История военного искусства от Густава Адольфа до Наполеона Бонапарта

История военного искусства от Густава Адольфа до Наполеона Бонапарта
Николай Петрович Михневич

Всемирная история (Вече)
В этой книге русский военный мыслитель конца XIX – начала XX века Н.П. Михневич представляет читателю очерк развития военного дела Нового времени от шведского короля Густава Адольфа до Наполеона Бонапарта. Рассказы о реформах, нововведениях, тактике и стратегии, описаниях хода важнейших событий тех времён – всё это можно найти на страницах книги. Особо выделяет автор русское военное искусство.

Николай Михневич

История военного искусства от Густава Адольфа до Наполеона Бонапарта

© ООО «Издательство «Вече», 2021

© ООО «Издательство «Вече», электронная версия, 2021

Сайт издательства www.veche.ru

Эпоха Густава Адольфа

Организация вооруженных сил. – Устройство войск, их боевые построения и действия. – Пехота. – Кавалерия. – Артиллерия. – Боевые порядки и боевые действия отрядов из всех родов войск. – Военно-инженерное дело. – Содержание и продовольствие войск. – Дисциплина и дух войск. – Шведский период Тридцатилетней войны. – Поход 1630 г. – Узедом. – Занятие Штетина. – Расширение базы.– Штурм Грейфенгагена. – Лагерь при Беервальде. – Поход 1631 г. – План Густава Адольфа для завоевания Германии. – Возобновление военных действий Тилли.– Вторая экспедиция Густава Адольфа в Мекленбург. – Взятие Демина.– Действия Тилли. – Маневрирование Густава Адольфа; взятие Франкфурта на Одере и Ландсберга. – Осада и взятие Магдебурга. – Взятие бранденбургских крепостей шведами; капитуляция Грейфсвальде. – Движение Густава Адольфа к Эльбе; дела при Ангерне и Бургштале; атака имперцами Вербенского лагеря. – Вторжение имперско-католической армии в Саксонию; занятие Лейпцига. – Сражение при Брейтенфельде (Лейпциге) 17 сентября 1631 г. – Операции 1631 г. после Брейтенфельдского сражения. – Вторжение короля во Франконию; взятие Вюрцбурга. – Маневрирование Тилли между Майном и Дунаем; атака Нюренберга. – Движение короля к Рейну. – Силы сторон к концу 1631 г. – Поход 1632 г. – Валленштейн.– Действия Горна во Франконии; взятие и потеря Бамберга. – Действия Густава Адольфа против Тилли. – Переправа шведов через Лех. Атака Ингольштадта; смерть Тилли. – Занятие Баварии. – Открытие военных действий Валленштейном; взятие Праги; очищение Богемии саксонцами. – Соединение имперской и баварской армий; вторжение в Верхний Пфальц. – Густав Адольф и Валленштейн под Нюрнбергом: прибытие Оксенштирна; атака лагеря Валленштейна (бой при «Старой Крепости»). – Отступление обеих армий в две противоположные стороны. – Действия на второстепенных театрах. – Возвращение шведской армии к Дунаю. – Вступление Валленштейна в Саксонию; контрмарш Густава Адольфа. – Сражение при Лютцене 16 ноября 1632 г.; смерть Густава Адольфа. – Оценка действий сторон в 1632 г. – Значение шведского периода Тридцатилетней войны в истории военного искусства. – Стратегическое и тактическое искусство Густава Адольфа.

Религиозное движение, вызвавшее в XVI столетии ожесточенную борьбу протестантов и католиков во всех концах Европы, было только предвестником страшной Тридцатилетней войны (1618—1648 гг.), в которой приняла участие вся Европа, за исключением России, крайне нуждавшейся в это время в отдыхе, после только что пережитого тяжелого Смутного времени.

Тридцатилетняя война в истории развития военного искусства имеет огромное значение, ибо к этому времени в теории и практике военного дела новые народы накопили богатые материалы, так что нужна была только сводка, упорядочение, систематизация их, что требовало, конечно, работы крупной личности, работы гения, который был бы в состоянии поразить умы современников. Таким гением, родоначальником великих полководцев новых народов, и явился шведский король Густав Адольф.

