История происхождения русов и славян

На самом деле Культура полей погребальных урн является комплексом нескольких родственных культур по периферии Лужицкой и явно получивших импульс к развитию именно от венедов-лужичан. А сама Лужицкая культура появилась именно в момент этой военной революции как её результат. Полностью оформились культуры полей погребальных урн примерно к 1000 г. до н. э. вдоль Дуная и Рейна. К этому времени значительная часть венедов и жителей полей погребальных урн сменили религию.

Сначала у лужицких племён преобладали два типа погребальных обрядов: трупоположение на боку в позе эмбриона (как у ранних балановцев и фатьяновцев) и трупоположение в каменном ящике. Но постепенно, с юга, на территорию Лужицкой культуры, стал проникать обряд кремации. Это означает смену религиозных представлений – событие огромного значения, вспомним крещение. Причём, если сначала остатки кремации накрывались курганами, то очень скоро пепел и кости кремированных стали захоранивать в простой ямке, в глиняном сосуде (урне) без каких-либо внешних признаков могилы. Ну а еще какое-то время спустя в Европе стали появляться могильники, в которых обнаруживаются погребения сожженного праха, но уже без урн, то есть их посчитали излишними! Всё это является очевидным признаком формирования новой веры и религии.

Карта распространения культуры «полей погребальных урн»

Вот Дрюс и предположил, что наблюдаемые культурные изменения могут быть результатом новых способов ведения боя, основанного уже не на использовании колесниц, а на доминировании воинов-пехотинцев, вооруженных длинными копьями и такими же длинными рубящими мечами. Это изменение вызвало смену власти и падение целых государств в тогдашних обществах элитарного типа. И если раньше была каста воинов, сражавшихся колющими мечами с деревянными рукоятками, которыми нужно было всю жизнь учиться фехтовать, то теперь им на смену пришел «вооруженный народ» с мечами типа «Naue II» в руках. Этот меч, появившийся в восточных Альпах и Карпатах около 1200 г. до н. э., быстро распространился по Европе и стал единственным видом меча уже в XI в. до н. э. Позднее бронзу заменило железо практически без изменения дизайна клинка, только рукоятка меча стала литой бронзовой. В конце эпохи полей погребальных урн, то есть в гальштатский период мечи достигли длины в 80-100 см, то есть они стали исключительно мощным оружием, способным с одного удара покончить с любым противником. Длинное же копьё привело к формированию глубокого плотного строя, впоследствии названного греками «фалангой», а русами – «стеной».

Ну, так вот. Выходит, что венеды Лужицкой культуры стали изобретателями оружия и тактики массовой пехотной армии, много веков доминировавшей после этого в Европе, в том числе таких «прогремевших» на весь мир систем, как спартанская и македонская фаланги, римский легион, «клинья», «каре», «стены» народов моря, кельтов, германцев, славян и так далее. Это достижение наших предков пора уже признать официально.

Вероятно, новое оружие и тактика привели к изменениям в общественном строе венедов, появлению новой жизненной философии и даже религии. Так появились погребальные урны как нечто среднее между старыми венедскими трупоположениями и киммерийскими курганами с кремацией. А позже процесс упрощения погребального обряда свидетельствует о демократизации жизни лужичан.

Новое оружие, тактика и религия очень быстро распространились по окрестным культурам, которые оказались более агрессивними, чем венеды и начали экспансию во все стороны. Таким образом произошёл новый всплеск индоевропейского заселения Европы. Направления его показаны на карте.

Эта волна толкнула на юг «народы моря», жившие тогда на Волыни, и дорийцев, разгромивших Ахейскую цивилизацию в Греции.

Этруски в северной Италии также восприняли эту культуру после того, как часть венедов прорвалась в северную Италию, где основала знаменитую сегодня Венецию. Их путь шёл по «Янтарной дороге» и близ Любляны в Словении археолог Людмила Плесничар обнаружила обширные поселения культуры ур-новых захоронений примерно 1200 г. до н. э. Там же найдены руины крепости венедов, которую римляне позднее назвали Эмоной, то есть «Городищем». Страбон же называет её Лубеоном, что является лишь некоторым искажением славянского слова Любляна от корня «Лоб» – холм. В Италию венеды пришли через сто лет, примерно в 1100 г. до н. э. Свою культуру венеды в Италии сохраняли до христианизации Римской империи. Как и в других местах, италийские венеды жили, в основном, крупными сёлами близ рек, развитое земледелие, искусная обработка бронзы, торговля янтарём и изделиями из него.

Интересно, что с венетами путь к Италии проделала и часть русов из Прибалтики. Они принесли в Истрию и Венецию свой субклад Z280, которого ранее здесь не было.

Около 1000 г. до н. э. венеты перешли Апеннины и вторглись в Тоскану, где смешались с местными этрусками, дав начало культуре Вилланова.

Эти же новшества помогли прибалтийским русам продвинуться далеко на запад по южному берегу Балтийского моря вплоть до южной Дании и заселить земли, ставшие впоследствии родиной варягов.

Ещё мы видим, что именно из полей погребальных урн вышли кельты, в VIII в. до н. э. сформировавшие свою первую самостоятельную культуру Гальштадт, заселившие Британию, Галлию, Приальпийские области, северную Италию и часть Иберии. Впрочем, гальштадтцы ещё не были кельтами, лучше назвать их пракельтами. Слово «гал», кстати, переводится как соль. Это были племена соледобытчиков и солеваров, соответственно и солеторговцев. Они удивительно быстро создали развитую культуру и сильную организацию, первыми в Европе научились металлургии железа. Но настоящие кельты появились в западной части Гальштадта в только VI в. до н. э. Древний кельтский язык представляет загадку, ведь кельты не оставили ни одной надписи. Те кельтские языки, что дошли до нас сегодня, являются периферийными и, несомненно, подверглись значительной трансформации в ходе взаимодействия с неарийскими языками западной Европы. Очевидно, что кельты были смешанными племенами, значительную долю в которых составляли венеды западной Европы. Отсюда и множественные соответствия в галльских и славянских культурах и языках.

Уточним, что все эти всплески и появление новых этнолингвистических групп происходили в рамках массива арийских народов Европы, от которого и отпочковывались новые общности, до этого жившие единым пранародом. Выделившиеся общности уже какое-то время жили на периферии большого массива арийцев и для формирования своих групп им требовался последний толчок, коим и стали новое оружие и тактика, позволившие народам-новичкам отвоевать себе «место под Солнцем».

Как пишет об этом времени чешский археолог второй половины XX века Ян Филипп: «Культура полей погребальных урн неожиданно возникла на рубеже второго и первого тысячелетий в большой части Подунавья и в южногерманской области курганных погребений, а также в северо-западной части Франции и в Швейцарии. Повсюду мы обнаруживаем трупосожжение, повсюду замечаем похожий культурный инвентарь».

Из данных Филиппа необходимо выделить информацию о том, что с заменой курганной культуры на культуру погребальных урн существенно переменился подход к подбору места для поселений. Теперь все они размещались в местах, удобных для защиты. А сами городища еще и укреплялись валами, сложенными из камней или бревен. С другой стороны, многие районы вообще обезлюдели. Понятно, что Лужицкая культура и Культура полей погребальных урн были военными культурами, начавшими перестраивание тогдашнего мира. Они не только нападали, но и защищались. К юго-востоку от них жили срубники-киммерийцы, их влияние тоже изменило религиозные представления лужицких племён. Особенно сильно киммерийское влияние проявилось с VIII–VII вв. до н. э. А. Г.Кузьмин объясняет это вторжением киммерийцев, теснимых скифами, на земли Лужицкой культуры. Он пишет, что именно тогда запустели многие районы Лужицкой культуры. Правда, киммерийцы не остались в массе жить на территории лужичан, а прошли дальше на северо-запад, где и начали формирование протонарода кимвров, который сотряс Рим в конце II в. до н. э. Но при этом киммерийцы разрушили формирующиеся государственные образования лужицких племён и, в целом, уровень развития Лужицкой культуры снизился. Окончательный удар по ней нанесли уже скифы.

Наконечник копья из Толлензе

Войны в Центральной Европе тогда были отнюдь не мелкими стычками. В 1996 году в Мекленбурге в 120 км к северу от Берлина было случайно обнаружено место самого древнего из известных на сегодняшний день европейских сражений. Оно произошло около 1250 г. до н. э. у переправы через речку Толлензе.

