикаль органов безопасности. Суть проекта заключалась в упразднении военно-контрольных отделений на ТВД и передаче их функций военной контрразведке[358 - ГАРФ. Ф. Р-6219. Оп. 1. Д. 10. Л. 7 об., 8 об.].

К концу лета 1919 г. положение на фронте значительно изменилось. Инициатива перешла к Красной армии. После взятия Челябинска ей открылась дорога в глубь Сибири. 6 августа войска Восточного фронта стали преследовать колчаковцев в двух направлениях: 3-я армия – на Ялуторовск, Тюмень, 5-я – вдоль железной дороги Челябинск – Курган. Отсутствие координации в деятельности фронтов, большие потери в живой силе и технике, усталость войск и отсутствие резервов усугубляли положение колчаковской армии. Громоздкая система центрального военного управления оказалась малопригодной в создавшихся условиях.

Приказом № 762 от 10 августа 1919 г. было объявлено о расформировании штаба Восточного фронта. Распоряжением начальника штаба ВГК от 17 августа вновь сформирован Походный штаб фронта, в составе которого находился разведывательный отдел, а при нем – контрразведывательная часть[359 - РГВА. Ф. 40307. Оп. 1. Д. 59. Л. 68 об.; Д. 81. Л. 62–62 об.; Л. 69.].

Приказ от 2 сентября 1919 г. № 997 ограничился лишь переименованием органов военного контроля в местные органы контрразведки, оставив их в структуре военно-административных управлений районов армий. Контрразведывательные отделения и пункты армейских штабов были переименованы в войсковую контрразведку[360 - РГВА. Ф. 40218. Оп. 1. Д. 64. Л. 5.].

Став начальником штаба Восточного фронта, генерал П.Ф. Рябиков, видимо, из-за большой загруженности работой, поступил вопреки рапорту полковника Н.П. Злобина – передал всю контрразведку военно-административному управлению. «После ряда совещаний с генералом Домонтовичем (главный начальник военно-административного управления района Восточного фронта. – Авт.) мною был составлен доклад о передаче дела управления контрразведкой и военным контролем в ведение военно-административного управления, имевшихся при армии и в тыловом округе, – писал П.Ф. Рябиков. – Всяческое содействие контрразведке и военному контролю должна была оказывать наружная и уголовная милиция, а также милиция железнодорожная»[361 - ГАРФ. Ф. Р-5793. Оп. 1. Д. 1 г. Л. 144.].

После реорганизации задачи органов безопасности остались прежними: войсковая контрразведка занималась ликвидацией неприятельских шпионов и агитаторов в войсках, местным органам контрразведки вменялось в обязанность ведение борьбы с антигосударственными элементами страны. С целью выяснения отношения войск и населения к существующему строю агентура насаждалась во все подразделения, вплоть до рот и эскадронов, и во все населенные пункты[362 - РГВА. Ф. 39499. Оп. 1. Д. 18. Л. 84–88; Ф. 40218. Оп. 1. Д. 64. Л. 5.].

1 октября 1919 г. был издан приказ начальника штаба ВГК № 1184 об образовании из Ставки и Походного штаба ВГК управлений Восточного фронта: полевого управления артиллерии фронта, полевого инспектора инженеров фронта, главного начальника военно-административного управления, осведомительного управления и личного конвоя главкома армиями Восточного фронта. Контрразведывательный отдел штаба ВГК был переподчинен главному начальнику военно-административного управления фронта. Заметим, что генерал-квартирмейстер непосредственно подчинялся начальнику штаба фронта, а главный начальник военно-административного управления – главнокомандующему фронтом[363 - РГВА. Ф. 39499. Оп. 1. Д. 25. Л. 195 в–195 г.].

Осенью 1919 г. руководителям колчаковских спецслужб становилось понятно, что поражение армии – дело времени, и они начинают подготовку к подпольной работе. При отступлении войск контрразведка оставляла в тылу противника офицеров для создания партизанских отрядов, организации восстаний, взрывов мостов, диверсий на железных дорогах и линиях связи. Когда об этом стало известно особым отделам и местным ЧК, они предприняли меры для их задержания[364 - РГВА. Ф. 40218. Оп. 1. Д. 99. Л. 308.].