Гениальное умение управлять политикою и войною, необыкновенный талант успешно доводить до конца великие предприятия, несмотря даже на крайне ограниченные средства, редкая способность дать целой нации толчок в известном направлении, порыв, отражающийся на нескольких поколениях, наконец, неопределенность конечных целей обширных предначертаний человека, геройски павшего на поле битвы, – таковы характерные черты этой высоко благородной и интересной личности – черты, завоевавшие ей видное место в истории не только XVII века, но и всех времен. Как справедливо говорит его историк Де Парье, что «Густав Адольф принадлежит к роду Фридриха и Наполеона». Его взгляд на войну и способ ведения ее, отважный и завоевательный характер всех его предприятий, его ловкость в применении новых идей к действиям войск – все это как бы устанавливает родственную связь между ним и Наполеоном, ставившим его наряду с семью великими полководцами мира. Можно безошибочно сказать, что как создатель новых положений в тактике и организации войск Густав Адольф может сравниться только с великим Фридрихом. Он вел серьезную борьбу лишь в течение двух лет с небольшим и за это сравнительно короткое время успел создать прочную, типичную школу и целую плеяду генералов, следовавших его традициям и даже продолжавших его предприятие. Он именно придал войне «современный характер».

Организация вооруженных сил европейских государств к началу Тридцатилетней войны была та же, что и в конце предыдущей эпохи, – постоянных армий не было вовсе. В случае войны войска набирались посредством неправильной конскрипции, или созыва народных ополчений, а главным образом вербовкою людей, промышлявших войною как ремеслом. По окончании войны эти войска распускались по домам. При подобной системе комплектования армии моральные их качества были весьма низки, что должно было влиять на дисциплинарные отношения и способы употребления войск в бою.

Шведская армия Густава Адольфа представляла собой войско народное, пополнявшееся по системе поселенных войск (короли давали военным участки земли во владение и освобождали их от податей); войска эти были дисциплинированы, хорошо снабжены и обучены, почему и имели решительное превосходство над противниками.

Устройство войск; их боевые построения и действия. Мы знаем, что в конце XVI столетия выработался общеевропейский тип пехоты, которая разделялась на два вида: пикинеров и мушкетеров. Густав Адольф ввел в своей армии облегченные мушкеты, уменьшив их калибр, отбросил вилку, ввел бумажные патроны, которые носились сзади в кожаных сумках, сократил количество приемов при заряжании (доходившее до 99), укоротил пики на 2 фута и увеличил число алебардистов; он изменил также отношение между пикинерами и мушкетерами в пользу преобладания последних: у него в полку 192 пикинера и 216 мушкетеров. Вообще, он стремился облегчить свою пехоту, сделать ее более подвижною и усовершенствовать ее боевую подготовку.

Боевой порядок пехоты Густава Адольфа был усовершенствованием нидерландского боевого порядка.

Основною единицею в пехоте служил четырехротный батальон, который строился уже в 6 шеренг, причем пикинеры были в середине, имея по флангам мушкетерские взводы. В бригаде было по 2 или по 3 батальона; в первом случае два батальона строились так, как первая и вторая линии нидерландского боевого порядка, но на дистанции в 20 шагов; во втором случае один батальон становился во главе, а два других позади, уступами вне флангов, также в расстоянии 20 шагов от первого; 4 или 3 батальона, построенные таким образом, составляли шведскую бригаду. В сущности, это был нидерландский боевой порядок, только построенный в две линии так, как были построены главные силы армии Мориса Насауского при Ньюпорте, но только на сближенных расстояниях.

В построениях бригады Густава Адольфа господствуют те же фортификационные понятия, которые начали проникать в тактику с конца XVI столетия. Современик Хемниц с восторгом отмечает, что шведский боевой порядок вообще (а в частности, и бригада), подобно обыкновенно укрепленному фронту, имел обеспеченные фланги при всевозможных движениях неприятеля, причем все его части взаимно друг другом поддерживались, так что он представлял собой как бы подвижное укрепление.

Вступая в бой, мушкетеры вздваивали ряды и, таким образом, перестраивались из 6 в 3 шеренги; прикрывши весь фронт бригады, они открывали огонь залпами, причем первая шеренга стреляла с колена; при сближении же с противником, отдав последний залп, они отбегалии за пикинеров, которые бросались в атаку. Подобные действия соответствовали обороне. Кроме того, шведы усиливали свой фронт искусственными препятствиями или укреплениями, как, напр., при Вербене и Нюрнберге, или рогатинами (Schweinsfeder), как у английских стрелков XIV и XV столетий, которые мушкетеры носили вместо вилок и втыкали их в одну линию впереди фронта, наклонив острия к противнику, так что они представляли отличное препятствие для кавалерии. Густав Адольф пришел к необходимости введения рогатин в войнах в Польше, где он особенно чувствовал потребность защиты против превосходной и смелой кавалерии, посредством сильного огня и надлежащаго его прикрытия.

