Звезды у миров общие

– Так-то лучше, – облегченно вздохнув, Гонзанна отвела глаза от занавески и впилась хищным взглядом в полированный шар из черного горного хрусталя, уложенный в изголовье лежанки из звериных шкур, на которых покоилось обнаженное тело принцессы Марэны.

Нежная шелковистая кожа (сейчас сплошь покрытая тайными рунами, написанными кровью целомудренного черного кролика), тонкая талия, бутоны упругой груди, еще не познавшие мужских ласк, вьющиеся рыжие локоны, разметанные по лежанке и очаровательное, даже подернутое мертвенной белизной личико – этот сосуд был достоин, чтобы в него вновь вдохнуть жизнь…

***

– Фиона, Фи… тьфу ты, Марина, ты где? – взмыленный администратор Сергей заглянул в подсобное помещение детского кафе, выделенного для переодевания участников их анимационной группы.

В подсобке, на ящиках из-под фруктов переодевался в «Осла» поверженный «Шреком» «лорд Фаркуад» – Кирилл Львович – единственный пенсионер в «креативном молодом коллективе». Пожилой Кирилл Львович был взят в команду лишь благодаря своему богатому ТЮЗовскому прошлому и чрезвычайно низкому росту, позволявшему ему играть характерных героев соответствующего типажа. Несмотря на почтенный возраст, мужчина был тот еще попрыгун-затейник.

– Львович, а где Маринка? – окликнул бойкого пенсионера администратор. – Куда она запропастилась?

– Ась?

– Где наш «огр» в юбке, спрашиваю?

– А-а, где Мариночка? Мариночка! Ты где? – Львович притворно заглянул за ящики. – А нету Мариночки. Тю-тю! А зачем она тебе?

– Львович, не тупи. Сейчас её выход. Там Саня, наш толстопузый «Шрек» уже с «принцессой» Викой сосутся перед малышней. А это значит, что пора Вике, превратиться в Маринку. Ну, то есть, «принцессе»-красавице стать «принцессой»-«огром».

– А давай я и «Фиону» заодно исполню, – без раздумья предложил свои услуги Львович, прекратив натягивать костюм осла. – Расширю, так сказать, свой репертуар.

– Спасибо, Львович, ты у нас и так и «Лорд Фаркуад», и «Пиноккио», и «Кот в сапогах». А «осел» из тебя прямо такой типичный получается, как настоящий. Так что репертуар тебе добавлять не будем. Так где, Маринка?

– Знамо где, у служебного выхода дымит папиросками, – поделился информацией Кирилл Львович. – Хотела здесь закурить, так я её туда прогнал. У меня же астма, Сереженька. А мне еще в ослиной шкуре по кафешке с детками скакать. Могу и «скопытиться» перед детворой.

– Ладно Львович, дорогой вы наш осел, давайте, натягивайте уши и дуйте в зал, а я за Маринкой.

Администратор Сергей рванул по коридору к служебному ходу…

***

– Дебильное представление! – выпуская сигаретный дым через ноздри, поделилась Маринка наболевшим с рыжим котом, сидевшем на мусорном баке и изучающее разглядывая её. – Надо менять концепцию, киса.

Что именно хотела этим сказать, Марина до конца сама не понимала, но точно знала, что что-то надо кардинально менять. Так дальше нельзя.

Стоя в дверном проеме, в одной руке девушка держала тонкую длинную сигарету с ментоловым табачком, (а никак не папироску, как заявлял Львович), в другой реквизит –поролоновую «голову» принцессы Фионы, той самой, которой мультипликационный персонаж становился с заходом солнца – зеленой ушастой орчихи.

Приехав поступать в театральное училище из захолустья, Марина, как это в большинстве случаев происходит, не сдала вступительные экзамены. Возвращаться в глухомань, где её никто кроме тетки не ждал (да и та, скорее всего, не ждала, надеясь, что племянница найдет себе место в городе), девушка не захотела. Молодая особа решила остаться в городе, чтобы на следующий год вновь попробовать поступить. С работой для девушки без специальности в городе было туговато. Вариантов было два: выходить на трассу или идти продавцом в фаст-фуд. Воспользоваться первым вариантом ей не позволило воспитание, вторым – обезофобия, в простонародье – боязнь растолстеть. Марина с детства любила булочки и «пироженки», благодаря чему имела некоторый излишек веса. Поэтому работа в фаст-фуде с их «обедом за счет работодателя» её пугала едва ли не так же как и первый – панельный – вариант. Так что работу аниматора, которая ей подвернулась, Марина посчитала подарком судьбы. Судите сами, и зарплата достаточная для того, чтобы снять комнату на окраине города и какие-никакие курсы актерского мастерства. Тем более, что ей нравилось возиться с верящей в чудеса мелкотней, видеть их улыбающиеся лица, дарить им сказку. Правда, роли ей доставались все сплошь дурацкие. Если тощей вертихвостке Вике, которая и играть-то толком не умела, путала и забывала слова, доставались роли «Феи», «Белоснежки» или вот, красавицы «Фионы», то упитанной Марине приходилось играть то «Ниндзю-черепашку», то «Губку Боба», а то и «Аркадия Паровозова», в лучшем случае принцессу Фиону (во второй ипостаси, той, которая «огр»). Со временем такое положение дел Марину стало напрягать.

