2
На выселках ада мысли
Рождается никому
Не нужный ребенок крысий,
Ощерившийся на тьму.
Его ты прими. Прокусит
Он острым клычком сосок –
И с тянущей болью гнусный
Испьет наслажденья сок.
Прижми его, как Мадонна,
Чтоб лапкой корявой в пах
Уперся он в твой – до стона,
До мутной тоски в глазах.
И, ласкою распаленный
Младенца, что жутче всех,
Ты принцевой распашонкой
Оденешь безродный грех.
Отдашь ты ему все соки.
Возьмет он язык, глаза,
И голос, и рост высокий,
И все твои образа.
А ты – ты его заменишь,
И, шкуркой его одет,
Ты спрячешься в щель, за стену,
Ты юркнешь туда, где нет
Ни света, ни наслажденья.
И там загрызет тебя
Последнее сожаленье,
Когда ты сказать мог: «я».
3
Ты очнешься от кошмара
И ощупаешь себя.
Все на месте – кроме дара,
Погубившего тебя.
Кто пришел и бросил выкуп
На подземные столы?
Не нужны ему ни свита,
Ни надежные тылы.
Да и что он предлагает?
Что не жалко? Лишь он сам.
Ты не в ту игру играешь.
Мне – отмщенье. Аз – воздам.
Ты метнешься из кровати,
Обнаженный, и к ногам
Проповедника услады,
Неизвестной и богам,
В ожидании объятья
Приникая, скажешь «да».
И тебя небесным платьем
Он оденет сам тогда.