Успокоился: не быть.
Как легко в том лабиринте
Бросить нить.
Первый снег, первый грех,
Белый плед, тихий смех,
Мертвый плод на ветвях.
Новый год уж в сенях.
Милый друг, ты ли здесь?
Да. Я твой. Знаешь. Весь.
Верный друг, ты за мной?
Да. Пойдем. Плачь и пой.
А лиги в аду немеряны,
Алигьери.
А дети?
А дети?
Неужто и дети…
Не верь им.
Не верь.
Не верь.
Рычащие звери у бронзовой двери,
Двуглавый орел, трехголовая псина,
Все что-то из адских дичайших пародий,
Недобро глазами тебя провожают.
Так темные люди кричали задирам:
Вас, умных, и так слишком много, засилье…
Так умные люди молчали в толпе
И думали: выправим после сей век –
Когда поутихнут, улягутся страсти,
Когда разойдется народ по домам…
Мы все освятили. Мы дали им счастье.
Мы дети. И все дозволяется нам.
…Снег идет, снег идет.
Нету больше ничего.
Разве что, разве что –
Будем мы с тобою жить.
Будем жить и не тужить,
Свет – любить, тьмы – не бояться,
Будем плакать и смеяться
И свободой дорожить.
Что потом, что потом?
Я не знаю, я не знаю.
Снег идет. Собака лает.
Снег молчит. И мы вдвоем.
Кто разбудит, если ты
Только крепче засыпаешь,
И меня к себе во сне
Приковав, не отпускаешь?
Это снег, только снег,
Только черные кусты,
Это комнат боль пустых