Не раз она разговаривала с администратором Сергеем по поводу своих, мягко выражаясь, ролей. И всякий раз он обещал подумать, между делом ненавязчиво намекая, что не мешало бы немного похудеть потенциальному кандидату в «Рапунцель». Марина и без намеков понимала, что да – худеть надо. И после очередного признания очевидного факта, решала начать новую жизнь, которая должна была включать в себя строгую диету, утренние пробежки и другие не менее значимые процедуры, способствующие существенному сбросу веса. Но утро было не намного мудренее вечера, и все её начинания, как правило, заканчивались на этапе планирования той самой новой жизни. Так что покамест ей приходилось довольствоваться ролью милого «огрессы», в то время когда она мечтала сыграть настоящую принцессу.

– Ах, вот ты где! – вывел её из раздумья голос Сергея. – Кончай перекур, Марин. Напяливай «голову» на голову и бегом в зал. Там Саня с Викой уже на бис перед детьми взасос целуются, а она все никак в людоедку не превратится. Как бы родители жалобу не подали за развращение своих малолетних отпрысков. Давай, давай, бегом моя хорошая! Бросай курить, вставай на лыжи!

«Да, концепцию надо менять», – подумала Марина и, пульнув в урну окурок, припустила по коридору, подгоняемая администратором, спасать выходившую из под контроля ситуацию…

***

– Ладно, всем пока! – бросила Марина, еще раз придирчиво осмотрела свои чересчур пышные формы в зеркале, тяжело вздохнула и покинула офис.

Выйдя на улицу, девушка свернула за угол и направилась к станции метро, чтобы успеть на последний поезд. Сегодня они припозднились: пока привезли в офис костюмы, пока поделили заработок, пока договорились о следующем представлении, наступила полночь. Но, несмотря на поздний час, настроение у Марины было хорошее. Невзирая на скверное в её субъективном понимании представление, гонорар за устроенный праздник от родителей маленького именинника они получили хороший. Хватит и за жилье заплатить и прикупить что-нибудь из одежды.

В вагоне метрополитена, увозившего её на окраину города, было малолюдно. Пара-тройка таких же, как она, припозднившихся пассажиров. Все коротали время в пути как могли. Парень в наушниках скучающе разглядывал рекламу в вагоне. Женщина с полной сумкой читала книжку карманного формата. Пожилой мужчина в очках дремал, изредка поглядывая на часы. Никому не было дела до Марины, но, тем не менее, у девушки создалось такое ощущение, словно за ней кто-то наблюдал. Неприятное, знаете ли, ощущение. Марина посмотрела через окно в ближайшие вагоны, но и там не обнаружила, ни чьего любопытного взгляда и списала все на переутомление. Чтобы отвлечься от навязчивого чувства, девушка подумала о том, что уже скоро окажется дома, потихоньку, чтобы не разбудить хозяйку, выпьет на кухне чаю, затем закроется в своей съемной комнате, окунется в пленительный мир Интернета и «встретится» с такими же как она полуночниками. Там, в «мировой паутине», она чувствовала себя как рыба в воде: знакомилась, общалась, флиртовала, дразнила, ссорилась, мирилась, конечно же, «лайкала», а бывало и «банила». В социальных сетях у неё было великое множество виртуальных знакомых, друзей и поклонников. Последние клевали на её «аватарку». Своё фото Марина выставлять стеснялась, – рыжая, веснушчатая, пухлощекая барышня – поэтому скрывала девичьи комплексы за чужой фотографией очаровательной «куколки», скачанной там же, на бескрайних просторах Интернета.

Подъезжая к конечной остановке, Марина встала и подошла к двери, где уже стоял, пританцовывая, юноша в наушниках. Марина оглядела свое отражение в окне: модные, с прорехами на коленках, джинсы, меньшие на размер чем нужно, но больше на три, чем хотелось бы, джинсовая же кепка и обтягивающая футболка с веселой надписью «Все бабы как бабы, одна я…». Снизу на футболке было написано «принцесса», однако главное слово крылатого выражения затерялось в складке на животе. Марина одернула футболку и пропавшая «принцесса» появилась на свет. Теперь все в порядке.

Юноша, краем глаза наблюдавший за Маринкой, понимающе улыбнулся и вышел в автоматически открывшиеся двери. Конечная остановка.

Выбравшись из подземки, Марина подошла к круглосуточному киоску, торговавшему, в том числе, и вкусняцкими пирожными. Постояв минуту в раздумье, она отвела взгляд от манящей витрины со сладостями и пошла прочь. Ведь с завтрашнего дня она уже твердо решила начать новую жизнь. Сделав несколько шагов, девушка круто развернулась и вернулась к киоску. Завтра будет только завтра, а сегодня она себя крайний раз побалует «ромовыми бабами» и «заварными». Заслужила.

