Велесова ночь

– Да ну тебя, обжора! – взвился Алёша, – Я ему про серьёзные вещи толкую, а он всё своё брюхо набивает.

– А что ещё делать? – блаженно изрёк водитель, -Все наши блага, в этой жизни от сытости желудка. Так что, Алёшка, наедайся, а всё остальное потом…

– Иван Сергеевич, – переключился Алёша на старшего товарища, – Ясномысл смотрите как злобно глядит. Так бы и разорвал бы нас…

– Вижу, Алёша, вижу… Мы с Антонычем за ним наблюдаем с самого его появления здесь. Ты не думай, что наш Валентин ничего не замечает… Так что успокойся и наслаждайся жизнью. Да, за волхвом поглядывай, чтобы не подобрался да в ковшик тебе чего не подсыпал.

– А он может? – изумился фельдшер. – А он, Алёша, и не такое может, так что, бери пример с нас с Антонычем, – подвёл черту доктор.

Алёша внял совету старшего товарища и полностью переключился на веселье, он балагурил, отвечал на вопросы поселян, сыпал шутками как вдруг услышал зловещий шёпот над своим ухом: «Что, щенок, радуешься? Смотри, не долго тебе радоваться, как и твоим тварищам. Я за вами очень внимательно слежу…»

Мгновенным, совершенно незаметным движением Антоныч ухватил волхва за длинную бороду и притянул к себе:

– Слушай ты, святоша, это ты над нами мог изгаляться, пока мои руки связаны были, а теперь, мой тебе добрый совет, держись от меня подальше, потому что мой Бог ВДВ будет покруче твоего. Я попрошу у него силы, тогда ты, мой хороший, проклянёшь день своего рождения. Ты меня хорошо, святоша, понял? – Антоныч захватил волхва так, что он ни двинуться, ни вздохнуть не мог.

– Понял, – прохрипел Ясномысл.

– Иди на своё место и помни, что не только ты за нами наблюдаешь, а коли дёрнешься, то не обижайся, мой Бог ВДВ лишит тебя твоего священного сана моими руками очень быстро и очень больно… А теперь пошёл от сюда и не мешай отдыхать людям!

Всю эту судьбоносную речь Антоныч произнёс тихо и быстро, так, что никто и ничего не заметил, у всех создалось впечатление, что волхв благославляет вновь прибывших в деревню и желает им долгих лет жизни. После неожиданной взбучки Ясномыслу ничего не оставалось как вернуться на своё место, но обида за такое унижение, пусть и без свидетелей, съедала его очень сильно.

– Что он хотел? – за спиной Антоныча, словно из ниоткуда, возник Возгарь

– А у нас возникли небольшие разногласия в толковании вопроса что такое хорошо и что такое плохо, – ответствовал Антоныч, продолжая обгрызывать мозговую косточку, и невинными глазами глядя на кудесника.

– Ну а если серьёзно?..– Возгарь не шутил.

– Ну а если серьёзно, – посерьёзнел и Антоныч, – то он попытался нас предупредить, чтобы мы не радовались и готовились к чему-то… Я даже и не понял к чему…

– А вот я, кажется, знаю к чему…

– Может и меня просвятишь? – забеспокоился Валентин.

– Не сейчас… – отмахнулся Возгарь, – Значит так, по одному не ходите, пусть вас всё время кто-нибудь видит, одни не оставайтесь.

– Что значит одни?..– поинтересовался Иван Сергеевич.

– А то и значит, что раз уж вы приобрели столько новых друзей, то используйте эту возможность на полную – всё время находитесь в поле зрения ваших друзей, но ушки держите на макушке, потому что и среди ваших друзей могут оказаться друзья Ясномысла.

К собеседникам подошёл Белослав: « Что стряслось?»

Возгарь в подробностях описал товарищу ситуацию и старцы решили немедленно действовать, а напоследок Белослав, прощаясь напутствовал наших героев: « Мы покуда пойдём, а вы тут радуйтесь, радуйте селян, гуляйте, да не загуливайтесь. И да прибудет Мир с вами, люди!»

После этих слов всё местное духовенство покинуло праздник, который продолжался ещё долго и закончился с рассветом.

Часть вторая

Глава первая

Гонец

– Ты всё подробно описал? – Торопил Возгарь Белослава.

– Подробно! Не мешай, а то пропущу чего! – огрызался беззлобно Белослав, не поднимая головы от письма.

– Ты про его желание принести чужаков в жертву написал? – не унимался Возгарь.

– Да написал…

– Ты напиши чтобы не один пришёл, а со своими кудесниками-молчунами, – поучал Возгарь.

– Да написал я всё! Где Уйка?

– Здесь, за дверью.

– Зови…

Возгарь выглянул за дверь, в избушку буквально просочился юркий, небольшого роста, неприметный мужичёк

– Ты, Уйка, помнишь на чём тебя поймали? – обратился Белослав к мужичку.

– Помню, отец, – промямлил тот.

– Так вот, тебе предстоит искупить свою вину, оправдаться перед всей деревней, оправдаться перед Богами. Готов ли ты? – продолжал кудесник.

– Готов, отец! – покорно вздохнул Уйка.

– Дорога тебе предстоит опасная и трудная, – Белослав протянул гонцу свёрнутый в трубочку пергамент, – Грамоту эту отдашь лично в руки Святозару. Ведаешь ли кто он такой?

– Ведаю, отец…

– Читать умеешь?..

– Нет, отец, – робко отвечал Уйка.

– Вот и хорошо… Коли встретишь кого, кто тоже к Святозару пойдёт, узнай от кого, если от Ясномысла, то пускай тот гонец грамотку не донесёт, – навис над мужичком Белослав, – Ты уразумел про что я толкую?

– Как тут не уразаметь, отец? – забеспокоился Уйка.

– Вот и ладно… Отдашь грамоту верховному волхву и сразу назад, нигде не задерживайся, никуда не заходи, никому не сказывай про дело своё, ибо дело тайное и знать о том никто не должен, иначе смерть лютая всем: кому на дыбе, а кому на костре.

От этих слов Уйка, буквально затрясся в ознобе и покрылся испариной.

– Выполнишь- полное прощение получишь от Богов и от деревни, а не выполнишь… не обессудь, – подытожил кудесник, отдавая грамоту.

– Выполню! Выполню, отец! Хвала тебе, отец! Хвала Роду, небесам! -рассыпался Уйка.

– Ну полно! Ступай! Да ступай тайно, чтобы ни одна душа тебя не заприметила, поморщился Белослав.