Блеск и природа могучая в светлый час.
Там, наверху, боги истинно, древний знал,
Там, наверху, не ущербен и я в конце.
Жил – и боялся я, но и мечтал, алкал.
Ненависть ясно читалась в моем лице.
Будет ли в сердце все то же, когда умру?
Я не хочу тосковать в четырех стенах,
Думать, что жребий мог быть и получше, друг
Преданней, и любовь ослепительна…
Плох, видно, был – не любил, не дружил, не знал.
Я не хочу отвернуться, застыть, простить
Всем и себе, я хочу, чтобы вместо сна
Яркость пришла, и ужасно б хотелось пить.
Антихрист
Воистину, спешим мы к разрушенью.
И там, где темен дух и час пустынен,
Я говорю: воистину, как будто
Кому-то доведется искупить нас.
Провал невыносимого сомненья
Нас окрыляет, как иных высоты.
Прощай, мой друг. Я счастлив был с тобою,
Но счастлив и теперь, тебя покинув.
Я в кровь макаю хлеб твоих причастий.
Он может стать опять животворящим –
Любовь моя не первая земная,
Печать на сатанинском первородстве.
Воистину, скажу я, и умолкну.