Исповедь мага. Роман в четырех частях

Исповедь мага. Роман в четырех частях
Николай Солярий

Книга ненавязчиво уводит нас в мир, где реальность перемещается в измерения, неведомые нам: тогда – не то действительность соприкасается с мистикой, не то мистика рождается в нашем сознании и влияет на восприятие происходящего в книге. Психологически точные, достоверно выписанные персонажи соседствуют в ней с несуществующими фантомами, их окружением, колдовскими чарами, отмеченными духом язычества… Неистощима фантазия автора, которому не без боязни вверяешь свою читательскую судьбу.

Исповедь мага

Роман в четырех частях

Николай Солярий

© Николай Солярий, 2017

ISBN 978-5-4485-3684-7

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Книга 1. Настольная книга колдуна

Вместо предисловия

В начале семидесятых не по своей воле, а решением районного военкомата меня, бывшего рядового – армейского повара – призвали пройти переподготовку: получить новую профессию хлебопёка, специалиста полевых хлебопекарен. Тридцать дней и ночей я должен был осваивать эту специальность далеко от дома – в предгорье Алтая, в старинном, грязном и загазованном, но по-своему прелестном Бийске.

Палатку-пекарню поставили на высокой горе у воинских складов – полгорода под нами: хорошо видны центр города, река, бывший монастырь, теперь войсковая часть, под голубым куполом ныне действующая церковь.

Рядом проходила трасса на Горный Алтай, часть которой – дорога на городское кладбище. Вот там-то я и услышал эту историю.

На девятый день после Пасхи народ с сумками, цветами и бутылками шёл на кладбище помянуть родных и возвращался оттуда с покрасневшими от слёз глазами или просто пьяными.

Один из них подошёл ко мне, сидевшему на сухой прошлогодней траве.

– Солдатик, давай помянем раба Божьего…

Я забыл, как его звали, но помню, что охотно согласился разделить с ним начатую уже бутылку водки. Кряхтя и вздыхая, он сел рядом со мной, развернул газету, в которой лежали крашеные яйца, оставшиеся, видно, ещё с Пасхи, хлеб и разломленная вареная колбаса. Гранёный стакан был один.

– Не побрезгуй, сынок, ему было бы сейчас столько же, сколько и тебе.

Налив полстакана, протянул его мне. Не зная толком, что нужно говорить в таких случаях, я произнёс: «Пусть земля ему будет пухом» – и осушил содержимое стакана.

Потом выпил он, мы молча закусили. Мне хотелось как-то поддержать и успокоить моего незнакомца, но как это сделать – не знал.

– Наверное, болел? – спросил я.

– Да, болел.

И поведал он мне историю, которая через много лет задела и меня:

«Встречался юный паренек с девчонкой с нашей улицы. I одаполтора уже она жила со своей бабушкой в стареньком домикес большим огородом, родители её жили в другом районе нашегогорода. А девочку отправили к бабке, чтобы была ей помощницей.Да и медицинское училище, в котором она училась, было рядом.

Парень работал слесарем на заводе, был скромным, тихим и очень уж робким, весь в мать.

Как они познакомились – я не ведаю, думаю, это была ееинициатива. Он с незнакомыми сверстниками заговорить быне смог. А тут, как дома – всё в окно на дорогу смотрит, еевыглядывает, как вечер – сидит на лавочке у их дома, ни в кино,ни на танцы. Как стемнеет – она его провожает. Было и такое:подошли к ним парни с другой улицы, так он за её спину спрятался.

Бабка у неё спрашивает:

– Когда, внучка, свадьбу справлять будем?

А она ей:

– До того он трусишка, мне за него страшно и замужвыходить. Как жить-то с таким?

И научила старая молодую:

– Найди могилу человека с таким характером и поступкамипри его жизни, каким бы тебе хотелось видеть жениха своего.Расскажи своему суженому о нем, пусть он в полную луну послеполуночи пойдёт на его могилу и в изголовье могильного холмикавоткнёт нож и скажет: «Дай мне то, чего нет у меня, а было у тебя». Потом надо выдернуть нож, порезать им руку до крови и окропить ею могилу. И пусть уходит с кладбища не оглядываясь,кто бы его ни звал, как бы его ни просил; не оглядываться, не бежать, а спокойно идти. Долго ждать не придётся, как проявятсяв нем черты того покойного и унаследует он натуру его.

