Разбойничья Слуда. Книга 6. Исход

Спустя полчаса Гавзов уже выехал за околицу. Перекинутые через спину хомут и упряжь несколько мешали езде. Но вскоре Митька приноровился и даже погнал Орлика рысью. Солнце еще не успело спрятаться за горизонтом, когда он подъехал к реке. Не слезая, Митька бросил взгляд туда, где спрятал слитки и успокоился.

Он быстро запряг коня в телегу. Затем привязал вожжи к дереву и принялся таскать слитки в телегу. Когда сложил, пересчитал их и, убедившись, что все на месте, облегченно вздохнул. Спустившись реке, умылся. Затем вернулся к повозке и осмотрел мешок, в котором закопал слитки. В одном месте тот был порван. Причина потери слитка стала понятна и Митька, отвязав коня, поехал обратно в деревню.

***

Сквозь узкие занавески утренний луч солнца проник в дом и уткнулся в лицо Ваське. Тот поморщился, открыл глаза и, кинув взгляд на часы, отвернулся. Вставать не хотелось, и он еще какое-то время лежал, вспоминая прошедшее воскресенье. Вернее ту его часть, что провел вместе с Зоей. Девушка все больше нравилась ему и он поймал себя на мысли, что ждет с нетерпением выходных дней, чтобы снова с ней увидеться.

– Еще раз спасибо тебе, что картошку помог докопать. Сама бы долго провозилась, и пришлось бы поздно возвращаться. В темноте по лесной дороге я не очень люблю ходить. А так за светло добегу. Я через неделю не смогу в Ачем прийти. Знакомая на день рождение пригласила в субботу. А в воскресенье в школу позвали перед учебным годом порядок навести, – проговорила Зоя, когда они расставались воскресным вечером. – Так что не знаю, когда теперь увидимся.

– А я…, – тут Ваське в голову пришла неожиданная мысль. – А я сам могу в Шольский наведаться. Ну, если ты не против конечно. Я, когда сюда добирался, поселок миновал и не останавливался. Торопился и не разглядел, какой он теперь.

– Ой, Василий. Даже не знаю…

– Да, я на часок другой в субботу приду. Много времени не отниму. И на день рождения успеешь. Кстати, а когда у тебя день рождения?

– В марте. Пятого.

Оманов отвлекся от воспоминаний. «Надо будет Зое сделать хороший подарок, – подумал он и вскочил с постели». В этот момент ему и пришла мысль о золоте. «Если найду, то обязательно, – плеская на лицо воду из умывальника, решил он. – А может… Нет. Зоя не согласится». Тут Васька вспомнил о Ретьякове. Вчера сходить на озеро не получилось. Глафира загрузила племянника работой, и тот весь день был занят. Договорились на сегодня.

Из дому Васька вышел, стараясь не шуметь. Не хотелось, чтобы Дамка увязалась за ним. А то в прошлый раз бегала и суетилась у озера. Ладно, только это, а то визжала и лаяла, когда Ретьяков скрывался под водой. Оманов тогда частенько оборачивался. Ему казалось, что вот-вот на ее визг соберется вся деревня.

Аккуратно прикрыв дверь, он направился к дому Ретьякова. Пройдя несколько метров, оглянулся и, убедившись, что собачонки нет, прибавил шагу.

Управившись с текучкой, Митька решил навестить Оманова, чтобы сообщить, что договорился о его будущей работе. И если бы решил это сделать на час раньше, то наверняка застал того дома. Но сейчас на стук в дверь никто не отозвался. А вместо этого из-за хлева с громким лаем выбежала Дамка.

– Ты, что, малохольная, не признала? – машинально отпрянув назад, крикнул Гавзов.

Собака, тряхнув головой, словно прогоняя остатки сна, замолчала и, узнав Митьку, завиляла обрубком хвоста.

– Где хозяин? – нагнувшись, Митька погладил собачонку по спине.

Та, словно понимая, что от нее хотят, покрутилась на месте и, потянув носом воздух, побежала прочь от дома. Не зная, что делать дальше, Гавзов потоптался на месте и пошел следом за собакой.

Дойдя до края деревни, Митька остановился. История с медведицей никак не выходила из головы. Собственно не сам случай встречи со зверями, а то, что золото так и осталось лежать у него в погребе. А потому нужно что-то делать. Куда-то его спрятать. Но только везти его на Смильское за шесть десятков верст ему больше хотелось. Хоть и помнил военную заповедь, что снаряд в одну воронку не попадает, но все одно вести слитки туда передумал. По крайней мере, пока. С сожалением подумал, что Тольки Ларионова рядом нет. А в письме по такому вопросу писать не будешь же.

Где-то совсем недалеко раздался лай Дамки. Он повернулся в сторону озера и разглядел мужские силуэты. По огромной копне волос на голове сразу узнал в одном из них Григория Ретьякова. Тот, что пониже явно походил на Оманова.

