Белый странник

Во-первых, я не устал, чтобы отдыхать, во-вторых, я сыт этим по горло, в-третьих, я должен подумать. Кирилл говорил, сидя на земле, подперев голову руками. Он даже не взглянул на старика, который стоял перед ним, как солдат перед генералом.

Потом странник поднял голову, поглядел на Деклуша и спокойно сказал:

Не знаю, как это произошло, но, может, это к лучшему. Погуляю по вашему миру и погляжу, что к чему. Да сядь ты, ради Бога! Не стой, как истукан!

Старик сел рядом на землю и по нему видно было, что он немного успокоился. Так они просидели еще пару часов, беседуя на интересующие каждого темы. Из этого разговора Кирилл узнал, что в королевстве царит смута, отдельные князья рвутся к власти, а маленькая принцесса не может ни на что влиять, и не лишилась она дворца только потому, что претендентов на корону слишком много, и они не могут договориться между со- бой. Узнал, что принцессе приходится всякими уловками отказываться от предложений выйти замуж. В общем, все было плохо.

Значит так, мне нужен конь и немного еды, я не буду оставаться у тебя на ночь и уеду прямо сейчас. Но тебе тоже надо будет скоро покинуть свой дом и отправиться в столицу для подготовки к моему появлению. Ты будешь посещать разные места, рассказывать о Белом страннике и о его скором и неминуемом приходе. Потом ты встретишься с принцессой. У тебя есть такая возможность?

Да, конечно. Я не единственный посвященный.

Ну так вот, ты пойдешь к ней и предупредишь, что я скоро буду, пусть потерпит и, по мере того, как будет подходить время, пусть больше нервирует своим поведением конкурентов на власть. Попутно ей нужно завоевывать расположение народа, даже если это будет стоить всей казны. Пусть чаще выходит к людям и помогает не всем, а только остронуждающимся. Меня одно только беспокоит: послушается ли она тебя?

Кирилл закончил говорить и, задумавшись, уперся взглядом в землю.

Ну, особых трудностей, я думаю, с этим не будет, наша принцесса и так ведет себя очень великодушно по отношению к народу. Вот только мне кажется, перед князьями она несколько растеряна.

Значит, пусть начинает вести себя так, как будто за ее спиной стоит несокрушимая и грозная армия. Это озадачит всех претендентов на трон, но со временем они придут в себя, даже будут беситься по этому поводу и предпринимать все более отчаянные и наглые попытки, а главное – открытые попытки свергнуть нашу принцессу. Да, в тонкости нашего плана посвящать августейшую особу не стоит, и о том, что я здесь, говорить тоже не надо. Надеюсь, это понятно?

Более чем, я сделаю все так, как сказано, и буду следить за тем, чтобы принцесса не изменила ход вещей в будущем. Буду с ней рядом, ведь ее знаю с рождения, вот почему именно я должен был встретиться со СТРАННИКОМ.

Хорошо. Значит именно ты будешь приходить каждую пятницу в самый дорогой трактир в столице через четыре года, и будешь там ждать моего человека до полуночи. Человек, пришедший от меня, скажет пароль: ТЫ ЛИ ГОВОРИШЬ О БЕЛОМ СТРАН- НИКЕ ТАК, КАК БУДТО ОН ЕСТЬ? На что ты ответишь: А ТЫ САДИСЬ НАПРОТИВ МЕНЯ И ПОСЛУШАЙ, А ПОТОМ САМ РЕШАЙ, ЕСТЬ ОН ИЛИ НЕТ. Не забудешь

слова?

Нет, не забуду, и буду ждать каждую пятницу до полуночи. Старик был полон решимости, слова его звучали, как сталь клинка.

После этого они еще немного поговорили, и старик отправился домой за лошадью. Он шел спокойно, и даже казалось, что плечи его стали шире, а спина ровнее, как после сброшенной ноши.

Ближе к вечеру Кирилл верхом на отличном скакуне отправился в путь. Он не знал, куда конкретно ему надо, просто ехал по землям страны, которую ему еще предстояло защитить. Сидя в седле, смотрел в монитор фотокамеры, на котором было изображение Деклуша, и невольно улыбался, вспоминая, как окаменел сам Деклуш после того, как Кирилл его сфотографировал. Он, конечно, пояснил старику, для чего это нужно, и лишь после этого посвященный расслабился и успокоился.

Подозревая, что Деклушу понадобятся средства для осуществления их планов, Кирилл дал старику достаточное количество денег. Впрочем, он прекрасно понимал, что денег всегда не хватает.

Так закончился еще один день в мире, где ему предстояло вершить свою новую судьбу.

Вторая ночь в новом мире была такой же теплой и гостеприимной, как и прошлая.

Кирилл сидел у костра и думал, чем ему заняться в первую очередь, о важности тех или иных действий. Потом он остановился на том, что дела надо решать по важности и мере их поступления, и после этого лег спать, но не на голую землю, а в спальный мешок, который он, как и другие вещи первой необходимости, взял с собой.

Проснулся Кирилл по привычке рано, и первое, что ему пришло в голову: он должен держать себя в форме, иначе так недолго потерять все навыки, которые он с таким трудом получил дома.

Он встал, сделал разминку, которая заняла около часа, потому, что не мог остановиться одно движение плавно переходило в другое, в третье и так далее. После разминки он почувствовал себя совсем другим полным жизни человеком. Ну а после физических упражнений с аппетитом съел завтрак, который состоял из куска вяленого мяса, хлеба, пяти вареных яиц и хорошего вина, которым его угостил Деклуш. Вино было действи- тельно хорошим, оно согревало и бодрило, без всякого намека на хмель.

