Персы. Книга первая исторического романа «Скифы»

Персы. Книга первая исторического романа «Скифы»
Николай Васильевич Соколов

В первой книге исторического романа «Скифы» рассказывается о государственном перевороте 522 года до нашей эры в Персии. После убийства царя Бардии в стране начались мятежи и восстания, причем в военных действиях на стороне мидийцев принимали участие скифы или саки, как их называли персы.

Персы

Книга первая исторического романа «Скифы»

Николай Васильевич Соколов

© Николай Васильевич Соколов, 2019

ISBN 978-5-4483-1606-7

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

ПРОЛОГ

После кончины Кира царство наследовал Камбис,

сын Кира и Кассанданы, дочери Фарнаспа…

    Геродот. История,2.1

К тому времени Персия уже превратилась в великую державу, раскинувшуюся от Нижнего моря до Верхнего[1 - Персидский залив и Средиземное море. См. на картах названия рек, городов и племен (здесь и далее примечания автора).] и от берегов Нила до реки Окс; империю, вобравшую в себя не только Мидию, в состав которой входило Персидское царство, но и такие государства древности, как Лидия и Вавилон.

А все началось с того, что у мидийского царя Астиага не было сына и его наследницей считалась старшая дочь. Но Мандана приходилась матерью персидскому царю Киру, и в случае смерти Астиага власть перешла бы к персам. Поэтому мидийские азаты[2 - Или язаты (авест. «достойные почитания») – военное сословие в Мидийском, а позже и Персидском государстве.] настояли на том, чтобы престарелый царь объявил преемником Спитама, мужа младшей дочери – Амитиды.

Такое попрание обычая не могло не возмутить персов, и те взялись за оружие. Понимая, что защитить свои права будет нелегко, Кир заручился поддержкой не только всех персидских племен, но и царя саков[3 - Согласно Геродоту, так персы называли всех скифов.] Амирга. Даже среди мидийцев у него нашлось немало сторонников, недовольных проводимыми Спитамом реформами[4 - Спитам, будучи магапатом (дословно: глава племени магов), – проводил религиозную реформу, заменяя многочисленных родовых богов единым – Ахурамаздой.].

Распря между персами и мидийцами продолжалась почти три года, и только после пленения Астиага и гибели Спитама открытое сопротивление пошло на убыль. Желая предотвратить новые мятежи, Кир женился на вдове Спитама, усыновив ее детей – Спитака и Фраота[5 - У Ктесия Книдского они Спитак и Метаберн.]. А когда у Амитиды родился Бардия, царь назначил его сатрапом[6 - Точнее, кшатрапас – хранитель царства, наместник.] Мидии, надеясь таким шагом примирить два народа.

Пока у соседей шла междоусобная война, Вавилон и Лидия захватили часть мидийских земель. Кир не решился воевать на два фронта и уступил Вавилону спорные земли, получив взамен обещание не пропускать через свои границы союзных лидийскому царю Крезу египтян. Но вавилоняне просчитались, разделив в 539 году до нашей эры участь покоренной Лидии. Угроза нависла над Египтом, но Кира отвлекли события на севере.

Там против сакской царицы Томирис, захватившей после смерти мужа власть, выступил старший сын Амирга – Сасан. Понимая, что в одиночку мачеху не одолеть, он обратился за помощью к побратиму отца Киру. Но персидские войска подошли к Араксу[7 - Нет никаких оснований отождествлять Аракс с Амударьей или с ныне пересохшим руслом Узбоя. Смотри: Геродот, книга 1, п. 202, 209, и упоминания других древних авторов об этой реке.] слишком поздно, сторонники Сасана были уже разбиты, а сам царевич погиб. Несмотря на это, Кир продолжил поход и нашел смерть в теснинах Кавказа, или Краукасиса, как его тогда называли.

Короновавшись, сын Кира Камбис заявил, что не успокоится, пока не отомстит за гибель отца. Но его окружение опасалось, что еще одна неудача может вызвать серьезные волнения в покоренных странах. И все же молодой царь настоял на своем решении, поручив ведение военных действий против саков младшему брату – Бардии.

