Прогулка по ту сторону

– Мы планировали, мы хотели…

– Хотели? – судья посуровел, – чего ж не завели? Все вы сейчас такие. Все вам обстоятельства мешают. Раньше детей заводили без планирования.

– Да пошел ты… Пошли вы все, – закричал Вадим, – верни мне мою жену.

– А то что?

Вадим вместо ответа, подскочил к камню и попытался ударить судью в лицо. Но какая то неведомая сила отбросила его назад. Он вскочил и попытался еще раз. Тот же результат. Судья, продолжая сидеть на камне, глядел на него сочувственно.

– Ты и правда безумец, – заговорил он, когда Вадим обессилев упал на колени, – только безумец решился бы пролезть в подлунный мир и не сойти здесь с ума от увиденного. Ты спрашиваешь кто я такой? Я судья. Я все лишь сужу тех кому нельзя сразу попасть наверх. Такая работа у меня. Нас таких много на Земле разбросано. У каждого свой участок. Ты спрашиваешь кто решает кому сколько жить? Не я. Решают там наверху, когда зажигаю новую свечу. Они и определяют кому сколько жить. Но у них ты можешь спросить только тогда когда сам туда попадешь. А тебе до этого еще ох как долго ждать.

– Почему? И что за свечи, которые зажигают? Ничего я не понимаю…– вздохнул Вадим.

– Ты прав. Так ничего не понятно. Думаю лучше тебе показать.

Судья ловко соскочил с камня, аккуратно положил книгу на траву, затем одним рывком сдвинул камень, на котором сидел, в сторону. Под камнем открылся проход, в виде уходящих под землю, каменных ступенек.

– Пойдем, – пригласил Вадима судья. Вадим послушно двинулся за ним.

– Раньше проще было работать, – говорил на ходу судья, – люди умирали хоть и чаще, но как то предсказуемее. От болезней, от старости, от ран. Просто приходи к тому у кого свеча догорает, произнеси какую нибудь фразу и забирай его. А теперь все по другому. Куда вы люди только не влезли. И под воду, и в воздух, и выше уже пытаетесь забраться… и все с риском для жизни. Столько способов умертвить себя находите. Помощники наши с ног сбиваются что бы за всеми поспеть. А главное если не успеешь, весь график собьешь. Столько потом подчищать приходится....

Ступени закончились и они оказались в огромной пещере. Своды ее уходили в высь и терялись в полумраке. Размерами она была с четыре футбольных поля, по крайней мере так на глаз определил Вадим. С двух сторон в стенах пещеры, зияли проходы. Видимо там были проходы в соседние подземелья. Все пространство вокруг было заставлено свечами. Их были тысячи, сотни тысяч. Свечи были разной величины. Высокие горели ярким прямым пламенем, маленькие мигали дрожащими огоньками.

– Ну вот, все мое хозяйство, – гордо сказал судья, – разрослось за последнее время. Много вас здесь сейчас живет.

– Что это? – потрясенно спросил Вадим.

– Свечи – это людские жизни, – ответил судья, – сколько свеча горит, столько человек и живет. Вот смотри например, эти две свечи совсем недавно появились. Значит родились двое, кому по жизни вместе идти. Свечи видишь большие, крепкие. Значит и жить будут долго и счастливо.

– То есть все уже с рождения по парам разбиты?

– Конечно. А как иначе?

– Но ведь люди и по одиночке живут. Без мужа или жены.

– Значит так и не встретил пару свою. Или встретил, но по глупости не понял, что этот человек ему свыше предначертан. Сводить – не наше дело. Для этого другие есть, но им тоже сейчас не просто.

Судья подошел к двум другим свечам. Одна была крупной, горела ярко. От другой остался огарок и огонек ее метался в разные стороны как от ветра.

– А вот этому недолго осталось, – сказал судья, – видишь догорает. А жена его еще молода и полна сил. Останется вдовой. Хотя судя по всему горевать долго не будет. Оставит ей муженек хорошее наследство.

– Этих тоже заранее свели, – спросил Вадим.

– Да. Судьбы ведь разные бывают. А те кто их пишет, иногда проявляют такие фантазии что диву даешься…Хотя мне то что мое дело, исполнять. Как свеча догорает, я к человеку помощника посылаю. А сам в книгу смотрю. Есть ли за ним какие дела, недоделанные, поступки непростительные. И наказание определяю.