После завтрака Кирилл собрал вещи, закрепил их на седле и, взяв под уздцы коня, пошел по направлению к торговому пути, о котором ему рассказал Деклуш.

Пройдя несколько километров, он отчетливо услышал запах дыма и понял, что почти пришел. Где-то на дороге стоял караван, коими был полон этот торговый путь. Кирилл сел в седло и поехал в направлении предполагаемого места встречи. И не ошибся, через полчаса он выехал прямо к месту стоянки каравана. Вот только груз каравана его как- то обескуражил – это были работорговцы. Кирилл направил коня к самому большому шатру. Подумал, что именно в этом месте найдет хозяина каравана. Он был прав. Навстречу ему, преградив дорогу, вышел молодой широкоплечий парень, который, судя

по лицу, совсем недавно проснулся и не успел привести в порядок свои мысли. Парень стоял перед лошадью и смотрел на Кирилла, с интересом разглядывая и его самого, и коня. Потом, овладев собой, как можно строже спросил:

Чего надобно тебе, путник? Почему без спросу к шатру хозяина едешь?

Без спросу еду потому, что спрашивать не у кого. В ночь прошлую перепились вы здесь видно, шельмецы, даже охраны нет нигде. А к шатру направился потому, что говорить хочу с человеком образованным и мудрым, а не с пьяной свиньей вроде тебя.

Кирилл говорил с таким презрением в голосе, что парень не сразу нашел, что ответить. Он попятился на два шага назад, поднял с земли валяющуюся там (видимо со вчерашнего вечера) дубинку и, положив ее на плечо, с ехидством произнес:

А ты, путник, слезай-ка с лошади, да и посмотрим, кто из нас свинья. Может, я и потревожу сон хозяина ради тебя.

Кириллу это показалось очень забавным, и, чтобы распалить пыл парня, он произнес с отеческим тоном, хотя видно было, что парень не намного моложе его самого:

Неразумный, ты ж пойми, если я слезу с лошади, то тебе не придется звать своего хозяина, ты маму звать станешь.

Спокойная и самоуверенная улыбка Кирилла подлила масла в огонь злости этого, так называемого охранника: его глаза расширились до необычайных размеров и загорелись такой яростью, что казалось, если бы он смог, то просто проглотил бы наглеца, который посмел с ним так разговаривать. А наглец не спешил слезать с лошади, да еще и, ухмыляясь, спокойно глядел на своего собеседника.

Слезай, я тебе говорю, – сквозь зубы процедил охранник, – или стащу тебя с твоей клячи.

Не такая уж и кляча мой конь. В его копытах больше ума и благородства, чем в тебе, а ты его обзываешь.

Кирилл улыбался охраннику и ждал, когда тот нападет, но охранник не спешил. Злость закипала в нем все сильнее, но что-то сдерживало. И тут Кирилл понял, что сдерживало паренька с дубинкой – тот не знал, как подойти к конному. И Кирилл добавил с издевкой:

Ну, коль ты конного боишься, то слезу сам, а ты, вельможный холуй, проучишь меня, наглеца.

Он спрыгнул с коня и отошел в сторону, чтобы тот не мешал ему, потом развел руки в стороны и с улыбкой сказал:

Ну, смелей, дитя, иди и научи меня уважать таких, как ты, скотов.

Парень ничего не ответил, бросился на Кирилла с воинственным криком, занеся дубинку над головой для удара. Кирилл стоял до последнего на своем месте, потом шагнул вперед и влево, перехватив правой рукой руку с дубинкой. Левая рука Кирилла нырнула под руку нападавшего, и мощным рывком он опрокинул охранника на землю. Он не отпустил руку, а наоборот, уперев колени в голову и ребра охранника, потянул вывернутую руку на себя так сильно, что парень вновь заорал, но от боли, и так сильно, что услышали, казалось, даже рыбы на дне протекающей рядом реки.

Это тебе, мразь, не рабов беззащитных бить! Это тебя научит уважать людей прохожих да прочих, – сквозь зубы произнес Кирилл, потом отпустил горе-воина и пошел к шатру владельца каравана. А владелец стоял у входа в шатер и смотрел на своего работника с неподдельным удивлением.

Охранник не звал маму, он просто лежал и скулил от боли, а боль была что надо, уж это Кирилл знал наверняка.

Меня зовут Скифид, я хозяин этого каравана и вон того парня, который лежит на земле, и хочу знать, чужестранец, за что ты покалечил моего лучшего охранника?

Голос Скифида звучал ровно и спокойно, он ничем не выдавал своих эмоций.

Почтенный Скифид, я не калечил твоего человека, а учил тому, как надо разговаривать с людьми проезжими, ибо никогда не знаешь, с кем ты разговариваешь, а равно и опозорить своего хозяина не сможешь.

Сейчас Кирилл говорил, проявляя уважение к собеседнику, и постарался выглядеть равным хозяину каравана.

Слова истинного мужа, а дела воина. Кто ты есть, путник? – более мягко сказал Скифид и добавил. – А впрочем, поговорим в моем шатре, мне всегда приятно говорить

с умными людьми, коим я тебя считаю.

Кирилл понимал, что сам Скифид кое-что мог в деле воина, иначе не предложил бы войти в свое жилище. После того как они вошли в шатер, Кирилл понял причину спокойствия: в шатре находились еще трое охранников, и выглядели они напряженными, видно, видели, как гость хозяина поступил с их товарищем, и на всякий случай были готовы ко всему.

Хозяин и гость расположились на подушках возле невысокого стола, и Скифид жестом предложил Кириллу все, что было на столе.

А на столе было достаточно великолепных для долгого похода явств. Приступив к еде после хозяина, Кирилл сказал: