Но двери в этот мир и злоба не закрыла,
И прочь свободен путь, чтоб в следующий рай.
И тот, кто уходил, тот тоже долго слышал,
Как вслед, струясь, как свет из прошлых добрых дней,
Бессмертья шепоток неуловимой мышью
Проскальзывал заслон церберовых когтей
И шел, как то ли он за нею, то ли вместе,
В том коридоре тьмы, где кончились слова,
И приносил обет несокрушимой вести,
Что было хорошо, где реки и трава.
Ах, этот жуткий мир, он так хотел, но смог ли
Зашторить вечным сном нам синеву в окне…
Он ждет – но не дождется, что в ответ он проклят,
И памяти следы не заметет нам снег.
Монолог современного Гамлета
Ради какого призрака
Я говорю все это
Теперь?
Галилей
Не галилеянин я – Галилей.
Что-то воистину в мире разбилось.
Ты надвигалась. В размывах морей,
Вся неподвижная – все же крутилась.
Весть о вращении мне вручена
Этой планетищей. В обруч орбиты
Втиснута, в талии зело полна –
Как же ты вертишься так, Риорита?
Танго, до коего минут века,
Мне не увидеть уже, не услышать.
Мир охладеет – ты станешь легка,
Золушкин бал сменят плавные лыжи.
И, отряхнувшись от снега со звезд,
Ты продолжаешь свой путь, недотрога.
Где-то круглится прямая дорога –
Да не видать ничего из-за слез.
Смерзлись ресницы. Встает на пути
Сумрачный лес – горизонт и примета.
В затхлый, застывший покой тот войти
Будет отрадно мне с белого света.
Кто в вас играет, лесные дворы?
Стража ветвей обдирает с порога.
Плотная строчка красавца-полога
Требует льда и тончайшей иглы.
Где мне огонь раздобыть для тебя,
Чтоб не коснела ты, не цепенела?
Книги – в растопку. Огня мне, огня!
Не Прометей разбазарил – для дела.
Пусть этот лес оживет, загудит,
Пусть по корням пустит долгое пламя
Глубже, повсюду. Мне нужен ифрит