Погибель Империи. Наша история. 1913–1940. Эйфория

Погибель Империи. Наша история. 1913–1940. Эйфория
Николай Карлович Сванидзе

Марина Сванидзе

Table-Talk
История российского и советского 20 века переписывалась многократно. И прошлыми поколениями, и уже на наших глазах.

Многие действующие лица и события подолгу находились в вынужденном забвении. Их возвращение в историческое пространство спустя десятилетия было знаковым. Чем больше населена история человеческим судьбами, тем ярче и полней наше восприятие прошлого. В этой книге – на основе сценариев документальных фильмов «Исторические хроники с Николаем Сванидзе» – множество персонажей: государственные деятели, известные писатели, простые крестьяне, маршалы, артисты и режиссеры. Год за годом 20 века они, один за другим, входят в жизнь страны, и никому из них, да и вообще никому, не удается остаться сторонним наблюдателем в нашей яркой и трагической истории.

В книге представлены документальные свидетельства эпохи: фрагменты дневников, воспоминаний, писем и интервью действующих лиц.

Николай Сванидзе, Марина Сванидзе

Погибель Империи. Наша история

1913–1940

Эйфория

Серия «Table-Talk»

Ни одна часть данного издания не может быть воспроизведена или использована в какой-либо форме, включая электронную, фотокопирование, магнитную запись или какие-либо иные способы хранения и воспроизведения информации, без предварительного письменного разрешения правообладателя.

© Марина Сванидзе, Николай Сванидзе, текст

© ООО «Издательство АСТ»

* * *

1913

1913-й – год празднования 300-летия дома Романовых.

1913-й – год торжества российского правосудия. Двенадцать православных присяжных заседателей вынесли оправдательный приговор иудею Менахему Менделю Бейлису.

1913-й – последний мирный год.

Великому русскому художнику Илье Ефимовичу Репину в 1913 году представилась неожиданная возможность переписать свою самую знаменитую картину.

16 января 1913 года, как раз во время празднования 300-летия дома Романовых, молодой человек, иконописец из старообрядцев Абрам Балашов, нанес три ножевых удара по лицам царя и царевича. Один удар пришелся по лицу царя – от середины виска, пересекая ухо, до плеча, второй удар прошел по носу царевича, третий удар разрезал царевичу щеку, нож соскользнул и повредил пальцы его правой руки.

Это зверское покушение произошло в Москве, в Третьяковской галерее. Жертвами покушения стали Иван Грозный и сын его Иван. А точнее, картина великого русского художника Ильи Ефимовича Репина.

Илья Семенович Остроухов, возглавлявший в этот момент Третьяковскую галерею, тотчас же подал в отставку. На самом деле в этой отставке вполне можно усмотреть политическую подоплеку.

Дело в том, что эпизод 16 января 1913 года – символическое, но удавшееся покушение на самого первого Романова. Иван, убитый своим отцом Иваном Васильевичем Грозным, был сыном первой, любимой жены царя Анастасии Романовны Захарьиной-Юрьевой. Так вот, царица Анастасия приходилась двоюродной бабушкой первому царю из династии Романовых, Михаилу.

Только торжества по поводу 300-летия царствования династии Романовых не позволили привлечь к происшедшему в Третьяковке высочайшего внимания Николая II, склонного к мистицизму.

Репин поехал в Третьяковку, лично произвел реставрацию и уехал.

Надо сказать, что Илья Ефимович имел особую страсть к переписыванию своих старых картин, причем всегда переписывал к худшему. Так вот, в результате авторской реставрации Иван Грозный получил совершенно новую голову в отвратительной лиловой гамме.

Это зрелище застал художник, реставратор и новый директор Третьяковки Игорь Грабарь. Он схватил вату, обмакнул в керосин и стер всю свежую живопись. Затем в течение недели акварельными красками им была проведена повторная реставрация. Она завершилась банкетом в ресторане «Прага».

На мероприятии были все свои во главе с Шаляпиным и Буниным. Здание ресторана его владелец Тарарыкин выиграл на бильярде. После революции ресторан у Тарарыкина отобрали и сделали здесь общедоступную столовую Моссельпрома, а в 30-е годы – это уже спецстоловая, где любили обедать охранники Сталина. Арбат тогда был главной правительственной трассой, по которой Сталин ездил из Кремля на так называемую ближнюю дачу в Кунцево.

Так вот, в то самое время, когда в Москве, в ресторане «Прага», отмечали исцеление Ивана Грозного и сына его Ивана, в Петербурге Романовы к своему 300-летию принимали поздравления от различных депутаций. Это происходило в зале рядом с Малахитовой гостиной.

Все огромное романовское семейство стояло за государем и государыней. В отличие от своего отца, императора Александра III, Николай не был и не мог быть патриархом для этой семьи. Сестра Николая Ольга говорит, что «бесчисленные дяди и кузены сорвались с поводка», что Николай не в состоянии принимать решения без оглядки на них.

