Чужой среди чужих

Для Гурова это было приятное открытие. Для Базиля – вряд ли. Теперь ему определенно приходилось спешить, и он пошел ва-банк. Сломя голову он помчался по дну котлована, направляясь туда, где в свете прожектора вырисовывалось что-то похожее на лестничные ступени. Теперь его было прекрасно видно, и Гуров без колебаний бросился за ним следом.

Они действительно бежали к деревянной лестнице. Но Базилю совсем не нравилось, что Гуров хочет составить ему компанию. В какой-то момент он остановился, обернулся и снова выстрелил.

Пуля взвизгнула у Гурова над головой. Он инстинктивно упал лицом в грязь, возможно даже замешанную на качественном цементе. Ворочаясь в грязи, он невольно усмехнулся, вспомнив, с какой тщательностью одевался сегодня к ужину. Пожалуй, для его костюма это был последний выход, так сказать, лебединая песня.

«Ну что же, раз пошла такая пьянка, – с легкой грустью подумал Гуров, – то режь последний огурец! Наживем костюмчик! Главное, чтобы шкура уцелела».

Насчет шкуры вопрос еще не был исчерпан. После выстрела Базиль принялся карабкаться вверх по деревянной лестнице, но едва Гуров снова поднялся на ноги, как он остановился и выстрелил еще два раза.

Выстрелил бы он и в третий раз, но тут уже боек щелкнул вхолостую – обойма в пистолете опустела. Гуров понял, что настал его час, и бросился вперед, точно атакующий мамонт.

Базиль не успел еще добраться до края котлована, как Гуров навалился на шаткую деревянную лестницу, до боли напряг все мускулы и медленно-медленно стал накренять ее вместе с карабкающимся по ступеням Базилем.

Тот впервые за все время погони заорал что-то хриплым матом, попытался уцепиться за земляные стенки котлована, но потом рухнул вниз вместе с лестницей.

Гуров подскочил к нему раньше, чем Базиль успел прийти в себя после падения.

– Добегался, придурок? – злорадно спросил Гуров.

Он собирался надеть на оглушенного преступника наручники, но в этот момент Базиль, точно проснувшись, распрямился как пружина и пнул Гурова ногой в грудь. Тот отлетел назад, споткнулся о какое-то бревно и упал на спину. Уже приготовленные наручники полетели в грязь.

Положение поменялось мгновенно. Теперь уже Базиль был на ногах и лихорадочно пытался заменить в пистолете обойму. Он торопился и вдобавок был вынужден следить за Гуровым, памятуя о том, что у того тоже имеется оружие.

Однако Гуров не стал во второй раз доставать пистолет. Он предпочел разобраться по-другому. Прежде чем Базиль успел передернуть затвор, Гуров уже вскочил и с решимостью завзятого регбиста бросился на противника, ударив его головой и плечом в грудь.

Будучи тяжелее на десять-двенадцать килограммов, Гуров без труда сшиб Базиля с ног. Подмяв его под себя, Гуров прижал руку с пистолетом к краю бетонной плиты и, преодолевая сопротивление, принялся колотить этой рукой о бетон, словно это была не рука, а сушеная вобла, с которой предстояло снять шкуру.

Базиль завопил от боли. Он извивался, пытаясь вырваться или хотя бы перехватить другой рукой пистолет. Но у него ничего не получалось. Гуров разозлился по-настоящему.

– Я тебя по-хорошему просил, гада! – рычал он, стараясь превратить руку Базиля в отбивную. – Теперь не жалуйся! И учти, это был лучший мой костюм!..

По правде говоря, на Базиле тоже был неплохой костюм. Сейчас на дне котлована они оба были перемазаны как свиньи. И положение это только усугублялось, потому что, хотя Базиль и уступал Гурову, но никак не сдавался.

Неизвестно, как долго продолжалось бы это противостояние, но вдруг наверху как по волшебству взвыли сирены, заметались огни, заурчали моторы, и какие-то люди забегали по краю котлована, светя фонариками. А потом грянул голос, усиленный мегафоном:

– Эй, вы там внизу! Прекратить немедленно! И выходить по одному с поднятыми руками! Не сделаете сами – поможем, но тогда уж не обижайтесь!

Слова эти чем-то напоминали увещевания самого Гурова, и он понял, что сторож со стройки вызвал милицию. Или, возможно, отзвуки выстрелов сами достигли ушей местных коллег. Так или иначе появились они, хотя и с запозданием, но все-таки кстати. Даже Базиль понял всю бессмысленность сопротивления и покорно разжал наконец посиневшие пальцы. Пистолет выпал из его руки и плюхнулся в густую грязь.

– Ну что, допер все-таки? – сердито спросил Гуров, глядя Базилю в лицо. – Успокоился теперь или будешь дальше крутого строить?

– Ладно, начальник, сегодня твой день, – пробормотал Базиль. – Да пусти же! Мочи нет! Руку вообще не чувствую!

Гуров отпустил его. Базиль с большим трудом сел, придерживая разбитую руку здоровой. На лице его появилась гримаса страдания.

– Здоровый ты лось, начальник! – пожаловался Базиль. – Инвалида из меня сделал! Мне по моей работе руки здоровые нужны…

– Мозги тебе нужны! – оборвал его Гуров. – Только где их взять, верно?