Вадим потрясенно молчал. Тысячи людских жизней горели вокруг него, мерцающими огнями. Тысячи судеб, заранее написанных и идущих по начертанной им колее. Так же как и их с Леной судьбы. Все запланировано и ничего не изменить.

– Так, теперь пойдем тебя искать, – сказал ему судья.

Они пошли сквозь пещеру, вдоль горящих свечей. У развилки судья остановился и подумав повернул налево. Миновав проход они оказались в следующей пещере, не уступающей предыдущей по размерам и количеству свечей. Судья подумав еще несколько секунд, уверенно повернул вправо. Пройдя с десяток шагов он остановился. Здесь в углублении стены стояли две свечи. Одна высокая полная сил, другая погасшая.

– Ну вот, – объявил судья, – это твоя свеча. А это твоей жены. Твоя как видишь еще долго гореть будет. А ее уже погасла. Такая судьба.... Тебе жить еще и жить. Понял наконец.

– Понял. Все понял, – Вадим вздохнул, – только мне без Лены жизнь не нужна.

– Ты не дури. Возвращайся назад. Это мы устроим. Очнешься на дороге, все решат что ты опять в аварию попал. Ну пострадаешь годик. Потом заново жить начинай. Еще не все ведь потеряно.

– Нет, – упрямо повторил Вадим, – не начну.

– О родителях подумай, – напомнил судья.

Вадима кольнула мысль, о матери и отце. Что им лучше? Видеть как их сын превращается в безумца одержимого идеей вернуть жену с того света? Видеть как он будет превращаться в овоща, без воли к жизни. Нет. Уж лучше порвать со всем этим сразу. Никогда он не станет прежним. Никогда для него не начнется новая жизнь.

– Я все решил, – твердо сказал он судье, – я не хочу назад. Я хочу к жене. Может быть там я найду ответы на все вопросы.

– Какие?

– Почему? Почему наши с Леной судьбы были написаны именно так.

– Ну как хочешь, – ответил судья.

И выдохнув, загасил свечу Вадима.

Несколько недель, все Подмосковье и Москва с жаром обсуждало происшествие случившееся на Лыткаринской трассе. На днях, на обочине, было обнаружено тело мужчины тридцати двух лет. Опознание показало что им являлся Вадим Горяйнов, недавно потерявший в результате ДТП на этой трассе жену. Признаков насильственной смерти полиция не обнаружила. Врачи констатировали внезапную остановку сердца. Вадима похоронили рядом с женой. Но обстоятельства его смерти взбудоражило все медиа-пространство. Журналисты различных изданий наперебой рассказывали о трагической истории любви, оборванной несчастным случаем. О том как безутешный муж, не смог пережить гибель любимой жены. О том как страдая он раз за разом возвращался к месту ее гибели пока его сердце не выдержало разлуки.

Нашлись свидетели которые видели, как Вадим курсировал по шоссе каждый вечер. Друзья погибшего наперебой рассказывали о том, каким замкнутым он стал после похорон жены.

– Я сразу понял что дело неладно, – комментировал происшествие врач лечивший Вадима, – слишком уж спокоен он был. Знаете, после такого стресса, люди наоборот должны выплеснуть эмоции, а он замкнулся в себе. На вопросы коротко отвечал, от помощи психолога отказался. Видно же что дело, неладно было.

– Я еще на похоронах Леночки обратила внимание, что он, какой то не такой, – рассказывала родственница погибшей Елены Горяйновой, – сидел пред гробом какой то задумчивый. Ни слезинки не проронил. Он уже тогда убить себя надумал. Да-да. Самоубился он, как пить дать. Отраву какую то выпил и все.

Находились и специалисты по паранормальным явлениям, которые объясняли происшедшее новыми проделками призрака с трассы. Предполагали даже что Вадим и Лена стали жертвами какой то сатанинской секты действующей на территории Подмосковья. Много было разных версий.

Потом все стало забываться. Происходило много других событий, трагических, скандальных, комичных. Постепенно случай на трассе стирался из людской памяти. В соцсетях еще некоторое время помнили о люберецких Тристане и Изольде (так прозвали их пользователи). А потом забыли и там.