Велесова ночь

Так же бесшумно гонец Уйка прошмыгнул в приоткрытую дверь и растворился в темноте.

– Ты уверен, что твой Уйка надёжный гонец? – поинтересовался Возгарь, наливая травяной настой Белославу.

– Уверен… Ему деваться некуда. Ты же помнишь из какой передряги мы его тогда вытащили: есть человечину- это тебе не хлеб жевать.

– Да, разорвали бы его тогда мужики- шутка ли, ребёнка убить, да ещё есть, – отхлебнул отвара из ковшика Возгарь.

– А коли отловят, так туда ему и дорога… Дрянной человечишка… Коли вернётся, да дело сделает, надо будет его к поганому болоту отвести, да в трясину столкнуть. Нечего такой погани по земле ходить, да и кормить его нечего.

– Удивляюсь я тебе, Белослав: вроде кудесник, лекарским примудростям обучен, с Богами разговариваешь, науки знаешь, а безжалостен, словно кат, – передёрнулся Возгарь.

– На себя посмотри, – усмехнулся Белослав, – тоже мне агнец! Будто сам любвеобилен? Мы, друг ты мой, потому и власть держим, что сердобольностью не отличаемся. Ясномысл он что- так кукла… Что скажем, то и будет делать, а не будет, так и на него колодки надеть не долго руками деревенских, и он про это знает, потому пыхтит, а сделать ничего не может, у самого бородища такая, что запускай в неё пятерню, да таскай как хошь.

– А всёж что-то замышляет…

– Замышляет… Или отравит нас с тобой, или ночью нам глотки перережет и свою власть установит, – подвёл черту Белослав.

– Да в себе ли ты, такие страсти говоришь? – изумился Возгарь.

– Эх, друже, ты видно к старости совсем глазами слабеть стал. А про то, что Ясномысл никакие коренья не собирает знаешь?

– Да? А куда же он всегда уходит? – забеспокоился Возгарь.

– С Вороном он встречается.

– А ты откуда знаешь? – придвинулся Возгарь.

– От Ворона…

– А почему тебе Ворон это рассказал?

– А должник он мой пожизненный, про наши с ним долги тебе лучше не знать, – спокойно ответил Белослав и налил себе ещё травяного чаю.

– Белослав, друг, у меня сейчас голова лопнет! Ты такие вещи говоришь, я поверить не могу! – заметался кудесник.

– Да не мечись ты, словно карась на нересте. Он – этот Ворон сам не хочет под Ясномыслом ходить, дескать свободный человек, понимает, если с волхвом свяжется, то по гроб жизни ему обязан будет, потому меня в лесу встретил, да всё рассказал.

– Ничего не понимаю!..– изумился Возгарь.

– А лучше и не понимай… Ты занимайся делами, за звёздами следи, людям напоминай когда сеять, когда косить, хворых лечи, чтобы Ясномысла к ним не подпускать, не то этот лекарь ещё кого угробит, а остальное не твоя забота, да мне помогай Ясномысла в узде держать. Мы с тобой здесь настоящая власть, а власть её удержать надо, чтобы всякие Ясномыслы на неё не зарились.

– Вот тебе раз! Ворон твой должник, а Уйка, и зачем он?

– Уйка – отдельная песня… он своё дело сделает и того… А Ворон мне помогает за Ясномыслом следить и его планы наперёд знать, – сухо промолвил Белослав.

– Да-а, видать, что-то я много в этой жизни пропустил, – задумался Возгарь.

– Да особо, ничего, кроме того, что пока ты свои отвары, настойки и мази готовил, наш волхв, решив, что мы с тобой два дурня, выжившие из ума, совсем потеряли бразды правления, да всячески ему мешаем управлять. Мы же ему не дали чужаков принести в жертву, теперь стали первейшими врагами веры.

Потому-то он и так быстро согласился, чтобы звали Святозара. Не иначе своего гонца с грамоткой уже отослал, ну да ничего… наш-то пошустрее гонец будет- перехватит его человечка, а заодно и узнает кто на Ясномыслову «мельницу воду льёт» – узнает и нам скажет, а мы уж сами распорядимся, – последние слова кудесник произнёс, как бы размышляя вслух, но от этого Возгарю стало не по себе.

Что и говорить, внутриполитическая борьба обещала быть не простой перепалкой, но нешуточной битвой, хотя чему тут удивляться, если история развивается по спирали…

Глава вторая

Кузнец-автолюбитель

– Слушай, Молчан, – проснувшись Антоныч начал теребить кузнеца.

– Что стряслось? – встрепенулся Молчан.

– Да ничего не стряслось, просто хочу нашу машину перегнать в деревню.

– Что за машина такая?..– не понял Молчан.

– Да колымага, на которой мы приехали, – уточнил водитель.

– А, эта та таратайка, что осталась на тропе у болота? -догадался кузнец.

– Ну да, она…

– Ну сейчас кобылу запрягу и перегоним, – начал одеваться Молчан.

– Да какую кобылу? Она сама доедет! Ты меня только к ней проводи.

– Иди ты! Это как сама доедет?

– Ну проводи меня, там всё и увидишь.

Молчан недоверчиво посмотрел на Антоныча, но стал одеваться, при этом хитро улыбаясь.

Солнце только поднималось над полосой леса, петухи в деревне горланили во всё своё петушиное горло, хозяйки шли на утреннюю дойку каждая в свой хлев, но, в основном, вокруг было тихо и покойно. Наши путники, не встретив никого, дошли до ворот, где их приветствовали Бажен и Алёша:

– Далёко ль путь держите, молодцы? – заинтересовался Алёшка.

– Да вот, упросил Молчана до машины меня проводить. Пригнать её сюда надо, – ответил Антоныч.

– Так кобылу надоть запрячь, – засуетился Бажен.

– Сама приедет, – с видом знатока резюмировал Молчан.

– ??? – только и смог ответить привратник.

– Так, мужики, я с вами, – засобирался Алёша, – Бажен, айда с нами, покатаемся?

– Ивана и Богшу надо предупредить, что отлучимся, – Бажен полез в сторожку и вскоре был полностью готов.

Из сторожки вышел заспанный доктор: