Исповедь мага. Роман в четырех частях

Саратов встретил всех приезжающих прекрасной погодой: на небе ни облачка, в воздухе ни ветерка. Впоследствии скажут, что якобы такую погоду устроил один колдун, которого не хотели приглашать на это грандиозное сборище. И он выдвинул ультиматум: буду я – будет, вопреки всем прогнозам синоптиков, великолепная погода.

Но мнение большинства было иным: не было бы колдуна, погода была бы такой же, потому как личность колдуна доверия никому не внушала.

В городе был настоящий фестиваль; в транспорте и на улице можно было без труда определить участников съезда, они передвигались небольшими группками, демонстрируя при этом манипуляции с картами, шнурками, монетами и сигаретами. В руках экстрасенсов можно было увидеть проволочные рамки для диагностики и замера биополя.

Иных просто выдавал внешний вид – это подтянутые, галантные, с прекрасными манерами загадочные личности. Знакомых и друзей было много, со всех сторон нашей страны съехались они.

Жюри съезда отсеивало выступающих. Кому-то советовали обратить внимание на те или иные недостатки, перегибы, а кому-то вообще заняться чем-то иным. Действительно достойные оценки получили иллюзионисты, было на что посмотреть и чему позавидовать.

А вот сверхъестественные способности ясновидящей девочки меня действительно удивили и остаются загадкой по сей день. Мама Олеси, так звали эту двенадцатилетнюю девочку, рассказала, что, когда дочь училась в третьем классе, к ней стала поступать информация из космоса, она стала давать ответы на каверзные вопросы, не входившие в школьную программу. И в этом мы убедились, если только это не было искусно подстроено. Олеся стояла на сцене, а зрители просили ответить её на свои вопросы, которые могли озадачить даже имеющего высшее образование, и большинство ответов удовлетворяло спрашивающих. Почему большинство, а не все? Дело в том, что на вопросы типа:

«Что находится у меня в левом нагрудном кармане пиджака?» – ответ был: «На пустяковые вопросы информации из космоса нет».

Уже немолодой человек в очках спросил:

– Что случилось с эсминцем «Элдридж»?

– В 1943 году ушёл в другое измерение.

Только спустя два месяца информация об этом появилась в журнале «Знак вопроса». Если это не был подсадной зритель, к услугам которых прибегают некоторые шарлатаны, тогда девочка – настоящий феномен.

В один из перерывов я пошёл побродить по холлу Дворца культуры в надежде найти какой-нибудь буфет или лоток. Поиски не увенчались успехом, ничего подобного здесь не было; и только я собрался выйти на улицу, как за моей спиной прозвучал женский голос:

– Молодой человек, я готова поделиться своими бутербродами. Вы с рыбой любите?

Я обернулся: в трёх шагах от меня стояла дама азиатского типа, примерно моего возраста, чуть ниже меня ростом, жгучая брюнетка с пакетом в руке. Неужели чувство голода проявилось в моих глазах или это чувство изменило мою осанку или походку? Буфет то я искал молча. Удивлённый и несколько смущённый, я отрицательно покачал головой:

– Ну что вы, мне совсем не хочется есть, я сегодня плотно позавтракал.

– Стакан чая и заварное пирожное вы считаете плотным завтраком? – произнесла она.

– Не могла она видеть это, пирожное и чай я без свидетелей съел в гостиничном номере, и это меня заинтриговало.

– Неужели откажетесь от пива? У меня с собой пара бутылок.

– Ну дела, я уже часа два о пиве с рыбой думаю.

– Не удивляйтесь, – снова заговорила она. – Я с утра любуюсь вашей аурой.

– Ну и как она? – приблизился я к ней.

– Светлая и чёткая, с небольшими разрывами, но это наверняка следствие ваших недугов.

– Наверное, зимние простуды, – согласился я с ней. Меня это настолько удивило, что я закрутил головой по сторонам. – Где бы нам с вами поудобнее устроиться, чтобы разделить вашу трапезу?

– Она подала мне пакет.

– Николай, называйте меня просто Зоей. Пойдёмте в зал, сейчас там никого нет, перерыв, устроимся на последних рядах.

В зале действительно никого, полумрак, слабый свет на пустой сцене. Мы заняли три места, среднее кресло между нами послужило нам столом. Пока я открывал пиво ключом от квартиры, Зоя разложила на пакете бутерброды с белугой. От первых глотков пива я подобрел и расслабился.

– Зоенька, а что, имя моё написано на ауре?

– Нет, Коленька, имя ваше я прочла на афише в Горно-Алтайске два года назад, я была там в командировке, попала на ваш концерт и после выступления ждала вас у гримёрной, чтобы поделиться своим мнением и выразить своё восхищение. Но на выходе вас поджидала толпа зрителей, и пробиться к вам было невозможно. За вами пришёл водитель автобуса, вы очень торопились.