Семья была огромна. Премьер-министр Витте говорит: «У нас всяких великих князей размножилось целое стадо». Они поженились. Жены требовали денег. Некоторые из великих князей, женившись, продолжали жить с любовницами за границей. В этом случае жены требовали еще больше денег. Для этого увеличивали бюджет Министерства двора. Но и этого оказывалось мало. Вот как в случае с третьим сыном великой княгини Марии Николаевны Юрием Лейхтенбергским. Его жена, дочь князя Николая Черногорского, пожелала, чтобы ежегодная контрибуция, которую Турция платила России в размере 3 000 000 рублей, шла не в российский бюджет, а ей в руки для ее родной Черногории – союзницы России. Министерство финансов отказало, но государь сказал: «Что же делать, я уже обещал». Кстати, эта дама со своей сестрой привели ко двору Распутина. Кроме денег, были другие линии влияния. Великий князь Николай Николаевич, дядя Николая, заразился мистицизмом до того, как эту инфекцию в семью повторно внесла императрица. Это великий князь Николай Николаевич был компаньоном государя по столоверчению. Да ладно бы столоверчение. Николай Николаевич состоял в теснейшем контакте с черносотенным «Союзом русского народа». Отсюда тяга государя к этой погромной националистической организации.

В октябре 1905 года, в ужасе от революции, великий князь Николай Николаевич кричал: «Подпиши конституцию!» Потом его друзья-черносотенцы на сборище в петербургском Манеже уже орали: «Долой конституцию!», собрались устроить уличное шествие под этим лозунгом, а он, великий князь Николай Николаевич, решил сделаться почетным председателем союза черносотенцев. Но потом это сочли не совсем безопасным.

Единственное, что, пожалуй, успешно получалось у государя в отношении семьи, так это высылка за пределы родины тех великих князей, которые вступали в неравнородные браки. Мезальянс Николай строго карал запретом на въезд в Россию. Несомненно, после 1917 года эти изгнанники помянули родственника добрым словом.

Единственное, что сплачивало Романовых, – общая неприязнь к императрице.

24 февраля 1913 года каждый поздравляющий подходил сначала к императрице Александре Федоровне, делал поклон, целовал ей руку и снова делал поклон. Затем он подходил к вдовствующей императрице Марии Федоровне и затем уже к государю. Молодая императрица сидела, но Мария Федоровна все время стояла.

Меню парадного обеда в Зимнем дворце 24 февраля 1913 года, по нынешним ресторанным меркам, скромное:

• Супы черепаховый и из дичи.

• Пирожки разные.

• Стерлядь двинская на шампанском.

• Филе телятины московской.

• Холодное из уток.

• Соус апельсиновый.

• Пунш «Виктория».

• Жаркое – пулярды французские и фазаны.

• На сладкое – персики по-императорски.

Музыкальная программа в тот вечер была представлена, помимо прочего, дуэтом Маши и Дубровского.

Кстати, о Пушкине. Несмотря на то что великому князю Михаилу Михайловичу, внуку Николая I, за женитьбу на внучке Пушкина был запрещен въезд в Россию, Пушкина Романовы, несомненно, любили. Сохранилась фотография, запечатлевшая тогда еще наследника престола Николая в роли Евгения Онегина. В роли Татьяны – великая княгиня Елизавета Федоровна.

Сохранилась также фотография, где муж Елизаветы Федоровны, великий князь Сергей Александрович, в костюме царевича Федора в «Царе Борисе» по драме Алексея Константиновича Толстого. А на картине Репина «Заседание Государственного совета» он в совсем другом костюме. Картина была выставлена в Мариинском дворце, где заседал Госсовет в 1903 году.

В 1903 году в Кишиневе был инспирирован один из страшнейших еврейских погромов в русской истории. Главным идеологом этого позорного направления российской внутренней политики был как раз Сергей Александрович. В этом отношении его влияние на Николая огромно и бесспорно. Кроме того, на Сергее Александровиче лежит вся ответственность за смертоубийство на Ходынке в день коронации Николая. В определенном смысле Сергей Александрович был большим интернационалистом, потому что человеческая жизнь, независимо от национальности, для него не имела никакой ценности. Великий князь был убит террористом Каляевым в феврале 1905-го. Потомки Романовых в своих мемуарах обходят фигуру Сергея Александровича. Вот редкое воспоминание, в котором он фигурирует: двоюродный брат Николая II Дмитрий родился в подмосковном имении Сергея Александровича Ильинское. Кстати, Дмитрий будет участником убийства Распутина в 1916 году вместе с Феликсом Юсуповым, соседом Сергея Александровича по имению. Мать Дмитрия умерла при родах. Ребенок был хилым и слабым. Никто не думал, что он выживет. По рекомендации врачей Сергей Александрович собственноручно купал младенца в подогретом бульоне.