Она не ускользнет уже проворно,
Ей некуда теперь уже ползти.
Борись, сестра! Давай, сопротивляйся,
Плачь, судорожно корчись до конца –
Ведь схватки тел все наподобье вальса:
Вперед-назад, фигуры без лица.
И если прав подросток: все фальшивка,
И мир ничтожен в прелести своей –
Хочу, чтобы ужасная улыбка
На мне сияла ярче фонарей.
Неправота во мне – ошибка бога,
Который к свету воспарить не смог.
Вселенная полна миров-уродов,
Провал воображенья – их порок.
Они так отвратительно невинны
В растленности своей, в безбытной мгле.
Какой огонь в сердцах, какие силы
Потребны, чтобы выжить на земле?
Кто властен над погибелью несчастной,
Какие звезды в вышине встают,
Чтоб править нами, раз уж мы отказом
Ответили хранившему нас дню?
Разверзлось в нас ничто. Сентиментально
Мы смотрим, как герой стирает кровь
С лица, и бормоча, что все нормально,
Идет подохнуть снова за любовь.
И чью? Каких-то глупых новых бестий,
Которым мы воздвигли пьедестал.
Обман кричит, что нет его прелестней –
Но чем, скажи, он это доказал?
С иронией читая эти строки,
Ты помни, что написаны они
Совсем без смеха, друг мой. Будь как боги –
Расслабься, разожми кулак, усни.
Как плохо все, ей-ей, и подростково!
Но всяк певец знай жердочку свою.
Я музыку зову – и глохну снова,
И тишину высоко в звездах лью.
Последнее
Я не хочу видеть землю, когда умру,
Запертым в комнате быть, у окна лежать.
Кто бы нашелся, наружу вынес – тому
Буду я друг все последние минут пять.
Я не хочу быть со всеми, когда умру,
Старый матрасик вонюченький проминать.
Жизнь подбирает все время себе нору.
Смерть раскрывает объятья тому, что над.
Я не хочу видеть землю, когда умру:
То, как мы любим, сравнится ли с тем, как – нас?
Небо хочу чтобы было меня вокруг,