Геомагнитное исследование 2013 года раскрыло факт существования 120 метрового моста или гати, пролегавшей через долину реки. Откопанные в течение двух сезонов раскопок конструкции оказались сделанными из деревянных столбов и камней. Радиоуглеродная датировка показала, что большая часть моста была построена более чем за 400 лет до битвы, но часть его могла быть восстановлена приблизительно в ту же эпоху, когда произошло сражение. Предполагается, что сооружение могло использоваться столетиями, будучи хорошо известным ориентиром в этих краях. Именно переправа была целью группы пришельцев, в основном мужчин возрастом 20–30 лет, а местное население защищало мост, как считает археолог Тербергер.

Судя по изотопам металлов в зубах, пришельцы были родом из южной Европы, возможно, современной Франции или Испании. Соответственно, шли они на восток в Поморье и шли организованной и хорошо вооружённой армией числом в несколько тысяч человек. 27 % погибших у Толлензе уже имели раны, полученные в предыдущих походах, а значит, представляли собой профессиональных воинов.

Профессор Клёсов считает, что нападавшие были западноевропейцами га-плогруппы R1b, продолжавшими попытки завоевания Европы и, видимо, эта была одной из последних. Вскоре ариии гаплогруппы R1a перейдут в контрнаступление и отвоюют большую часть западной Европы.

Местное население Мекленбурга, венеды зарождающейся Лужицкой культуры, тогда жило весьма разрозненно, небольшими и неукреплёнными поселениями. Общая численность населения области вряд ли превышала 70-115 тысяч человек. Однако, видимо, люди смогли сорганизоваться и дать бой пришельцам.

По прикидкам археологов, у моста Толлензе сошлись не менее 4000 воинов с обеих сторон, а, скорее всего, даже больше. Проигравшие сражение потеряли убитыми около 750 человек, тела которых победители просто побросали в реку, предварительно забрав оружие и доспехи, а также украшения. Пребывание в воде защитило тела от хищников и птиц. На костях отсутствуют следы обгладывания и волочения, обыкновенно оставляемые падальщиками. Но на некоторых погибших сохранились золотые, бронзовые, оловянные и даже цинковые (в сплаве со свинцом) кольца и браслеты. Видимо, это были те, кто утонул ещё в ходе битвы.

Потери победителей неизвестны, поскольку они, конечно, собрали тела своих. Неизвестно и кто одержал победу, но, если судить по тем же изотопам, проиграли пришельцы, ведь большинство найденных останков принадлежит южанам.

Армии сражались палицами, копьями, мечами и ножами. Интересно, что палицы выглядели весьма современно и были очень похожи на бейсбольные биты и клюшки для крикета. У воинов было очень много луков. Стрелы с бронзовыми и кремнёвыми наконечниками пробивали черепа и застревали глубоко в костях. Пронзённые копьями лошади, принадлежавшие воинам высокого ранга, падали в грязь. Таких лошадей пока найдено пять.

Это невысокие, но выносливые европейские лошадки. Не все выдержали напряжение ближнего боя – некоторые воины смешались, побежали и были поражены сзади. Это также видно по останкам.

Главным оружием, как всегда, было копьё, причём ожесточение боя было таково, что некоторые воины были пробиты копьями по нескольку раз. Это видно по повреждениям на костях жертв.

Битва при Толлензе

Большую и лучшую часть оружия и доспехов собрали победители, поэтому полностью представить оружие и снаряжение мы сейчас не можем. Как и одежду. Мечей не найдено вовсе, хотя следы от рубящих ударов на костях есть.

В общем, наличие в северной Европе мощной государственной организации и армии можно считать доказанным, и к созданию их причастны, в том числе, праславяне-венеды.

