Семетей, Сын Манаса

Теперь смеялся Семетей.

– Я же знал, дедушка! Ты мне никогда не запрещал что-то делать!

– Нет! Я тебе запрещал одно дело, – Атемир прищурил глаза. – Вспомни.

Семетей задумался. Но никак не мог вспомнить, что же ему было запрещено.

– Помнишь, я запрещал тебе заезжать во время охоты в лесную чащу Гюль-Токой Кулешена? – Атемир очень внимательно посмотрел в глаза внука.

– А-а-ах, да, вспомнил, дедушка! – Семетей удивленно посмотрел на Атемира. – Но почему запрещал, никак…

– Там водятся чудовища, – ответил Атемир, подбирая слова, чтобы нагнать страх в сердце подростка. – Которые пьют людскую кровь, высасывая из кровотоков человека. Кроме них там живут драконы, ждущие людей, чтобы полакомиться человеческим мясом. У них на службе слоны с хоботами в виде сабель, снесут голову людям без спроса. Короче, если кто войдет в эту лесную чащу, живым из нее никогда не выйдет.

– Об этом ты мне не говорил, дедушка, – Семетей улыбнулся. – Но твой рассказ очень интересный. Захотелось мне посмотреть на этих чудовищ, драконов и слонов.

– Что ты говоришь, мой любимец! – Атемир испугался. – Обещай мне, что ты никогда не заглянешь в эту Гюль-Токой Кулешена.

По лицу Атемира было видно, как он сожалеет о сказанном. Нельзя было говорить о чудовищах, к которым у Семетея появился интерес.

– Хорошо, дедушка! – обещал Семетей.

– Всегда помни, что ты обещал дедушке, – продолжил Атемир, теперь он был вынужден рассчитывать на честность подростка. – Это моя единственная просьба в твоей жизни.

– Обещаю не заглядывать в Гюль-Токой Кулешена! – Семетей постарался, чтобы голос звучал торжественно.

– Теперь ты можешь ехать на охоту, – Атемир повернулся и заковылял к столовой, довольный обещанием внука.

* * *

Военные упражнения в степях Ак-Чия, как обычно, завершились к полудню. На этот раз ребята упражнялись в рубке мечами в пешем порядке. Изрядно устали будущие воины. Семетей приказал Очогору собираться в путь.

– По коням! – дал приказ Очогор.

Через мгновенье сотни всадников помчались к Букаре, чтобы проехаться по ее улицам и добраться до ставки Атемира, что располагалась в пригороде Кейипе…

Их ждал людской заслон, как живой щит поперек улицы. Семетей на скаку поднял руку. Всадники остановились.

– Всем спешиться! – приказал Семетей. – Очогор! Пусть один останется с лошадьми!

Вооруженные парни с учебными мечами из крепких тальников встали строем перед толпой вокруг Семетея.

– Я приказываю! – крикнул Семетей. – Разойдитесь! Дайте нам проезд!

– По улицам Букары вы больше ездить не будете! – закричал кто-то из толпы. – Нам надоели ваши проезды!

– Жить с ними невозможно! – выкрикнул еще один. – Езжайте в объезд!

У всех людей живого щита в глазах искрились ненависть, злость и готовность к смертельной схватке с будущими воинами Семетея.

– Ладно! – согласился Семетей. – Больше по улицам Букары не станем ездить.

В это время в его шлем кто-то запустил камнем. Семетей увернулся от удара. Камень попал в голову мальчика, стоявшего позади Семетея. С яростным шумом, визгом и проклятиями передняя часть толпы ринулась к парням. Полетели камни и палки.

– Растянуться! – крикнул Семетей.

Защищаясь от ударов камней и палок щитами, ребята сумели выстроиться на ширину улицы в линию, посередине которой встали Семетей, Очогор, Койчагыр и Алмабаш. Несмотря на отчаянный натиск толпы, ребята сумели выстоять и дать отпор нападавшим горожанам. Никто из ребят не получил телесных повреждений. Очогор и Койчабыр стали отбиваться мечами из тальников, нанося прицельные удары в уязвимые места на телах нападавших. Глядя на своих предводителей, все будущие воины поступили так же, как их мастера. Из толпы послышались стоны и проклятия. Некоторые упали на землю от ударов Очогора и Койчабыра. По ширине улицы все ребята принялись наносить удары горожанам точно так же, как друзья Семетея. Упражнения будущих воинов пригодились, чтобы взять верх над толпой. Передние горожане падали от ударов ребят. Задние в толпе натыкалась на своих побитых, которые мешали движению вперед. Обученные военному делу ребята во главе с Семетеем выступили вперед и серьезно взялись колотить бунтовавший народ, который преградил пути проезда в городе. Вскоре число пострадавших от молодцов Семетея сильно возросло. Крики боли, стоны страдания и просьбы о пощаде множились повсюду. Большая часть людей из живого щита, кто еще не получил увечья, хлынула назад. Теперь они были злы на тех, кто их собирал, чтобы наказать молодчиков Семетея. Они пошли громить торговые столы, лавки и склады. Крушили все, что попадались в глаза. Никто ничего не понял. Всем казалось, что ребята Семетея победили в схватке и взялись крушить весь город, задумавший препятствовать движению всадников.