В Германии Густав Адольф действовал наступательно и потому рогатины здесь были неуместны, да и вообще бригада должна была действовать иначе. Действительно, при атаке мушкетеры оставались в шестишереножном строе на флангах пикинеров и стреляли по мере нужды, несколько выбегая вперед; перед самым же столкновением они перестраивались в 3 шеренги, делали по противнику один или несколько залпов, а затем скрывались за пикинеров, уступая им пространство, необходимое для того, чтобы ворваться в ряды неприятеля. Если сравнить боевое построение шведской бригады Густава Адольфа с испанской или немецкой бригадой предыдущей эпохи, с которыми он и столкнулся в армиях Тилли и Валленштейна, то на ее стороне окажутся те же преимущества, как и за нидерландским боевым порядком, видоизменением которого она и явилась, но была более соответственной, так как при сокращении дистанций и интервалов на известном участке позиции сосредоточивалось и больше огня, и больше пикинеров, не ослабляя в то же время подвижности всего боевого порядка. Впрочем, гибкость боевого порядка и идея резерва при построении нидерландского боевого порядка в три линии с большими между ними дистанциями достигались там лучше, чем в боевом порядке Густава Адольфа. Первый скорее был родоначальником глубокой тактики Наполеоновской эпохи, а боевой порядок Густава Адольфа – предвозвестником линейной тактики.

В сущности, тактика пехоты эпохи Густава Адольфа носит на себе как бы отпечаток упадка. И действительно, Тридцатилетняя война имеет значение прямо противоположное войнам начала XVI столетия. Последние доставили пехоте почетное место в армиях, Тридцатилетняя же война отодвинула ее на несколько ступеней назад. Причиною этому были следующие два главных обстоятельства.

В самом начале войны решительное вмешательство Максимилиана Баварского и сражение при Праге 8 ноября 1620 г., по-видимому, совершенно ее потушили, но только по-видимому, потому что тогда-то именно она действительно и началась. Способ, посредством которого эта война была снова воскрешена, определил раз и навсегда ее дальнейшее направление. Со стороны протестантов много лет сряду вели ее толпы искателей приключений, во главе которых стояли своего рода кондотьеры (граф Эрнст фон Мансфельдт и герцог Христиан Брауншвейгский), которые жили на счет войны и вели ее не столько из-за идеи протестантизма, сколько из-за наживы. Чтобы существовать, протестанские кондотьеры должны были овладевать городами или же грабить селения. При необходимости овладеть городом, чтобы утолить крайний голод находившимися там запасами, уже некогда было осаждать его по правилам искусства, а следовало нападать неожиданно, внезапно появляясь перед его стенами; при желании же довольствоваться средствами страны приходилось разбрасываться, овладевать значительною областью, так как в селениях жизненные припасы никогда не бывают сосредоточены в значительном количестве. Не очевидно ли поэтому, что у протестантских начальников пехота должна была потерять, а кавалерия приобрести значение? И действительно, они старались в составе своих армий иметь возможно больше кавалеристов. Если противники – преимущественно войска Католической лиги – не желали уступать им в подвижности, то должны были, в свою очередь, тоже стараться усилить свою кавалерию, к чему они на самом деле и стремились.

В равнинах Польши, где образовались войска Густава Адольфа, тоже чувствовалась потребность в сильной кавалерии, а так как приобретение там лошадей не представляло затруднений, то Густав Адольф и привел в составе своей армии значительные массы кавалерии. С другой стороны, вмешавшись в Тридцатилетнюю войну в то время, когда она уже продолжалась десять лет, шведский король не мог изменить ее характер, а, напротив, должен был подчиниться ему; он должен был против Тилли и Валленштейна действовать так, как и они, и подобно им, конечно, сформировал бы значительные массы кавалерии, если бы они уже не были в его руках готовыми. Во вторую половину его войны, после Брейтенфельдского сражения, он поневоле должен прекратить методическое наступление, ибо вынужден был удерживать за собой значительные пространства, отделяющие берег Немецкого моря от берегов Рейна и Изара, для чего нужна была опять-таки кавалерия.