– Вот ты где, – проговорил Митька и направился к озеру.

Ветер дул со стороны озера и никто, включая собаку, не услышал его шагов. Мужчины были заняты своим делом и лишь изредка оглядывались. Вероятно, для того, Чтобы посмотреть, не идет ли кто. Но каждый раз в этот момент между ними и Митькой оказывался то стог сена, то отживший свой век пустой колхозный амбар. Что-то знакомое показалось в поведении мужчин, и Гавзов решил не торопиться. «Как мы с Толькой недавно, – подумал он, спрятавшись за стог сена». Выглянув из укрытия, стал с интересом наблюдать за происходящим.

– Ты что опять принес? – возмущался тем временем Оманов.

– Чего, чего. То, что было, то и принес. Завернутые в тряпки камни. Что ты хотел, то и нашли, – оправдывался Ретьяков. – Сам тогда ныряй и ищи, если не нравится.

Васька смотрел то на озеро, то на камни, лежащие у его ног.

– Григорий, давай еще сплавай, – не унимался он. – И возьми левее. В прошлый раз ты там уронил сверток.

– Ладно, – протянул тот. – Только в последний раз. Да там уж и не осталось ничего.

Ретьяков повернулся и пошел в воду. В метрах пяти от берега вода достигла его подбородка, и он нырнул. Васька наклонился и стал разворачивать один из свертков.

– Ну, что за черт! – воскликнул он, размотав на нем проволоку и скинув скрывающее содержимое тряпку.

«Как хорошо, что я тогда не поленился, – усмехнулся Митька». Он хорошо помнил, как тогда прежде, чем после лучения забрать лодку с озера, решил завернуть в те же самые тряпки, в которых лежали слитки, обычные камни. Для большей достоверности обмотал их потом проволокой и утопил в озере в том месте, где они с Толькой их и нашли. Зачем он это сделал, он толком и сам не понимал. Просто так решил тогда. Похвалив себя за сообразительность, Гавзов решил, наконец, выйти из-за стога.

– Вот ты где! – громко произнес он, подходя к нему. – А я тебя по всей деревне ищу.

И тут же подала голос Дамка. Громко лая собака подскочила к нему, но признав недавнего гостя, отошла в сторону. Митька намеренно не обращая внимания на барахтающегося в озере Ретьякова, подошел к Оманову и кивнув на кучку камней, произнес:

– Я гляжу, Григорий-то наш все блесну ищет. Не успокоится никак, – кивнул в сторону озера Гавзов. – А ты никак на печку для бани камни собираешь?

Васька, было, растерялся и чуть замешкавшись, ответил первое, что пришло в голову:

– Так, пока Гришка ныряет, решил насобирать на грузила к сетке. Сетки нашел, а в мешках камней нет. Пару сеток поставлю, может щука попадет.

– Попадет, как не попадет. Мы тут лучили недавно с Ларионовым. Щука есть.

– Посмотрим, – согласился Оманов.

– Я вот зачем тебя искал-то. Вчера с руководством переговорил. Тебя местным лесником могут назначить. Скоро старший лесничий приедет на смотрины. Смотри, не подведи. Я за тебя поручился.

Оманов, видя полное равнодушие Гавзова к тому, чем они с Ретьяковым занимаются, облегченно вздохнул.

– Чего вздыхаешь? – Митька пристально посмотрел на Ваську.

– Переживаю, справлюсь ли. Не подвести бы, – соврал он.

– Кабыть до этого увереннее в себе был. А я вот не сомневаюсь, что справишься.

– Постараюсь, – согласился Оманов.

– Блесну не нашел, – заметил Гавзов, глядя на выходящего из воды Григория.

Оманов посмотрел на продрогшего Ретьякова и улыбнулся. А тот согласно кивнул головой и негромко сказал:

– Ее самую. Хороша была. Уловистая.

– Ну, может, еще найдется, – многозначительно произнес Митька.

Оманову почем-то показалось, что тот сказал совсем не о блесне и в словах его был совсем другой смысл. То, что в свертках камни оказались не случайно, Васька не сомневался. Было в них до того золото или нет, он однозначно утверждать не мог. Но, то, что кому-то просто так взбрело в голову заворачивать в тряпки и топить в озере речные камни, он сильно сомневался. А потому выходило, что золото все-таки было. Но тогда где оно и у кого?

– Может, быть, – согласился Васька. – Одевайся, Григорий. Пошли. Потом еще поищешь.

– А ты, Григорий Трифонович, чего прохлаждаешься? На Верхней горе сено убрали?

– Ну, да. Вместо обеда я тут. Сегодня еще у фермы докошу. И все кабыть. Можно косилку на прикол ставить, – ответил тот, натягивая штаны.