Купив несколько пирожных, девушка приняла пакет у продавца и пошла в сторону многоэтажек нового спального микрорайона, который был недавно возведен на месте высушенных болот. Город разрастался новыми территориями.

На тротуаре, ведущем к новостройкам, было безлюдно. Основная масса пассажиров свернула в частный сектор. Марина прошла по мосту через овраг, который отрезал спальный район от ярко освещенного пятачка станции метро, и её вновь посетило тревожное чувство, словно за ней наблюдают.

«А вдруг это маньяк, да еще сексуальный, – мелькнула пугающая мысль в голове девушки, – Что там по этому поводу надо предпринять? Ах, да – если вас насилуют, попытайтесь расслабиться и получить удовольствие» – вспомнила она забавное выражение, пытаясь хоть немного себя развеселить. Но сейчас ей было не до смеха. Скорее наоборот. Стало еще тоскливее.

Внезапно где сверху захлопала крыльями ночная птица и вдобавок к ней закружили вокруг с дюжину юрких летучих мышей. Тут уже и так взвинченные нервы Марины не выдержали.

Девушка припустила по тротуару в сторону мирно дремавших многоэтажек. Стук её одиноких каблучков отдавался эхом в округе, отчего создавалось ложное впечатление, что за ней бежит кто-то еще. Не в силах обернуться назад Марина уже без стеснения помчалась сломя голову и почти добралась до ближайшей высотки. Осталось только перебежать через перекресток со светофорами, предостерегающе подмигивавшими ей по-кошачьи желтыми глазами.

Когда Марина была уже на середине «зебры», раздался визг шин, и из-за угла вылетело черное «ВMW». Не сбавляя хода, рычащий форсированным движком автомобиль помчался прямо на неё. Свет ксеноновых фар ослепил девушку.

– Ослеп что ли… – прикрыв глаза рукой, крикнула девушка.

Договорить она не успела. Раздался запоздалый скрип тормозов, затем глухой стук. От удара Марину отбросило на газон. Потерявшую управление машину занесло в сторону, где она сбила светофор и, заехав передними колесами на тротуар, заглохла.

В окнах окрестных домов стал зажигаться свет. Потревоженные дорожно-транспортным происшествием жители выглядывали в окна и выходили на балконы. Кто-то звонил в скорую, кто-то вызывал полицию, а на газоне неподвижно лежала девушка в футболке с веселой надписью, так и не выпустив из руки пакет со сладостями…

– …придурок! – еле слышно прошептали бледные губы принцессы Марэны.

В следующий миг её грудь поднялась – девушка сделала первый глубокий вдох, замерла и… порывисто задышала.

– Вот и ладненько! – радостно потерла руки Гонзанна, все также сидевшая у изголовья лежанки. – Возвернулась в свой «кров» голубушка! Ай да я, ай да чертова невеста! И ты тоже умница, Марэна! – старуха погладила девушку по голове, – Еще немного полежи, укрепись во плоти и просыпайся, лапонька. Главное, не сорвись вновь в потустороннюю тьму…

***

– Товарищ лейтенант, водила кажись в неадеквате. Лопочет ерунду какую-то, все валит на типа обезумевшую тачку. Странно, спиртным не разит, видимо под воздействием наркосодержащих препаратов, – доложился сержант патрульного наряда, первым приехавшего на место происшествия.

– Хорошо! Контролируй нашего лихача, сейчас я здесь закончу и поедем на освидетельствование, – произнес лейтенант и обернулся к медикам, грузившим носилки с пострадавшей девушкой в карету скорой помощи. – Что с девчонкой, жить будет?

– Сложно сказать, – ответил врач, захлопывая дверь «скорой». – При внешнем осмотре никаких серьезных травм ни на теле, ни на голове не выявлено, что весьма странно. Правда все остальное плохо, зрачки на свет не реагируют, но это, возможно следствие закрытой черепно-мозговой травмы. Дыхание слабое. Пульс нитевидный, пальпаторно определяется с трудом. Скорее всего, пострадавшая находится в коматозном состоянии. Более определенно можно будет сказать при клиническом обследовании.

– Да, бедолага! – вздохнул лейтенант полиции. – Не повезло, так не повезло.

– Ладно, поехали мы! – врач протянул руку лейтенанту. – Будем надеяться, что все обойдется, и девчонка выкарабкается. С виду вон какая крепкая. Кровь с молоком.

Полицейский пожал доктору руку и подошел к нервно курившему около разбитой машины водителю.

– Ну что «Шумахер», долетался? – участливо, но с долей здорового цинизма, произнес лейтенант и кивнул на отъезжавшую карету «Скорой помощи». – Молись, дружище, чтобы она выжила, или загремишь по полной программе.