Следовательно, вот другая причина, почему в войнах Густава Адольфа пехота не могла получить первенствующего значения.

Кавалерия, получившая во время Тридцатилетней войны, по вышеприведенным причинам, большое значение, начала завоевывать себе и значительное численное приращение. Уже в середине войны нормальным отношением считалось: 1 кавалерист на 2 человека пехоты или, по крайней мере, 1 кавалерист на 3 человека пехоты; часто в войсках находилось столько же кавалерии, сколько и пехоты, иногда же первой более, нежели последней[1 - В имперской армии в Померании в 1630 г. считалось по полному составу 31 500 чел. пехоты и 11 400 кавалерии. Тилли под Лейпцигом в 1631 г. имел 24 000 пехоты и 10 000 лошадей, в 1630 г. в армии Густава Адольфа было 32 000 пех. и 13 000 чел. конницы: при Витштоке, в 1636 г., Баннер имел 10 000 пех. и 12 000 чел. кавалерии. Французская армия в 1643 г. имела 60 000 пех. и 20 000 кавалерии.].

Кавалерия западноевропейских армий состояла из кирасир, сменивших жандармов и драгун. Во Франции и в Испании были еще карабинеры, а в имперской армии, сверх того, венгерские гуссиры и кроаты. Кирасиры и карабинеры, причислявшиеся к тяжелой кавалерии, имели предохранительное снаряжение (последние более легкое) и были вооружены пиками, палашами и пистолетами; впоследствии пики были отчасти заменены карабинами. Драгуны, гусары и кроаты были снаряжены еще легче, чем карабинеры; главным оружием гусар была сабля.

Драгуны были конными мушкетерами, иногда соединенными с конными пикинерами; они носили обыкновенно пехотное оружие, короткую саблю и небольшой топор для рубки дров и тому подобного употребления; на луке висела расщепленная лучина, с защепленным в нее зажженным фитилем.

В интересах подвижности Густав Адольф отменил некоторые части предохранительного снаряжения.

Административною единицею в кавалерии был полк. Имперский полк состоял из 10 рот, по 100 коней в роте. Полк кавалерии у Густава Адольфа имел 8 рот, в 66—72 коня каждая.

Для боя тяжелая кавалерия имперцев строилась в 8—10 шеренг, а легкая – в 5—6 шеренг. Густав Адольф принял для своей конницы построение в 3—4 шеренги, причем 4-я шеренга служила для образования резерва.

В боевом порядке кавалерия строилась поэскадронно, с интервалами в две линии. Действовала она почти исключительно стрельбою, пошереножно, причем атака холодным оружием была редким исключением. Густав Адольф, убедившись в войнах с Польшей в выгоде стремительных атак, запретил кавалеристам стрелять с коня. Впрочем, уступая обычаю, перед атакою первая его шеренга давала залп и потом врубалась в ряды.

Для придачи устойчивости своей кавалерии Густав Адольф ставил в промежутки между эскадронами мушкетерские взводы – сочетание, про которое нельзя сказать, чтобы оно было соответственным.

В общем, меры Густава Адольфа, направленные к облегчению своей кавалерии, к увеличению ее подвижности, к уменьшению глубины строя и к приучению ее производству стремительных атак и удару холодным оружием, дали ей большое преимущество над кавалерией противников.

Артиллерия. В конце XVI столетия артиллерия в армиях была слаба, но в Тридцатилетней войне она начинает играть значительную роль. Густав Адольф, не найдя в польских войнах лучшего средства против атак хорошей и храброй польской кавалерии, как осмысленный, хорошо поддерживаемый огонь, не довольствовался развитием до высших пределов огнестрельного боя пехоты, но старался еще усилить его многочисленною артиллериею. Для увеличения подвижности последней он, а также и его генералы старались существенно ее облегчить.

Уже в конце XVI столетия некоторые артиллеристы (напр., Диего Уфано) доказывали возможность облегчения орудий без ущерба для их прочности и дальности стрельбы; но Густав Адольф первый решился привести эти идеи в исполнение.