Несмотря на явное превосходство персов, окончательно покорить саков так и не удалось. В Египте умер фараон Амасис, и задуманный еще Киром поход нельзя было больше откладывать. Поэтому с саками заключили мирный договор, по которому те лишились почти всей Каспианы[8 - Область в низовьях Аракса.] и горной области, названной в честь молодого царя Камбисеной[9 - Область, находившаяся на стыке современнойГрузии, Армении и Азербайджана.].

Египет тогда являлся единственным государством способным, оказать серьезное сопротивление персам. Выходец из военной знати Амасис, ставший в 569 году фараоном, покорил Кипр и сделал египетское царство сильной морской державой. Но неутихающая вражда между жречеством и военной знатью постоянно подтачивала силы страны. Даже перед лицом персидской угрозы его сыну Псамметиху Третьему с трудом удалось собрать войска.

Главное сражение между противниками развернулось у городка Пелусия, где и отчаянное упорство греческих наемников не спасло египтян от поражения. Фараон бежал в Мемфис, надеясь там собрать новую армию. Но ему не дали это сделать, и в 525 году новым фараоном Египта стал персидский царь Камбис.

Как истинный сын Кира, молодой царь не успокоился на завоевании Египта. Вначале его внимание привлек Карфаген, и только отказ финикийцев воевать с соплеменниками спас богатый город от порабощения. Затем Камбис решил покорить царство эфиопов, но плохо подготовленный поход закончился печально – голод и жара вынудили персов вернуться ни с чем. Еще трагичнее завершилась попытка подчинить аммониев[10 - Жители Ливийского оазиса Сива.] – все пятьдесят тысяч воинов остались лежать в Ливийской пустыне погребенные песчаной бурей.

Неудачи царя не могли не беспокоить персидскую знать, но гораздо сильнее ее тревожило стремление наследника Кира к неограниченной власти. Под угрозой оказались их привилегии, и трудно сказать, чем все могло закончиться, если бы не несчастный случай. Однажды, когда Камбис садился на лошадь, у его ножен отпал наконечник и меч рассек бедро. Рана показалась неопасной, но началось воспаление, и на двадцатый день от сухой гангрены он скончался.

Когда стало ясно, что сын Кира умирает, перед окружением царя встал вопрос о преемнике. Детей у Камбиса не было, и, по обычаю, его наследником являлся младший брат. Но Бардия, выросший в мидийском окружении и находившийся под сильным влиянием сводного брата Спитака, не мог устраивать персидскую знать.

Угроза представлялась столь реальной, что возглавляемые Отаном, дядей[11 - У Геродота Отан – сын Фарнаспа, а значит, родной брат Кассанданы, матери Камбиса. В бехистунской надписи он сын Сухра, что, скорее всего, связано с различием персидского и мидийского языков.] Камбиса, персы решили не допускать Бардию к власти. Но если в этом заговорщики оказались единодушны, то при выборе нового царя мнения неожиданно разошлись. Одни хотели видеть им Отана, другие предпочли представителя младших Ахеменидов[12 - Потомки внука Ахемена Ариарамна.] – Гистаспа.

Выступление Спитака в поддержку Бардии оказалось для обеих сторон полной неожиданностью. Пока заговорщики только решали, что им предпринять, вся Мидия уже признала нового царя, а вскоре ее примеру последовали другие сатрапии. Время для ответных действий было упущено, и персам ничего не оставалось, как смириться.

Так в 9 день месяца гармапада[13 - Июнь – июль.] 522 года Бардия получил всеобщее признание и короновался на царство. В связи с чем народам персидской державы даровалось трехлетнее освобождение от податей и военной службы. Не обошел царь вниманием и заговорщиков, заявив, что желает навсегда покончить с враждой между персами и мидийцами, а случившееся готов считать недоразумением.

