Праведность и Святость

Как бы банально это ни звучало, но наша Праведность – Иисус Христос. Это привилегия – приходить в Нем к Отцу в любое время, в любом виде и в любом состоянии. Без ненужных обрядов (принципов, закономерностей), без заученных (правильных, исключительно позитивных) слов. Без стыда и страха, напрямую, полагаясь лишь на Совершенную примирительную Жертву. Молился ты сегодня весь день или посмотрел на женщину с вожделением – ты одинаково Праведен во Христе. Он ждет одного: что будешь перед Ним таким, какой есть. Это «дозаконная» Праведность Еноха и Ноя – ходить не перед внешним миром, но перед сокровенным (скрытым) Богом.

«… Праведность – это приходить в Иисусе к Отцу в любое время и в любом виде…»

Итак, во-первых, Праведность внутри, и она не зависит от внешнего. Может, бытие и определяет сознание (Ульянов-Ленин), но к Праведности отношения не имеет. Иуда Искариот в своем бытии с Иисусом видел чудеса, слышал слова, сам по Его благословению чудеса творил, но внутренняя жизнь не позволила ему стать Праведным. Лот жил в развратном обществе, но не осквернился от него. Потерял детей, жену, имущество, однако остался Праведником.

«… праведность внутри…»

Во-вторых, наша праведность – это не дела и даже не мотивы. Мотивы глубже, чем поступки, они являются разделением между внешним и внутренним человеком, их можно скрыть, заретушировать, заглушить, перевесить добрыми делами… только Господь не ждет от нас такой жертвы. Для Него подчистить дела и подчистить мотивы – об одном и том же: закон буквы – человеческая «правильность», «въехать в город на белом коне». Потому мы приходим к Нему с тем, что есть в сердце. Только Иисус очищает мотивы – внутреннего человека, нашу совесть (Евр 9:9—10 и 14). Поэтому и говорим, что Праведность наша – это не мотивы, но Христос.

«… праведность наша – это не мотивы…»

Да, Господь открывает мотивы, но не для суда, а чтобы показать, в вере ли мы: богатого юношу не осудили, но обнажили внутренний, истинный мир, спрятанный за «правильной» оболочкой (Мф 19:16—22). Когда дело доходит до истинных глубинных ценностей, внешнее пасует, пробуксовывает, не срабатывает. Это не для того, чтобы исправиться – никогда внутренние установки внешними практиками не смогут быть удалены. Это для того, чтобы прийти с ними к Нему, для того, чтобы получить великое откровение:

26. … человекам это невозможно, Богу же все возможно.

    (Св. Евангелие от Матфея 19:26)

Даже Нагорная Проповедь, уверен, была дана, чтобы наглядно продемонстрировать: никакие поступки, никакие иные практики не усовершенствуют человека до такой степени, что сможет соответствовать заповедям Духа. Нагорная Проповедь не является некой духовной вершиной, которую необходимо достигнуть, таким, знаете, пьедесталом, первым местом, олимпийским духовным золотом, ради которого надо впахивать и впахивать. Это сигнальная лампочка, которая лишь указывает, что Бог продолжает в нас Свое действие. И как внутреннее больше внешнего, так и наша внутренняя Праведность больше внешнего благообразия мира (Мф 5:20): ты прав перед Ним всегда, а плоть – твой страх, стыд, самоосуждение, неверие, Он ненавидит (Евр 1:9).

Закон – это сигнальная лампочка, которая «светит» делами снаружи. Нагорная Проповедь – это та же сигнальная лампочка, но «светит» помышлениями, мотивами. И то и другое – добро (Рим 7:12), как и лампочка на панели приборов автомобиля добра – она указывает на неисправность двигателя. Все они говорят через внешнее о проблемах во внутреннем. Но сам сигнал, что лампочки, что мотивов, что дел, никогда не устранит как проблем с мотором, так и проблем, что накопились в душе. Мало того, даже объяснить не в состоянии. Догматика – закон – позволит вникнуть в учение, но закроет возможность вникнуть в себя (1 Тим 4:16). Праведность во Христе дает и то и другое: с одной стороны, есть догма, которая воспринимается как тревожный сигнал, с другой, есть возможность прийти напрямую к Богу и задать вопросы – вникнуть в себя, услышать, о чем говорит Бог, что творится в сердце. А чинить двигатель без внутренней диагностики – это убить его. То же самое и с душой.

В-третьих, Праведность – это не справедливость. Мир жаждет справедливости с такой яростью, что сам становится несправедлив, нарезая и нарезая обороты по треугольнику Карпмана: кто был жертвой, становится спасителем, кто был спасителем, становится преследователем, а кто был преследователем, становится жертвой. Мир настолько чувствителен к ней, что гонит «неправильных» Праведников, которые вещают об иллюзорности человеческой справедливости (Лк 12:13—14, Мф 25:28). Конечно, есть воздаяние, есть взывающие и получающие, но бывает и наоборот (Екк 8:14). Мир не познает справедливости, но ищущие Бога уразумеют ее (Притч 28:5).

«… праведность не является человеческой справедливостью…»

В-четвертых: Праведность – это не высокая мораль.