– Ну вы там! – раздался сверху грубый металлический голос. – Долго мне ждать? Может, силу применить?

– Давай, страдалец! – сказал Гуров, помогая Базилю подняться. – Я сейчас лестницу установлю. А ты шагай вперед и без фокусов!

Через несколько минут лестница была установлена, и они оба выбрались наверх. Первым поднялся скрюченный, с распухшей рукой Базиль. За ним вылез Гуров и тотчас был скручен злыми парнями в форменных фуражках.

– Товарищ капитан, они грязные, как чушки! – пожаловался один из милиционеров. – Они нам всю машину уделают!

– Как уделают, так и вымоют! – заявил капитан, выступая из темноты и освещая лицо задержанных ярким фонарем. – Кто такие? Оружие? Обыскать их!

Гуров, понимая, что слова сейчас бесполезны, терпеливо ждал результатов обыска. Грубые руки быстро обшарили его карманы, извлекли пистолет, документы, телефон, бумажник. Все это было быстро просмотрено. Вдруг милицейский капитан пораженно присвистнул и дернул фонарем.

– Виноват! – произнес он изменившимся голосом. – Вы, значит, у нас Гуров? Извиняюсь, товарищ полковник!.. Немедленно отпустить! Да не этого!

Гуров почувствовал, что свободен. Взволнованный капитан протягивал ему документы.

– Пусть пока все у вас побудет, капитан! – устало сказал Гуров. – Сами видите, на кого я похож. Сполоснуться бы, да переодеться!

– А вы, простите, где остановились?

– Да в гостинице! Но тут такое дело, что сначала нужно вот с этим артистом разобраться. Он в столице много чего начудил. Я из-за него специально через три границы сюда добирался. Его по всей форме надо. Крупная дичь. Там внизу ствол с его отпечатками валяется. А при нем возможны ценности награбленные…

– Так точно! – раздался из темноты молодой голос. – При нем сумма денег приличная и драгоценности. С виду бомж, а в кармане колье бриллиантовое!

– Чудило ты, Брянкин! – снисходительно заметил капитан. – При чем тут бомж, когда он с полковником в яме сцепился? Ты бы там был, тоже не лучше бы выглядел… Но суть не в этом. Раз такое дело, нужно товарища полковника к нам в отдел отвезти. Там он себя в порядок приведет, а этого артиста по всей форме оформлять будем. Протокол, следствие, обвинение. Как-никак, а задержание на нашей территории произошло.

– Постой, капитан, – удивился Гуров. – Задержание задержанием, но этого гражданина мне как можно скорее в Москву доставить нужно. У меня задание конкретное.

– Задание заданием, – в тон ему ответил капитан, – но быстро не получится, товарищ полковник. Тут у нас особая зона. Сами понимаете, кое у кого возникнут вопросы, каким образом опасный преступник сумел к нам проникнуть, да еще при огнестрельном оружии. Так что быстро никак не получится. Тут свои правила. Придется вам задержаться немного.

– Ну, не знаю, – пробурчал Гуров. – Завтра я с Москвой созвонюсь – пусть на своем уровне договариваются. Мне сейчас главное, чтобы этот Базилевич под замком оказался и чтобы мне в человеческий вид себя привести.

– Это сделаем, товарищ полковник! – успокоил его капитан. – Брянкин сейчас ствол разыщет, а я со следственной бригадой свяжусь. А с пограничной службой пускай уже следователь разбирается… Вы этого где же выследили?

– Он у вас в гостинице «Янтарный берег» обосновался, – объяснил Гуров. – По правде говоря, так получилось, что не я его, а он меня выследил. Как говорится, на ловца и зверь бежит…

– Если бы я тебя выследил, ментяра, – с глубочайшей досадой сказал Базиль, на которого уже надевали наручники, – ты бы сейчас по-другому пел.

– Да кого интересуют мои песни? – усмехнулся Гуров. – Главное, что теперь ты запоешь. Выбор у тебя неплохой – и ствол, и вооруженное сопротивление, и колье с бриллиантами, и деньги из сейфа господина Двоскина… Для тебя, наверное, будет сюрпризом, что номера купюр были зафиксированы?..

– Интересно, – задумчиво произнес Базиль, глядя в черное небо над головой, – какая сука тебе меня заложила?

– Да кто ж тебе это скажет? – рассудительно заметил Гуров. – Нет, теперь пришла пора тебе говорить, а нам слушать.

На это замечание Базиль уже никак не отреагировал. Видимо, до него дошло, что игра проиграна окончательно и бесповоротно и никакой гонор ему уже не поможет.

– И куда же ты так упорно бежал, дорогой? – поинтересовался Гуров, который дорого бы дал за то, чтобы узнать, какие связи у Базиля в этом городке. – Рассчитывал, что дружки приютят? Где они проживают? Неподалеку?

– Да ладно, гражданин начальник! – с досадой сказал Базиль. – Какие дружки? Я похож на человека, у которого есть дружки? Ты на меня внимательнее посмотри! Я как одинокий путник в этом мире. А вокруг одни шакалы! Ну, ясное дело, о присутствующих мы не говорим… Но кое с кем посчитаться еще придется!..