Вспомнила девчонка, как года два назад зарезали на танцахпарня с их улицы. Справедливый парень был и отчаянный. Мог за себя постоять и за всех пацанов с их улицы заступался.

Рассказала она всё пареньку и уговаривать стала, чтоб совершилон сей обряд на могиле покойного. При каждой встрече только о нём и рассказывала, про случаи из его удалой жизни.

– Не таков был мой сын, чтоб легко согласиться на это. Ночьюна кладбище – ни за что. Он днём-то один в лес за грибами не пойдёт.

Тогда она решила принять к нему другие меры.

Избегать его стала и не выходила на улицу. Два месяца ходилон под её окнами, похудел, переживал очень. Все соседи это видели,но не знали в чём дело. И нашёлся же злой язык, сказал ему кто-то, что подруга его собирается за другого замуж. Поднялся онночью с постели и пошёл на кладбище.

На небе была полная луна. Как уж там проходила эта церемония,только Бог знает. Наутро увидел я его на кухне с окровавленнойрукой и диким отрешённым взглядом. Только и сказал: «Он кровиещё просил».

Проведывать его в сумасшедший дом мы несколько раз ходилис его подружкой вместе. Она плакала, просила прощения у него и у меня. Для меня он стал неузнаваемым; она же говорила, чтосвоей осанкой, походкой и манерой поведения он стал похож на того парня из могилы. Через три месяца он умер, прожив на светестолько лет, месяцев и дней, сколько прожил тот лихой парень».

Глаза моего собеседника были мокрыми. Мы допили бутылку до конца.

– Дай Бог тебе здоровья, солдатик, – с этими словами он поднялся с травы и ушел.

Много раз я рассказывал эту историю своим знакомым и никак не думал, что нечто подобное произойдёт со мной…

Глава 1

Весной, вернувшись домой с гастролей, к великой своей радости, на письменном столе в увесистой пачке писем и почтовых карточек я обнаружил конверт с приглашением принять участие в съезде магов нашей страны.

В программе съезда значилось открытие Российского отделения Братства магов. Участники съезда должны продемонстрировать свои недюжинные способности перед серьезной комиссией, в состав которой войдут признанные авторитеты в области экстрасенсорики и парапсихологии, а также престидижитаторы, помягче сказать – иллюзионисты, а ещё мягче – фокусники.

Не раздумывая, в этот же день помчался я звонить в Саратов организаторам съезда. Там и должно было происходить сие мероприятие. Заодно обзвонил знакомых, поделился новостями о грядущих событиях. Реакция знакомых была неоднозначной. Одни говорили: «Езжай непременно, вернёшься – расскажешь все подробности». Был совет записывать всё, что услышу. Старый приятель посоветовал там не раскрываться: «Наверняка найдутся попредприимчивей тебя и с твоими номерами выйдут на большую сцену и телевидение, а ты останешься не у дел на своей периферии».

Нашёлся и отреагировавший на мой восторг так: «А тебе это надо? Не накатался ещё?». А мне это было действительно надо. Я никоим образом не отреагировал на слова моего оппонента. Наверняка в тот момент он был злым с похмелья.

Как работнику филармонии, артисту оригинального жанра, мне грех было пропустить это событие; встретиться с коллегами, приобрести новых друзей и знакомых. И как источник знаний этот съезд был мне необходим.

Казалось бы, что ещё нужно? Моя программа прекрасно воспринимается зрителями: более двух часов я удивляю феноменальной памятью, жгу себя огнём, глотаю шпагу, превращаю бумагу в деньги, зрителя – в Аллу Пугачёву. Зарабатываю аплодисменты, дарю автографы, зрительницы влюбляются в меня, а я в них. Вроде полная гармония. Так нет же, хотелось бы чего-то необычайного или экстраординарного: выйти на сцену и, подобно булгаковскому Воланду, ошеломить весь зал, и чтоб деньги с потолка, и говорящая голова каталась по сцене, и чтоб билеты за месяц до концерта заканчивались в кассе. «Ну что ж, мечтать не вредно», – скажет мой читатель. Но я ведь не только мечтал, кое-что по крупицам собирал для этого.

А тут такой шанс, не упущу.