«… праведность – это не высокая мораль…»

Мораль – до внешнего, Христианство – до внутреннего. Мораль делит наследство поровну, Христианство видит любостяжание. Мораль, как и мир, изменчива, Христианство – вечно. Бывает, что мораль похожа на Дух, но это только из-за того, что в данном обществе Христианство формировало определенные моральные принципы. Мир лихорадочно ищет моральные ориентиры, ему необходимо хоть какое-то подтверждение лжи: есть в нем хоть что-то хорошее, доброе, чтобы можно было противопоставить той ежедневной жестокости и злобе, что окружает мирского человека. Сегодня мы идеализируем, но реальный, описанный в Библии Христос никаким образом не станет светочем для современного мирского человека, как не стал им и для мира того времени (Мф 23:33).

Моральный ориентир ходит перед людьми, ищет славы у людей, думает, как человек – по плоти, мышлением «правильно – неправильно». Праведный, конечно, тоже смотрит, в некотором роде ориентирован на человека, но отнюдь не для того, чтобы купаться в людской славе (2 Кор 11:12 и 1 Пет 2:12). Мораль без внутреннего изменения есть «положительный» мир, а при изменении внутреннего, внешнее не сможет остаться прежним.

Можно ли ошибиться, нарушая моральные критерии своего времени? Конечно, процесс преображения в Его образ длится вечно: покаяние – признание ошибки как перед Богом, так и перед человеком. Да и не ошибками характеризуется человек, а реакцией на них. Не надо бояться ошибок, необходимо бояться греха, как в «положительном» так и «отрицательном» его проявлении, который может ввергнуть в озеро огненное.

В-пятых, праведность – это оружие (Еф 6:4). Причем новое, более совершенное, с иными свойствами, потому и непривычное, не совсем удобное (Лк 5:39). Как копье и боевой лук утратили свою актуальность с приходом огнестрельного вооружения, так и «правильность» теряется по сравнению с Праведностью. Апостол советует одеться в это новое вооружение и, не снимая, носить: регулярно пребывать в размышлениях о Праведности во Христе, постоянно возвращать мысли в русло, что пока в вере, всегда прав перед Богом, всегда. Если нет уверенности в своей правоте, то как будешь делать соответствующие дела Божьи без ропота и сомнения здесь, на земле? Как будешь чистым и неукоризненным чадом Божьим, непорочным среди строптивого и развращенного мира? Мир своим «правильным» напором сомнет сомневающегося. Новое оружие избавляет от порочной совести – от правильной, мирской совести, которая страхом и стыдом отделяет тебя от прямого общения с Отцом. Праведность поднимает истинную, духовную совесть.

«… праведность – это оружие…»

Все серьезно. Мой товарищ вошел в дом на «зачистке», выстрелом его вынесло наружу без причинения серьезного ущерба – сработала пятая степень защиты груди. Другой пренебрег, и маленький кусочек металла попал точно в сердце. Опасно для жизни как пренебрегать, так и заменять духовное вооружение устаревшими – мирскими моделями: шлем спасения на басни человеческие о родословии и богословские споры. Обувь благовестия на мудрость философии и благочинные правила. Щит веры на обрядовость. Броню праведности на мышление «правильно – неправильно» (Мф 5:20). Пояс Истины на символы, даже символ веры: кто вообще сказал, что он, выведенный через триста лет после воскресения Христа, является дверью в Его Царствие? Меч слова на знания. Молитву на красноречие или зазубренные тексты. Да и вообще, духовная война, с точки зрения человека, несправедлива: побеждает не тот, кто прав, а тот, кто сильнее. Скоротечной будет война между современным войсковым подразделением и племенем, живущим в каменном веке.

Да, у меня есть друзья, которые «правильнее» некоторых христиан (2 Кор 11:12—15), но будучи откровенны, говорят о том, какие бури приходится усмирять внутри ради этой «правильности», признают свою незащищенность, слабость перед этими порывами, боятся, что их тайны будут вскрыты и переданы на судилище таким же, как они, внутренне нечестивым судьям.

Глава 1.8. А что делать, если сын, но тянет? или Зачем человеку дана воля?

Прежде чем ответить на этот вопрос, помолимся. Господь, Твое представление обо мне превыше моего понимания. Я, как христианин, никогда не смогу стать совершенным в своих глазах. Увы, осознаю свою греховность и порочность, глядя на закон. Но Ты, любящий Отец, помоги снять эту пелену, убери это покрывало, что заставляет меня думать, что Ты относишься ко мне так же. Отврати меня от искушения пытаться заслужить Твое благорасположение пусть даже самыми духовными делами и помыслами. Не введи, Господи… Я читаю, вижу в Писании, что во Христе Ты не осуждаешь меня, что во Христе видишь меня совершенным, как любящий родитель видит своих детей совершенными. Как мудрый тренер видит чемпиона в своем ученике. Помоги мне смотреть на себя и близких Твоими глазами. Дай мне дерзновение без стыда и страха открывать перед Тобой все свои желания: какими бы они ни были – добрыми или злыми (по моим человеческим меркам). Пусть приходят откровения о том, что Ты творишь в моем сердце. Пусть откроется мне Твоя любовь, что Ты явил в Сыне Своем. Дух Святой, открывай то, чего не видело око, не слышало ухо человека – то, что Бог приготовил любящим Его – Своим сынам и дочерям. Аминь.