В армии Густава Адольфа были приняты следующие калибры: 3 ф., 6 ф., 12 ф., и 16 ф. и 30 ф. пушки; орудия были медные и чугунные и в сравнении с прежними облегчены, но все еще некоторые были тяжелы; так, 30 ф. пушка перевозилась на 20 лошадях; 3 ф. и 6 ф. пушки требовали 4—6 лошадей.

Во время Польской войны по предложению полковника Вурмбрандта с целью облегчения подвижности орудий Густав Адольф вводит в свою артиллерию так называемые кожаные пушки. Они состояли из латунного ствола, с медным казенником или тарелью; ствол обматывался веревками, которые осмаливались и покрывались сверху кожею; сверху же нагонялся железный обруч с двумя цапфами. Два человека могли удобно действовать из этого орудия и перевозить его. Из кожаных пушек стреляли картечью.

Преждевременные выстрелы при стрельбе из этих пушек, вероятно, вследствие кусков картузной оболочки заряда, остававшихся в раковинах металла, вскоре заставили от них отказаться.

Вместе с кожаными пушками Густав Адольф ввел полковые орудия 3- и 4-фунтового калибра, которые весили всего 19 пудов и имели около 15 калибров длины; они перевозились двумя лошадьми, на двухколесных лафетах с оглоблями. Они, по нескольку, придавались пехотным полкам и назначались преимущественно для стрельбы картечью.

До этого времени картечь употреблялась только в крепостной войне.

В боевом употреблении артиллерии Густав Адольф сделал следующие изменения:

1) первый начал систематически располагать свои тяжелые орудия сосредоточенно, устраивая преимущественно три батареи: одну в центре и по одной на флангах; 2) его полковые орудия имели возможность двигаться с войсками, сопровождая полки во всех передвижениях; 3) он первый начал употреблять артиллерийский резерв и, наконец, 4) так как он приучил свою армию к постройке полевых укреплений, так что она в несколько часов укрепляла огромные позиции, за которыми скрывались орудия, то при нем явилась необходимость в навесной стрельбе и после Густава Адольфа мортиры входят в состав полевых парков.

Боевые порядки и боевые действия отрядов из всех родов войск. Мы видели, что в XVI столетии боевой порядок всегда строился в одну линию, разделявшуюся на три части (авангард, главные силы и арьергард), которые становились рядом. Каждая из этих частей венгерского, или испанского, боевого порядка состояла из одного пикинерного батальона (терции) и приданных к нему стрелков и кавалерии. В нидерландском боевом порядке все поименованные части тоже располагались рядом, но каждая из них строилась в две или три линии. Также строилась и испанская бригада.

Густав Адольф принял построение всей армии в две линии, с разделением ее на центр и два крыла. Центр состоял из двух линий пехоты, причем каждая образовывалась из нескольких шведских бригад поставленных рядом; крылья состояли из конницы, поставленной в линии эскадронов, по флангам линий пехоты; дистанции между линиями были от 150 до 200 шагов. Артиллерия располагалась частью при пехоте, в виде полковых орудий, частью – отдельными большими батареями, преимущественно впереди флангов пехоты.

Вторая линия боевого порядка называлась резервом (R?ckhalt), или ретрогвардия (Retroguardia); но, кроме того, каждая часть первой линии имела свой частный резерв, из нескольких эскадронов кавалерии; частные резервы крыльев обеспечивали фланги, подобно резервам Александра Македонского в сражении при Гавгамелах. Общего резерва, строго говоря, не было.

При превосходстве каждого рода войск в отдельности, при искусном употреблении артиллерии и установлении прочной связи между различными родами войск Густав Адольф имел несомненное преимущество перед противниками, уступавшими ему во всех смыслах.

В бою пехота Густава Адольфа является, подобно фаланге Александра, туловищем боевого порядка; она необходима для него и составляет его корень, но в ней уже не заключается его жизненная сила, которая скорее сосредоточивается в деятельных крыльях, состоящих из кавалерии, в огнестрельном оружии и в легкой артиллерии.

Походные движения войска совершали двумя или тремя колоннами, разделяясь по-прежнему на авангард, главные силы и арьергард; войска двигались в порядке боевого построения, причем каждая линия составляла особую колонну.

На отдых войска располагались в укрепленных лагерях или по квартирам. Гарнизонная и сторожевая службы отбывались особенно строго у шведов. Сбор сведений о неприятеле производился главным образом посредством захвата и опроса пленных. Густав Адольф часто производил рекогносцировки лично.