Из лужицких поселений наиболее полно изучено городище у села Бискупин в Польше в 90 км к северо-востоку от современной Познани. Возраст крепости дендрохронология определяет, как 738/737 г. до н. э. Получается, что Бискупин всего на 15 лет моложе Рима! Крепость была основана на озёрном полуострове, но вскоре жители перекопали перешеек, превратив полуостров в остров. Берега острова были укреплены 18–20 тысячами дубовых и сосновых брёвен, вбитых в дно озера в несколько рядов под углом в 45 %. Городище обнесено мощной деревянной стеной из трехрядных городниц – клетей, засыпанных землей и песком. А этоттип строительства – чисто славянский, в чём мы ещё убедимся неоднократно. Общая длина стены – 463 м, площадь крепости – 2 га. Толщина стены составляла 3,5 м, а высота – 6 м. К воротам через торфяник ведёт деревянный мост длиной 120 м. Внутри городища вдоль стены идет деревянная мостовая, а поперек всего городища проходят одиннадцать мощеных дубовыми плахами улиц шириной 2,4–3,4 м. На них, вплотную примыкая друг к другу, стоят более сотни деревянных жилищ. Стены их образованы столбами, промежутки между которыми забраны горизонтальными бревнами (заостренные концы их вставлены в пазы столбов). В каждом доме, хоть он и невелик, три комнаты: сени, жилая комната с очагом и спальня.

Эту каркасную конструкцию, опять же, приписали немцам, которые начали использовать такую технологию только с XII века уже нашей эры.

В Бискупине жило до 2000 человек, видимо, одного племени. Перед воротами была небольшая рыночная площадь, посыпанная мелким гравием.

Что до генетики, то представитель лужицкой культуры из Хальберштадта в Саксонии, живший 1113–1021 лет до н. э., был носителем Y-хромосомной га-плогруппы R1a1-Z280 и митохондриальной гаплогруппы Н23. Это типичные для восточных славян признаки, доказывающие преемственность населения на этих землях. Нам обязательно скажут, что гаплогруппа R1a не может считаться специфически славянской. Не может. Но она с гораздо большей вероятностью показывает родство её носителя со славянами, чем с любыми другими людьми. И тут уж позвольте нам выбрать славян, как наиболее вероятных претендентов на потомков лужицкого населения.

Реконструкция Бискупина

Генетика представителей культуры полей погребальных урн более разнообразна и представлена гаплогруппами I, R1a, R1b. То есть, население этой культуры было более разношёрстным. Это и понятно, ведь она дала начало развитию нескольких этноязыковых общностей, таких, как славяне, кельты, возможно, часть иллиро-фракийцев и германцев.

А ведь Бискупин был не единственной крепостью лужичан. Просто он лучше сохранился и лучше изучен. Есть Ремершанц под Потсдамом, есть Баальсхеб-бель, есть и другие.

Несомненно, во всех этих процессах, связанных с лужицким «взрывом», участвовали и прибалтийские русы.

В X в. до н. э. среди русов Прибалтики распространился обычай захоронений в ладьевидных могильниках, которые прибалты называли потом «чёртовыми ладьями». Сейчас они датируются 970–950 годами до. н. э. и считаются скандинавскими, совершенно безосновательно, ибо германцев-скандинавов тогда ещё не существовало в природе, а в Скандинавии жило доиндоевропейское население, которое мореходством не занималось и до Прибалтики не добиралось.

А вот русы в Прибалтике жили и захоронения эти принадлежат именно им. Вероятно, именно тогда русы начали осваивать Балтийское море в качестве мореходов. «Чёртовы ладьи» встречаются в Прибалтике, Финляндии, Дании и, особенно часто, на Готланде. А ещё, на мысе Токмак в северо-восточном Прикаспии, где скандинавов уж точно никогда не было, зато были срубники, очень близкие праславянам!

Пора разобраться и с германцами, чтобы лишить неискушённого в истории читателя иллюзии о «вечном» господстве этих народов в Европе. Мы уже указывали, что история прагерманцев начинается где-то в причерноморских степях, видимо, в рамках Катакомбной культуры. Согласно «Младшей Эдде», в XI в. до н. э. прагерманцы жили во Фракии, где были владения их мифического прародителя Тора. Получается, что основу прагерманцев составляли гето-фракийцы. Не случайно первый готский историк Иордан называл своих родственников гетами. Самоназванием прагерманцев было «асы». А ближайшими соседями и врагами их у реки Дон были «ваны», то есть венеды. От Тора до Одина сменилось 20 поколений, то есть, примерно, 600 лет. Это значит, что Тор жил в начале XI в. до н. э. Видимо, именно тогда и появились прагерманцы, выделившись из массива северобалканских и причерноморских народов. И похоже, что западная часть киммерийцев тоже приняла участие в этногенезе прагерманцев. Как, видимо, и часть местных праславян. Окончательное формирование германцев задержалось на 600 лет потому, что жили они в очень насыщенном людьми и событиями районе, не дававшем им возможности создать свою этническую группу. Это понял и смог сделать другой вождь прагерманцев – Один.