1. Сказал же и к ученикам Своим: один человек был богат и имел управителя, на которого донесено было ему, что расточает имение его;

2. и, призвав его, сказал ему: «что это я слышу о тебе? дай отчет в управлении твоем, ибо ты не можешь более управлять».

3. Тогда управитель сказал сам в себе: «что мне делать? господин мой отнимает у меня управление домом; копать не могу, просить стыжусь;

4. знаю, что сделать, чтобы приняли меня в домы свои, когда отставлен буду от управления домом».

5. И, призвав должников господина своего, каждого порознь, сказал первому: «сколько ты должен господину моему?»

6. Он сказал: «сто мер масла». И сказал ему: «возьми твою расписку и садись скорее, напиши: пятьдесят».

7. Потом другому сказал: «а ты сколько должен?» Он отвечал: «сто мер пшеницы». И сказал ему: «возьми твою расписку и напиши: восемьдесят».

8. И похвалил господин управителя неверного, что догадливо поступил; ибо сыны века сего догадливее сынов света в своем роде.

9. И Я говорю вам: приобретайте себе друзей богатством неправедным, чтобы они, когда обнищаете, приняли вас в вечные обители.

    (Св. Евангелие от Луки 16:1—9)

Многих смущает эта притча: зачем Спаситель похвалил, поставил в пример ученикам обманщика и вора? Но смысл не в том, чтобы осудить или оправдать управителя, а в том, какие выводы тот сделал.

Пофантазируем: какие варианты действий были у пойманного за руку воришки? Например, начать отпираться: «Обижаешь, гражданин начальник, ничего такого не было. Злые языки наговорили, конкуренты, что метят на мое место. Вспомни, мы же с тобой…» – и так далее. Помню, в армии заступил дежурным по роте. Подхожу к посту дневального, а мальчишка спит: закрыл глаза, прислонился к стеночке и стоя дремлет.

– Подъем! – говорю. – С добрым утром!

Он вытягивается:

– Я не сплю.

– Ты же спал.

– Нет, я не спал.

– Я же видел.

– Это не я.

Все, диалог закончен: главное – ни при каких обстоятельствах не сознаться. Конечно же, дневальный был наказан, как был бы наказан и неверный управитель: слишком веские аргументы были выдвинуты против него.

Вариант второй: «Милости прошу. Ну ладно, ну прости, ну попался, согласен, дал слабину один разок, очень сильно надо было: папа-мама болеет, детей без хлеба не оставь, повинную голову меч не сечет…» – работает, конечно, но, видимо, не в этом случае. Хозяин был строг.

Что еще? Можно было хапнуть напоследок. Доворовать что можно, разницу в расписках положить себе в карман. Так сказать, надышаться перед смертью. Но сколько бы ты ни набрал, оно кончится, источник иссякнет… а куда потом с такой репутацией?

А вот за что жулик был удостоен похвалы: он видел, чуйкой своей понимал, что главное, а что второстепенное. Вложился своим неверным в то, что важно, что вечно, что верно. Как-то сумел снять: что главнее – Храм или золото, жертвенник или жертва… отношения с людьми или материальные блага. Как грешница вложила «грязным» способом заработанное миро, помазав ноги Христа и оттерев их своими волосами, как Закхей устроил пир нечестиво заработанными деньгами, так и сейчас постараюсь вложиться в самое главное: показать жизнь в Праведности по вере в Иисуса Христа.

Итак, самое главное, самое важное, самое мощное откровение, которое необходимо получить прямо сейчас, вот какое: ты – добрый. Еще раз ты – добрый, ты – хороший. Греха в тебе – в твоем сердце, в твоем новом «Я» нет. «Эх, брат, сказанул! Если бы ты знал, о чем я думаю…» Эх, если бы ты знал, о чем порою думаю я, пишущий эти строки… Поэтому давай не будем думами меряться, но прежде чем обратимся к Писанию, расскажу об одном эксперименте.

«… ты – добрый, греха в тебе нет…»

Группа людей, из которых один непосвященный, а все остальные актеры. Показываются элементарные предметы: белый и черный шары, полосы разной длины. Простой вопрос: Какой из них белый? Какая полоска длиннее? Казалось бы, элементарно, но когда для всей группы очевидно, что белый шар – это черный, что короткая полоса длиннее, то не всякий человек выдержит напора мнения окружающих. Ломали практически всех (кроме одной группы лиц, с определенными особенностями мышления). Ломали жестко, порой жестоко. Тех подопытных, кто сопротивлялся общественному мнению, раздевали донага, заворачивали в простыню, через что из чувства дискомфорта, подсознательного стыда (когда вокруг все одеты), они принимали точку зрения большинства. Особо упертых гнули лестью, чувством соперничества, командным духом, короче, использовали любые ухищрения для того, чтобы человек сдался.