Рубашка

– У Вована есть, точно знаю! Сбегать? – предложил Сергей. – А завтра деревню будем проходить, купим!

– Ну сбегай к своему Вовану! – поддержал его Максим.

– Он такой же мой, как и твой, но водка у него есть! – ухмыльнулся Сергей. – Это я точно знаю!

Сергей исчез и через несколько минут вернулся с водкой. Одним мигом он наполнил стаканы. Закуски уже не было, поэтому решили запивать разбавленным «Зуко».

– А ты ее там видел? – вдруг спросил Сергей.

– Кого?

– Аню-то мою!

Слово «мою» неприятно покоробило Максима, но он не подал виду.

– Не-а, не видел, – соврал Максим.

– Ох, Макс, не представляешь ты, какая это сука! Не представляешь!

Макс взял свой стакан, приподнял его и произнес тост:

– Ну так за любовь! – и крепко ударил своим стаканом стакан Сергея.

– За любовь, – тяжело выдохнул тот, – будь она неладна…

– Ты не зацикливайся, Серега! Вон сколько баб вокруг. И им тоже надо! Не меньше, чем твоей Ане.

– Да я же не поэтому. Я ж и впрямь люблю ее. По-настоящему.

– Ладно, забудь. Наливай, только себе больше, а то я пьяный уже!

– Хорошо! Мне сейчас надо, Макс! Ух как надо!

– Давай-давай, мне можешь вообще не лить уже.

Через полчаса Сергей заснул. Макс аккуратно укутал его в спальный мешок и вышел из палатки. Небо было усыпано звездами, а в реке отражался крупный, идеально ровный диск луны. Максим спустился к берегу и пошел в сторону женского лагеря.

Глава 4. Свадьба

Загс находился в здании бывшего театра – старого, но все еще величественного и даже по-советски почтенного. Мощные гипсовые колонны, лестницы и пилястры из местами треснувшего мрамора, высокие потолки и просторные гулкие комнаты внушали бывшему советскому гражданину некоторый трепет и уважение к этому месту.

Родители Сергея настояли, чтобы молодые расписались именно тут, дабы их союз был отмечен каким-то знаковым, необычным местом, хотя Сергей с Аней предпочли бы что-нибудь посовременней и поближе к дому. Но родители были непреклонны. Для них место свершения свадебного обряда имело какой-то сакральный тайный смысл. Неведомый современной молодежи. Чем старее и значимее место, тем крепче брак, – так считали родители Сергея.

– Горько! – взревела толпа.

Сергей, слегка наклонившись, неумело нашел губы Ани и робко их поцеловал. От напряжения и какой-то скованности его руки задрожали, а лицо побелело, сливаясь с цветом мрамора. На мгновение даже показалось, что ему стало нехорошо.

Гости, как это принято, начали громко считать, но на цифре «пять» Аня неожиданно отвернулась, опустив глаза. Лицо ее скривилось так, словно поцелуй был ей неприятен. Даже противен. Сергей глупо и неуверенно посмотрел по сторонам, не понимая, что делать дальше. На его лице застыла неуместная растерянная улыбка. И только его эффектный, сшитый на заказ итальянский костюм хоть немного спасал незавидное положение жениха. Хотя со стороны Сергей вызывал почти всеобщее чувство жалости.

– Горько! – закричал Максим, обнимая Машу за хрупкое открытое плечо. Он высоко поднял бокал шампанского, потом выпил его залпом и стал грубо целовать Машу в губы.

– Счет! – на секунду оторвавшись от Машиных губ, выкрикнул он в толпу.

И все начали монотонно и безразлично считать: «Раз, два…»

На цифре «десять» он наконец-то остановился и хрипло бросил:

– А теперь пусть молодые! Серега, давай! Покажи нам!

Сергей смотрел по сторонам, по-прежнему не понимая, как себя вести. Он словно искал помощи. Но ее не было. Аня смотрела на него отрешенным холодным взглядом, не делая ровным счетом ничего такого, что предполагало бы поцелуй. Казалось, она просто застыла на месте и превратилась в статую. Сергей сделал шаг вперед, приобнял супругу и неуверенно прошептал:

– Давай, может? А?

Аня стояла неподвижно, как манекен или кукла. Ее лицо не выражало никаких эмоций.

– Целуй ее, Серега! А то другой утащит и зацелует! – засмеялся во весь голос Максим. А потом вдруг закашлялся, надрывно и продолжительно.

– Хватит паясничать! – не выдержала Маша. – Посмотри на себя – ты уже пьян! Все еще и не начинали пить, а ты готов!

Ей было жалко Сергея. Он казался ей беспомощной жертвой непонятных для нее обстоятельств.

– И, кстати, это же твой друг! А ты – его свидетель, между прочим!

– А что – я? – шепнул ей на ухо Максим. – Я ничего. Это же они целоваться не умеют…

– Стерва еще эта! Зачем над парнем издеваться? Тьфу…

Маша, свернув губы трубочкой, плюнула на землю. Потом вытащила платок и вытерла рот. Помада размазалась по ее лицу, оставляя красные разводы.

Максим повертел головой, словно кого-то искал в толпе. Посмотрел на Машу, коснулся ладонями ее напудренных щек и стал говорить с ней, словно с ребенком:

– Мышка ты моя! Любименькая…

Тут Макса шатнуло в сторону, и он, размахивая руками, еле успел зацепиться за Машу.

– Перестань, ты мне противен! Поехали домой уже.

– Нет, не хочу! Сегодня мой лучший друг женится! Правда, Серега?! – прокричал Максим громко и хрипло.

Все повернулись в его сторону.

– Чего, Макс?! – не понял Сергей. – Я тебя не расслышал. Что?

– Лучший друг, говорю, женится! – повторил Макс.

– Ах… это да, – словно оправдываясь перед всеми, проскрипел Серега.

– Хватит! – сказала Маша так, что Максим понял: лучше остановиться.