Один повёл массу прагерманцев на северо-запад где-то в начале VI в. до н. э., скорее всего, отступая перед натиском скифов. По пути прагерманцы вбирали в свой состав местные племена киммерийского, кельтского и венедского происхождения. Они заселили Ютландию и переправились оттуда в Скандинавию, где обнаружили достаточно многочисленное доарийское население, которое люди Одина завоевали и поселились среди него, «взяв себе жён». Началось постепенное слияние прагерманцев и автохтонов Скандинавии, которое и дало германцев. Причём, в Скандинавию прагерманцы переселялись несколькими волнами вплоть до III века, когда и только большая часть населения Скандинавии была огерманена. В VI же веке до нашей эры прагерманцы поселились, в основном, в Ютландии и Шлезвиге.

Прагерманские захоронения VI в. до н. э. были подобны лужицким урновым могилам. Это совсем неудивительно, ведь Один проходил по лужицким землям, да и до этого прагерманцы уже давно находились в зоне лужицкого влияния.

Но уже в том же VI в. до н. э. среди прагерманцев начали появляться могилы типа «круги из камней» с кремацией, причём они одновременно появились в южной Скандинавии и в северной части нынешней Центральной Германии. Там возникает Ясторфская культура, которая показывает расселение первых уже настоящих германцев в южной Скандинавии и Северной Германии между кельтами и праславянами. Причём ясторфцы находились под большим влиянием кельтов, чем праславян. «В отдельные периоды их культура принимала прямо-таки латенский облик» [Кузьмин А. Г. Начало Руси. с. 108].

Культура первых германцев была весьма примитивной. Наиболее типичными обиталищами ясторфцев были небольшие (до 25 м

) бревенчатые дома без фундамента, а также бревенчатые землянки, которые составляли маленькие сельские поселения. Основу хозяйства составляло животноводство (коровы, свиньи, овцы, козы). В 53 г. до н. э. Цезарь отметит: «Земледелием они занимаются мало; их пища состоит главным образом из молока, сыра и мяса». Ему вторит Тацит: «Германцы любят, чтобы скота было много: в этом единственный и приятный для них вид богатства». Эти высказывания римлян очень характерны. Ведь германцы произошли от степных скотоводческих племён Причерноморья, плохо знакомых с земледелием.

Неотъемлемой частью экономики были охота и рыболовство. Растениеводство было развито слабо. Выращивали, в основном, ячмень, и только к I в. до н. э. появились овес, пшеница, просо, лен. Техника обработки земли была примитивной (деревянные сохи и плуги при технологии однополья). Очень убогой была керамика. Только германские кузнецы не подкачали и быстро стали перенимать кельтские технологии и мотивы. Суровость быта подтверждается антропологическими данными: средняя продолжительность жизни мужчин -35 лет, женщин – 32 года. Нищету германцы компенсировали агрессивностью и храбростью.

В III в. до н. э. ясторфские германцы двинулись на восток и заняли низовья Одры на землях поморских русов. Возможно, тогда же они заселили и остров Готланд, где сформировался народ готов. А из смешанного ясторфско-русского (поморского) населения сформировались скиры и бастарны, о которых рассказано ниже.

Таким образом, германцы, вообще-то, появились не очень давно, гораздо позже праславян и арийского в них гораздо меньше, чем в праславянах и славянах. Германцы сложились из большой доли доарийского населения Европы, потом они смешались со славянами в Привисленье, Причерноморье и Подунавье. Позже германцы стали представлять довольно ощутимую антропологическую и генетическую смесь ариев с доариями автохтонами.

Да ещё, оказывается, германцы считали, что во II веке в их состав влилась значительная часть донских аланов во главе с князем Роллоном. Саксон Анналист даже даёт точную дату – 166 год. Между прочим, аланы Подонья известны уже поздним русским как «ясы», то есть те же асы Одина. Имя «Алан» широко распространено среди германцев по сей день. Об аланах мы рассказываем ниже.