Молодые воины Семетея не стали преследовать горожан. Они были рады тому, что основная часть противников разбежалась восвояси. Ни один воин из ребят Семетея не получил ранения или ушиба.

– Алмабаш! – крикнул Семетей. – Помогите тем, кто не может ходить!

Он показывал на тех, кто валялся на улице, пострадав от мечей его воинов.

* * *

После того, как ускакали «разбойники» Семетея, люди Букары стали собираться на улицах. Был нанесен большой урон имуществу горожан. Повсюду валялись товары из лавок, прилавки и искореженные до неузнаваемости вещи. Улицы Букары превратились в страшное зрелище, будто по земле прошел ураган. Люди с сожалением смотрели на свои вещи и покачивали головой, разыскивая близких и родных. Наконец все знакомые нашли друг друга, слава Тенгри, все оказались живы. Многие были искалечены, многие ходить не могли, но то, что никто не погиб, успокоило горожан. Однако настроение у всех было подавленное. Будто кто-то в душу плюнул, оскорбил и растоптал достоинство каждого горожанина. Они понимали, что нужно что-то делать, а что делать, никто не знал. Старшие люди понимали, что народ сам виноват в том, что произошло. Но все же…

Всем горожанам не нравились ежедневные проезды гурьбы Семетеевых всадников по улицам города. Горожане были сыты ими по горло. Некоторые пытались противиться молниеносному движению всадников, но бесполезно. А если кто из горожан попадался на пути, их жестоко избивали, чтобы преподать всем урок – нельзя преграждать путь Семетея.

– Видели! – закричал тот же бородатый мужчина. – Житья не дают отпрыски Атемира!

– Или они, или мы будем жить в этом городе! – закричал человек в годах с белой бородой. – Пойдемте в ставку Атемира.

– Что с ним будем делать?! Побьем старца за внука?! – спросил громко кто-то.

– Попросим его, чтобы он образумил своего внука, – объяснил человек с белой бородой. – Чтобы призвал к порядку.

– Думаете, он вас послушает? – вмешался в разговор человек в тюбетейке, у которого была сломана рука. – Пошлет он нас всех подальше.

– Не слушайте его, он сеет смуту! – яростно закричал человек с бородой. – Это он посоветовал проучить разбойников.

– Значит, пошли к самому Атемиру!

Но было решено, что всей толпой идти в ставку Атемира недостойно народа Букары. Предложили собрать десяток аксакалов и отправить их на переговоры с Атемиром. Пригласили самого султана города торе Колоя возглавить переговорщиков. Высокий широкоплечий торе с седой бородой, носом с горбинкой и косыми, хитро прищуренными глазами подобрал в качестве переговорщиков самых уважаемых людей города. Собралось девять человек аксакалов. Горожане с почестями проводили их к Кейипу, посадив на горячих скакунов одной белой масти…

Султан города Букары торе Колой тихо постучал плеткой по воротам ставки Атемира. Никто не отозвался. Подождав некоторое время, он постучал сильнее, теперь уже концом рукояти плетки. Стук эхом отдался в глубине дворца.

– Сейчас! – отозвался кто-то изнутри.

Видимо, человек из охраны. Переговорщики начали спешиваться у ворот и привязывать своих скакунов к коновязи. Открылась калитка, и из дворца вышел человек средних лет. Он узнал султана города торе Колоя.

– Милости просим! – поклонился охранник.

– Мир вашему дому, – сказал торе Колой. – Есть разговор от имени горожан с твоим хозяином.

– Проходите, милые гости! – охранник показал в сторону топчана, где когда-то восседал бай Жакып.

Сам он побежал в покои Атемира. Люди торе Колоя стали рассаживаться на тахте. Через некоторое время вышел к ним старец Атемир. Все переговорщики во главе с Колоем вскочили со своих мест и с большим уважением поклонились ему, бывшему хану, почти двадцать пять лет правившему ханством.