Однако подобное заверение не помешало ему почти сразу лишить Отана должности хазарпата[14 - Высшая должность при персидском дворе (дословно: великий глава).]. Не был забыт и другой претендент на персидский престол – сатрап Парфии Гистасп. Он в отличие от соперника сохранил должность, зато его сатрапию существенно урезали, выделив из нее Маргиану, где наместником стал второй сводный брат царя Бардии – Фраот.

АРТЕИ

схолия первая

…В древнее время эллины называли персов

кефенами. Сами же они называли себя артеями…

    Геродот. История, 7. 61

Глава первая

Последние дни Дарий не находил себе места. По его расчетам, жена должна была уже родить, а известий из дома все не было. Усиливало тревогу сына Гистаспа и то, что, когда он уезжал, беременная Артистона[15 - Геродот ошибся, называя ее дочерью Кира. Иначе трудно объяснить, почему ее сыновья носят имена деда Дария – Арсама и его тестя – Гобрия.] чувствовала себя неважно.

Дарий не хотел оставлять ее в таком состоянии, но дед Арсам настоял на его немедленном отъезде. Горцы уксии опять собирались возместить потери от зимнего падежа скота за счет соседей, и в Персии, а точнее, в Аншане[16 - Древний город и государство, а позже одна из областей коренной Персии.] запылали селения. Большая часть этой области являлась родовыми владениями персидских царей, и за весь ущерб, причиненный ей, отвечать приходилось Арсаму – наместнику коренной Персии.

– Действуй решительно и жестко! – наставлял он внука. – Эти мерзавцы уважают только силу…

Несмотря на подобные советы и свои двадцать семь лет, у Дария хватило благоразумия ограничиться лишь отражением набегов. Ведь даже Эламу, сопернику Вавилона и Ассирии, за всю его многовековую историю не удалось укротить своенравных горцев.

Выбранная тактика вскоре оправдала себя – постоянно натыкаясь на отпор, разбойники все реже и реже тревожили земли Аншана. Но тут неожиданно зароптали общинники. Подошло время сбора урожая, а им приходилось не только содержать воинов, но и участвовать в охране селений. Недовольство оказалось настолько сильным, что Дарию пришлось дать обещание уменьшить подати.

Эта вынужденная уступка являлась еще одним поводом для его беспокойства. Предугадать возмущение деда было несложно, тот и так вечно ворчал, что нынешняя молодежь мягкотела и слабовольна.

– «Получили все сразу – вот и результат…» – брюзжал всякий раз старик, когда слышал о проступках кого-нибудь из отпрысков персидской знати.

Шумное появление мокрого и всего заляпанного грязью молочного брата Тотная неожиданно отвлекло Дария от не дававших покоя мыслей.

– А ты как здесь оказался? – удивился он, с трудом узнавая друга детства. – Что случилось?

– Да ничего страшного, просто перед самым городом лошадь решила от меня избавиться. Я всю дорогу понукал ее, вот она и надумала отомстить. Главное, место, зараза, выбрала самое «подходящее» – полувысохший арык. А может, ей показалось…

– С этим ясно, – перебил его Дарий, которого одолевали нехорошие предчувствия. – Зачем приехал?

Он едва сдержался, чтобы тут же не спросить об Артистоне. Но постоянные насмешки деда над его излишне трепетным отношением к жене сделали свое дело, к тому же ему подумалось, что Тотнай не стал бы так балагурить, случись с ней что-нибудь плохое.

– Зачем, зачем – твой дед прислал! – ответил раздраженно-обиженно тот, и веселость на его смуглом лице сразу сменило выражение досады. – У меня как раз намечалось свиданье с дочкой кузнеца, а он: «Скачи, не мешкая за Дарием!»

– Для чего я ему так срочно понадобился?

– Не знаю. Могу только предположить, что это как-то связано с приездом бывшего сатрапа Кармании Эобаза. Именно после разговора с ним твой дед приказал мне мчаться сюда, не жалея лошади.