Я ехала сюда и полагала, что встречу вас. В первый же день увидела вас, но подойти не решилась – вы всё время не один, и, чтобы устроить эту встречу, пришлось повоздействовать на ваше окружение. Два ваших спутника сейчас обедают в столовой, что за два квартала отсюда, наворачивают гуляш и о вас даже не вспоминают.

– Зоя, каким образом можно увидеть ауру и определить, что со мной происходило и происходит?

– Я вижу ауру при любом освещении. А почему я её вижу? Да просто потому, что вижу, и всё. В ауре как в призме – всё вверх ногами: и прошлое и будущее. На прошлое нужно смотреть с одного 10 угла, на будущее – с другого, а настоящее можно не только видеть, но и слышать. А вот как это делается – не скажу. Мне это дорогого стоило.

– Зоя, вы, наверное, не представляете, какова цена вашим способностям. Это неизмеримо никакими деньгами.

– Вы меня не так поняли, Николай. Речь идёт не о деньгах, а о гораздо более ценном, да и не каждому дано.

Здесь нужно быть избранным.

– А можно ли мне стать вашим учеником? – с надеждой в голосе произнёс я. – Готов пожертвовать чем угодно.

– Я это знаю, – печально ответила она. – К сожалению, учитель должен быть старше ученика, а с этим, как вы видите, у нас проблема. Конечно, у нас с вами мог бы получиться прекрасный дуэт, шикарная программа.

– Вот об этом стоит, пожалуй, подумать. Представьте себе, Николай, как бы вы дополняли меня. «ТЕЛЕПАТИЧЕСКОЕ ШОУ. Зоя Тэ – трансментальная магия с участием Н. Солярия». Это будет настоящая программа, а не то, что мы здесь с вами видели. Мы покорим весь белый свет! Вот тут мне нужна ваша помощь. Вы способный, обладаете колоссальной энергией и могли бы стать превосходным ассистентом.

Она говорила со мной мягко и вкрадчиво, но глазами словно прокалывала область желудка. Тут меня осенило, и от этой мысли мурашки пробежали по спине: передо мной сидит вампир, ей нужен донор. Как-то надо бы поделикат нее расстаться с ней.

– Зоя, милая, я почти согласен, но у меня контракт ещё на полгода с филармонией, – соврал я. – Оставь мне свои координаты, как только закончу работу – сразу же напишу.

Она на листочке блокнота написала свой адрес: «до востребования».

– Я была уверена, обладая такой памятью, ты не нуждаешься в записях. До августа лучше не пиши, я уезжаю в Алжир. И ещё, Коля, не рассказывай о наших планах никому, чтобы не сглазить.

Доев бутерброд, я помог Зое собрать крошки и пустые бутылки в пакет. Мы вышли в фойе, у входных дверей показались мои приятели.

– Ну ладно, давайте прощаться, – предложила она, – у меня через четыре часа самолёт.

Я пожал ей руку, затем поцеловал в щёку, мы расцвели в улыбке, и моя знакомая пошла к выходу. Я направился к своим коллегам, спросить, откуда они идут. Ответ их: «Тут недалеко, в столовке, кормят прилично» – меня уже не удивил. И то, что на второе был гуляш, ребята подтвердили. Конечно, я был шокирован этим знакомством и, честно признаться, напуган. Решил никогда не встречаться с этой особой. Но, как покажет будущее, тщетным было моё решение.

Вот так, став членом РОМБа (это аббревиатура Российского отделения Международного братства магов) и получив свой регистрационный номер, вернулся я в родные края.

Глава 2

Кто зачем приходит на кладбище: одни со скорбью провожают в последний путь близких и знакомых, другие приходят помянуть усопшего и поправить могилу, кто-то торгует живыми и искусственными цветами и венками; не чистые на руку людишки являются сюда, не боясь греха, украсть с могилы дорогой и красивый венок и затем перепродать его у ворот другого кладбища. Но в основном на кладбище безлюдно. Я же попал сюда не по перечисленным мною причинам и даже не в качестве покойника.

Знакомая продавец из нашего гастронома, зная меня как бывшего фотографа, попросила отснять похоронную процессию безвременно ушедшей свекрови. Без всякого энтузиазма я дал согласие. Отказать ей не мог, поскольку она частенько снабжала меня дефицитным товаром из-под прилавка.

Захватив свой старенький «Киев», я прибыл по назначенному адресу и в разных ракурсах сделал несколько снимков усопшей и её провожающих. Решив уже уйти, подошёл к заказчице сказать ей об этом, но она попросила меня задержаться ещё и съездить с ними на кладбище заснять погребение; не все родственники смогли приехать: из-за болезней или дальней дороги, тогда хотя бы по фотографиям будут иметь представление об этом мрачном событии.

Ехать в катафалке с гробом мне не очень то хотелось, и я попросил музыкантов взять меня в свой автобус. Как только машина тронулась с места, мрачные лица музыкальной команды просветлели, а узнав, что я не родственник покойной, засыпали меня циничными шутками. Трубач с отёкшим лицом назидательно говорил: