Не дастся поискам она.
И пусть все сон. Великий грешник
Там со святым грызет порог.
Довольно врать. Довольно песен.
Одной лишь тьмой владеет бог,
И лишь ее он нам вручает,
Как ночи зеркало – душе.
Иду. Не знаю, кто встречает.
Не надо, принц. Довольно же.
Как был бессмысленный наставник
Сестре и брату, что ты знал –
Я лишь Полоний. Дух державный
Меня навеки оковал.
Что вижу я поверх пределов?
Одну лишь тьму. Ее зрачок
Вперился в мой. Лепечет перлы
Безумный дочкин язычок.
Но я с пугающею силой
Вцепился в сумрачный покой
Руки кровавой и немилой
Своей хладеющей рукой.
Ну, ближе, принц! До дна, до сердца,
Чтоб по эфес вошел клинок!
Жизнь, как трагедия, бессмертна,
Иначе б автор не был бог.
О чем задумаюсь, что вспомню…
Я был вообще – или не был?
Но надвигается огромный
На душу мрак в сто тысяч крыл.
Несите, ангелы, несите
Нас в небеса, где пуст престол,
Где вы вниз головой висите,
И упразднен злосчастный пол!
Ну что ж, ну что ж. Где ставят подпись?
Я признаюсь. Я сознаюсь.
Не надо, принц. Ты должен мощью
Облечься. К черту эту грусть.
Я вижу: скоро присягнут все.
И будут изгнаны друзья,
И на круги свои вернутся
Пророк и ложь, огонь и я.
Эвридика в аду
Зачем пришел сюда? Ведь не за мной ты
Спустился в сумрак злой и неминучий,
А за любовью нашей ускользнувшей,
За лаской той, что некогда дарила.
Меня отсюда вывести – ты можешь.
Ее – не воскресить уж никогда.
Недосонет
Моя печаль охватит ли тебя,